когда три тысячи крутых ублюдков, как ротвейлеры, наблюдают за каждым, кто приближается к ним. Каждый родитель беспокоится о своем ребенке; это приходит вместе с работой. Но у ваших детей будут три тысячи самых опасных нянек - и ты знаешь, что это мы - в известной галактике.

- Конечно, они добрались до Джона и его детей. Но они сделали это, убив всех в собственных силах императрицы, Нимашет. Каждый из них - любящая мать. На случай, если ты не заметила, нас осталось ровно двенадцать во всей чертовой Галактике, потому что единственный способ, которым они могли добраться до детей, или Джона, или императрицы, был через нас - через трупы наших людей, сложенные перед чертовой дверью! И было одно - посчитай, всего одно - успешное нападение на императорскую семью за пятьсот гребаных лет! Не говори мне, что твои дети не были бы "в безопасности"!

Старший сержант впилась в нее взглядом, и через мгновение взгляд Депро опустился.

- Я не хочу быть императрицей, - повторила она тихо, но упрямо. - Я поклялась ему, что не выйду за него замуж, если он собирается стать императором. Кем бы я была, если бы взяла свои слова обратно?

- Женщина, - ухмыльнулась Косутич. - Разве ты не знала, что нам позволено менять свое мнение по прихоти? Это прилагается к сиськам.

- Большое спасибо, - язвительно сказала Депро и снова скрестила руки на груди. Ее плечи ссутулились. - Я не хочу быть императрицей.

- Может быть, и нет, - сказала Элеонора. - Но ты действительно хочешь выйти замуж за Роджера. Ты хочешь иметь от него детей. Ты хочешь удержать кровожадного тирана подальше от трона, и он будет гораздо менее кровожаден, если захочет сохранить в памяти твое одобрение. Единственное, чего ты не хочешь, - это быть императрицей.

- Это довольно большое "только", - отметила Депро.

- То, чего ты хочешь, на самом деле не имеет отношения к делу, - сказала Косутич. - Единственное, что имеет значение, - это то, что хорошо для империи. Меня не волнует, если ты считаешь каждый день своей оставшейся жизни живой жертвой империи. Ты дала клятву; ты взяла плату.

- И это никогда не входило в должностные инструкции! - сердито огрызнулась в ответ Депро.

- Тогда считай, что это очень необычные обязанности, если тебе так нужно! - так же сердито сказала Косутич.

- Успокойтесь - вы обе! - резко сказала Элеонора. Она переводила взгляд с одной на другую, затем сосредоточилась на Депро. - Нимашет, просто подумай об этом. Тебе не обязательно говорить "да" сейчас. Но, ради Бога, подумай о том, что будет означать отказ выйти замуж за Роджера. Для всех нас. Для империи. Для твоей родной планеты. Черт возьми, для каждого государства в галактике.

- Совесть человека принадлежит только ему, - упрямо сказала Депро.

- Если это так, то тебе звонят небесные колокола, - едко заметила Косутич. - Мы проводим большую часть нашей жизни, делая что-то, потому что знаем, что в глазах других людей это правильные поступки. Особенно в глазах людей, о которых мы заботимся. Это то, что делает нас людьми. Если он потеряет тебя, он сделает все, что ему заблагорассудится. Он знает, что большинству из нас будет наплевать. Если бы он приказал нам собрать всех рыжих левшей и запечь их в духовке, я бы так и сделала, потому что он Роджер. Если бы он приказал Джулиану сбросить ядерную бомбу на планету, Джулиан бы это сделал. Потому что он Роджер. И даже если бы мы этого не сделали, он нашел бы кого-нибудь другого, кто сделал бы это - из-за власти, или потому, что у него есть законные полномочия приказывать им, или потому, что они хотят совершить поступок. Единственным человеком, который мог бы держать его под контролем, был Панер, а Панер мертв, девочка. Единственный оставшийся, к кому он будет обращаться за... совестью, - это ты.

- Я не говорю, что он плохой человек, Нимашет - мы все согласны с этим. Я просто говорю тебе, что сам он будет в одном из райских уголков, но, куда бы он ни посмотрел, не увидит ничего, кроме новых ударов сапогами по людям, за защиту которых отвечает император. Точно так же, как он был ответственен за нас на Мардуке. И неужели ты хоть на мгновение думаешь, что он не убил бы все остальные живые существа на этой планете, чтобы сохранить нам жизнь?

Она впилась взглядом в глаза Депро, призывая ее отвести взгляд, и, наконец, после небольшой, напряженной вечности, молодая женщина медленно покачала головой.

- Элеонора объяснила это по буквам, - продолжила Косутич более мягким голосом. - Роджер выучил набор реакций, которые работают . И он узнал об ответственности, узнал на собственном горьком опыте. Он сделает все, чтобы выполнить этот долг, но как только он начнет клониться в сторону целесообразности, каждый дополнительный шаг туда будет даваться все легче и легче. Если только кто-нибудь не встанет у него на пути. Кто-то, кто мешает ему сделать эти шаги, потому что его ответственность перед ней - быть тем человеком, которым он должен быть для нее, - является таким же мощным мотиватором, как и его ответственность перед всей остальной вселенной, вместе взятой. И этот человек - ты. Ты - это оно, девочка. Ты уходишь, и между ним и вселенной нет ничего, кроме волчьего разума.

Депро опустила голову на руки и покачала ею из стороны в сторону.

- Я действительно не хочу быть императрицей, - сказала она. - А как насчет династических браков? - добавила она из-за своих рук.

- По шкале от одного до десяти, с твоим стабилизирующим воздействием на него на уровне десяти, важность поддержания династического брака оценивается примерно в минус шестьдесят, - сухо сказала Элеонора. - Внешне это спорный вопрос. В большинстве других человеческих политий нет нашей системы, или же они настолько незначительны, что в любом случае их кандидатки не собираются выходить замуж за императора. Внутри почти то же самое. Есть несколько членов двора, которые могут думать иначе, но большинство из них будут смещены вместе с Эйдулой. У меня есть список, и мы их никогда не пропустим.

- Но это поднимает еще один момент, который ты, возможно, захочешь рассмотреть, - сказала Косутич.

Депро подняла голову, чтобы еще раз настороженно взглянуть на старшего сержанта, и армаганка криво