в районе международного аэропорта Кабула прогремели два взрыва. Американцы лихорадочно эвакуировали своих граждан и сотрудничающих с американскими властями афганцев. Под контролем армии США остался лишь аэропорт. Погибли от взрывов и устроенной морпехами панической стрельбы более сотни человек, в том числе двенадцать военнослужащих — американцев. Ответственность за взрывы взяла на себя организация ИГИЛ. Талибы активно открещиваются от терактов…

Отечественное государственное телевидение, захлёбываясь от восторга поведало массам о небывалом снижении цен на так называемый «борщевой набор», с конца июля по конец августа на 22 % на рынке и на целых 25 % в торговых сетях. Вообще-то он подорожал с прошлого года более чем на 200 %, а сезонное снижение цен в августе обычно не бывает менее 50–60 процентов. Дикая инфляция налицо, но власть настойчиво вбивает в голову превральную информацию о небывалых достижениях партии «Единая Россия» в деле улучшения жизни народа.

Кучак в своеобразном стиле прокомментировал:

— Врут засуча рукава.

В тёплые заморские края упорхнули ласточки. Из длительного отпуска возвратился отрядник и сразу принялся меня выпихивать на проверку. Чувствовал себя к окончанию его отпуска я неважнецки и отказался. Тот поволок меня с энтузиазмом и свежими силами в санчасть, наивно надеясь на моё разоблачение. Результат его впечатлил. Лекарь Миша, три года назад бывший рядовым, ставший уже старшим лейтенантом, пришёл в ужас от моего артериального давления:

— В палату, немедленно в палату!

Пришлось его успокоить:

— У меня и поболее бывает, а 230 на 170 — ещё ничего, мне полегче, чем вчера.

Миша всплеснул руками:

— Ничего себе — полегче. Ну, в какую палату тебя определять?

— Не надо ни в какую, отлежусь в бараке.

Медик заглянул в больничную карту, прочел отпечатанную типографским способом надпись об отказе от госпитализации трёхгодичной давности и выписал мне справку о постельном режиме, а заодно 57 таблеток на 3 дня. Когда стали разбирать таблетки, то они оказались: от поноса, от желудочных болезней, анальгетики, антибиотики и три штуки по теме — для разжижения крови.

Изумленный отрядник участливо поинтересовался:

— Дойти сможешь?

Я лишь усмехнулся в ответ.

С тех пор мы мудро тунеядствуем, пользуясь постельным режимом. В августовский ларёк наша престарелая хулиганствующая пара решила не ходить. По причине полной затоваренности. По моим прикидкам, продуктов у нас хватало месяца на полтора.

Кучак выпил традиционный утренний чай и зашкворчал носом. Радикальным способом избавясь от соплей (сморкнулся со смаком в старое полотенце и выбросил его вместе с содержимым в мусорный бак), он он задумался: «Какую рифму можно придумать на словосочетание попил чайку?» Задумчиво почесав бороденку, непоседливый старик принялся рифмовать в стиле старательного неумехи:

Попил чайку -

Сопля в носу.

Потом сказал решительное нет первому варианту, выдав очередной перл:

Попил чайку -

Сопля в носку.

Баскетбольного роста Серёга, услыша последние два слова и не поняв о чём идёт речь, предложил:

— Может, лучше сказать: в носке.

Кучак отпарировал:

— Когда сопля в носке — скользко и противно.

Я боковым зрением усёк тень крадущегося к нам абрека. Артур-ингуш из соседнего отряда столкнулся со мной взглядом и разочарованно развёл руками:

— Никогда тебя врасплох не застать. Васильевич, почему он всегда на стрёме?

Кучак, чувствуя прилив новой порции соплей, только досадливо махнул рукой:

— Да ну его! Он какой-то не такой.

Потом принялся на меня жаловаться:

— Он обо мне невесть что пишет.

— Ну а ты куда смотришь? Жалуйся.

— На него бесполезно жаловаться, всё равно сделает по-своему, никакого сладу с ним нет. Ты, вот, послушай. Он написал, что мы зерно продали на станции Избердей. Да мы же не всё зерно продали.

Я, коварно, с перспективой развития сюжета, спросил:

— Неужели?

— Он ещё спрашивает! Запомни, склерозная голова: один мешок достался сестрам Рыловым бесплатно. И ещё, я им от своего мешка с сахаром трёхлитровую банку отсыпал.

— Позвольте поинтересоваться господин Кучак, за какие такие заслуги неслыханная щедрость?

— Как за какие? Мы переночевали у них — в пьяном виде дальше ехать опасались.

Тут у Артура раздулись ноздри, и он влез в разговор:

— Как сестрёнки-то, небось первый сорт?

— Ты фамилию их слышал? Так вот она — гораздо симпатичнее фактуры…

Ингуш удивился:

— Зачем же тогда?

— По пьяни… Мы в пятом часу утра сбегли. Вот так.

Я растерянно глянул на соседа, яростно сморкающегося в длинную полосу туалетной бумаги:

— Ты мне об этом не рассказывал.

— Я и не должен тебе докладывать во всех подробностях.

— Тогда в чем же ты меня обвиняешь? Это поклёп. Значит ты поклёпник.

Артур отвлёкся на бегающего зигзагами таракана и толком не расслыша согласился:

— Да, похлебщик из него первоклассный. Он в столовой не щадит живота своего.

Мне пришлось добавить и уточнить:

— Ты прав, но все зависит от качества еды: скверно приготовленное кушанье, Александр Васильевич поглощает с нетерпеливой быстротой, зато вкуснятину смакует долго и с наслаждением…

Ближе к вечеру в нашем проходняке произошли переселенческие изменения. Вместо длинного технаря-ломалы Вовки, надо мной поселилась пара — кошка повышенной жирности Алиса и её хозяин деятельный проныра Луноход. Алиса напоминала поведением дрессированную собачку и весила шесть килограммов с лишним. Она оказалась чрезвычайно умна. Стоило ей один раз показать дорогу к новому месту спанья хозяина, как она мгновенно освоилась и прибегая с улицы, стремительно запрыгивала на второй ярус и распластывалась во всю длину, блаженно жмурясь.

Целый вечер Луноход нахваливал сообразительность тюремного животного, пока не надоел Кучаку. Тот перехватил инициативу и прочел целую лекцию о пользе пчелиных укусов и вреде осиных. Потом объявил, что я литератор-иллюзионист, то есть, хоть немного, но искажаю действительность…

Подслеповатый и нервно нерегулируемый Костя, мужик в общем, сентиментальный и добрый, но твёрдый и настойчивый в заблуждениях, подразнил меня книгой «Нерассказанная история США». Разумеется, я за неё ухватился и принялся его убеждать:

— Дай почитать, ты всё равно ничего не видишь.

— Пока не вижу, а через месяц мне очки обещали.

— Костя, будь другом. Книжка у тебя без дела проваляется, а я тебе сигаретку дам.

— Корону?

— Нет, Тройку.

Костя сразу смягчился и протянул мне бесполезную для него вещицу.

Поскольку курева у меня сроду не водилось, я уверенным тоном потребовал сигарету у Кучака. Тот был настолько ошеломлен, что машинально протянул мне распечатанную пачку. Обмен оказался, во всяком случае для меня, чрезвычайно удачным. Книга содержала массу сведений, в том числе о политическом и государственном балбесии США. Я решил воспользоваться случаем и привести несколько характерных, достаточно ярких и поучительных примеров.

Конец шестидесятых годов 20 века. Во главе Америки стоит странный тандем презиравших друг друга президента Никсона и дипломата