архитектурными элементами церквей. Картина содержит необычайную симультанность самых различных элементов. Впечатляющее объединение конкретного и абстрактного. Синтез католицизма в его долгом светском развитии.

Картина Филльи «Поклонение» изображает молящуюся Мадонну, тело которой дематериализовано настолько, что не имеет уже ничего человеческого, абстрактная форма молящейся у изножья креста, созданная атмосферой.

Картину Ориани «Подъём на Голгофу» характеризует драматизация всей среды, в которой боль, вылепленная сотней различных манер, господствует над болью, выраженной фигурой Христа.

Пластический комплекс Мино Россо «Рождество» показывает абсолютное пластическое подчинение всех персонажей и всех окружающих предметов, которые кажутся ирреально намагниченными младенцем Иисусом.

Также значительны и другие произведения футуристического сакрального искусства, показанные в Падуе футуристами Доттори, Филлья, Ориани, Поццо, Поголотти, Россо, Саладин, Северини, Виньяциа и так далее[147].

ФУТУРИЗМ НОВАТОР Футуризм, новаторское движение итальянской гордости, решительно антимасонское и антиклерикальное, двадцать лет назад предугадал приход Фашизма, создал и возглавил художественные авангарды всего мира, облегчил литературу словами на свободе и симультанным стилем, освободил от времени и психологии театр посредством симультанных алогичных синтез-сюрпризов и драм вещей, упразднил границы пластических искусств антиреалистичным преображением и пластическим динамизмом, изобрёл Искусство Шумов, Шумогармонию и Тактилизм, ввёл машинную эстетику в музыку, инициировал активизирующее питание, дал творческий размах фотографии, породил великолепную аэроживопись завтрашнего дня и выдвинул Новую Архитектуру железа, цемента, лёгкости и цвета, очищенную от декоративности и обогатившуюся нагим геометрическим сиянием, которое Антонио Сант Элиа открыл итальянским рационалистам, вынужденным теперь признавать своё итальянское отечество, если они не хотят считаться подражателями северных имитаторов Сант Элии[148].

Теперь двадцать из ста лучших художников итальянского футуристического движения представляют зал футуристического сакрального искусства на большой выставке в Падуе.

Неутомимое движение, новатор, ускоритель, украшатель и интенсификатор мира, футуризм присутствует повсюду, ожидаемо или неожиданно из-за простого проявления его типично итальянской и фашистской силы.

Этот манифест, придуманный и написанный в сотрудничестве с художником-футуристом Филлья, находится в полной гармонии с творческой деятельностью Энрико Прамполини, который блистает сегодня в числе самых радикальных участников парижской выставки «Группы 1940», и с деятельностью Фортунато Деперо, который готовит большую выставку свою нью-йоркских «динамизмов».

Июнь 1931 – Турин

XIX

Ф. Т. Маринетти

Футуристический тотальный театр

Статичная или поворачивающаяся сцена современных театров напоминает детский кукольный спектакль. Приспособленная скорее для марионеток, чем для живых актёров, она всегда воскрешает в памяти исторический камин в средневековом замке или просто клетку с дроздами, запертую со стороны задника и кулис и иллюзорно распахнутую вперёд.

Поэтому мы, футуристы, придумали ТОТАЛЬНЫЙ театр с соответствующей оригинальнейшей архитектурой.

Предпринималось уже немало попыток исправить монотонность единства сцены и единства действия, но все они были слишком умеренны и недостаточны. Нужно смело освобождать зрителя от покорной и рабской неподвижности и приводить его в движение.

Двадцать три года мы пропагандируем закон симультанности в искусстве театра, который отвергает концепцию единства сцены и утверждает, что любому эпизоду жизни соответствует бесконечное множество других, одновременных ему, противоречащих или подобных, подходящих для того, чтобы обогатить значение и драматизм первого.

Мы заставим зрителя оборачиваться вокруг многих круглых сцен, на которых одновременно будут разворачиваться различные действия с широкой шкалой интенсивности и с совершенно организованным взаимодействием кинематографа – радиофонии – телефона – электрического света – неонового света – тактилизма – юмора и аромата.

АРХИТЕКТУРА И МЕХАНИЗМ ТОТАЛЬНОГО ТЕАТРА

(синтетический полисенсационный симультанный

полисценический аэроживописный аэропоэтический

кинематографический радиовещательный

обонятельный осязательный шумовой)

Театр, построенный по принципу восходящих масс великого футуриста, отца новой архитектуры Сант Элиа, будет круглым, диаметром в 200 м[149]. Сцена высотой два метра и шириной 10 м будет идти внутри по кругу на расстоянии 5 м от внешних немного искривленных стен, на которых будут расположены многочисленные передвижные экраны для кинематографических проекций, а также проекций аэроживописи, аэропоэзии и телевидения.

Под круглой сценой будет устроено заполненное водой углубление, образующее большое водное кольцо, отделяющее партер (море или река, водопады, погружения, регаты, суициды, эффекты подводной жизни, умножение отражений).

В центре партера будет расположено одиннадцать круглых сцен без кулис высотой в два метра, вокруг которых зрители будут двигаться во вращающихся креслах-столах, быстро следя за различными действиями на этих сценах, соединённых между собой под землёй.

В проходе шириной 8 м, идущем вдоль углубления с водой вокруг одиннадцати сцен, зрители смогут группами или по отдельности передвигаться, устраивать прихотливые приключения путешествия, участвовать в водных действиях или на специальных лифтах исчезать в светящихся подвалах с буфетом и местом для отдыха.

В этих действиях зрители уподобляются актёрам, исполняющим роль со скоростью радио-телефона как своего рода рассредоточенная труппа. Затем они могут вернуться за свои вращающиеся кресла-столы, по которым на расстоянии протянутой руки бежит быстрая лента с неожиданными тактильными ощущениями, дополненными и подчёркнутыми клавишами ароматов, запахи которых каждый раз удаляются специальными вытяжными устройствами.

Например, зритель одновременно наслаждается фантастическим весельем студентов в шести метрах, идиллической грацией многочисленных поцелуев в темноте справа, разъярённой дракой ревнивых супругов в 50 м, спасением упрямого самоубийцы в 10 м внизу, аэроживописью воздушного боя Энрико Прамполини высоко на противоположной стене, в то время как ураган праздничных цветов Деперо вынуждает его обернуться и оказаться полностью захваченным треугольным шествием сквадристов Тато, идущим на экране слева[150]. Оркестры и невидимые хоры время от времени подают голос синтетической музыки из-под земли. Подходящие паузы тишины на семь-восемь секунд позволят вновь привести в порядок беспокойную фантазию зрителя.

Эмоциональное усиление разных спектаклей достигнет кульминации на большой круглой центральной сцене, над которой на высоте 100 м в зените небесного купола театра на металлических орбитах механически представляется движение солнца, луны, созвездий, аэропланов с соответствующими разноцветными дымами.

Так, например, огромный красный шар великолепного восходящего солнца одаривает своими лучами зрителей, потом медленно превращается в заходящее алое солнце, охлаждённое зарождающимся светом искусственной луны, смешиваясь с перспективами многолюдной дороги американского города, транслируемой при помощи телевидения. Веризм крупного плана фильма с погоней и выстрелами дополняет чистая абстракция проецируемой аэроживописи Балла, Бенедетты, Доттори или Филлья[151]. Зритель наслаждается ею, погружённый в сочетающиеся или контрастирующие друг с другом светящиеся атмосферы.

Единство, которому подчинены симультанные действия на разных сценах, экранах и небесно-голубых орбитах, нарушается импровизированным творческим вмешательством зрителей и разрывом системы сообщения между сценами, производя таким образом новые трагические или юмористические эффекты в общей аэроживописной и наземной морской речной озёрной драме.

Тотальный театр может таким образом синтезировать все силы мирового футуризма – от типичных творений пластического динамизма, которые сегодня на Выставке Революции передают наш типичный футуристический характер, до вихревой жизни в крупных американских городах, от прекрасной аэроживописи и аэропоэзии, представленной в