Подождать стоило.

Кассандра была совершенно одурманена. Несколько дней назад она потеряла рассудок, потеряла себя в опьяняющем удовольствии его поцелуя, во вспышках страсти – ту часть, которая изголодалась за прошедшие годы и теперь была просто ненасытной.

Однажды вечером Бэзил подсунул под ее дверь записку, приглашая пообедать у него. Кассандра быстро оделась и появилась на пороге комнаты немного запыхавшись. Все пространство было заполнено цветами: вазы рядом с вазой, розы, папоротники, фиалки и другие цветы, какие только она могла себе представить; ароматы наполняли воздух, а краски дополняли эти ароматы опьяняющей чувственностью. Бэзил убрал свои книга и распорядился; принести обеденный стол.

– Здравствуй, – сказал, он, жестом приглашая ее войти и присесть к столу. – Угощайся, – произнес он, озорно подняв бровь.

Кассандра рассмеялась. Она слегка наклонила голову и улыбнулась:

– Не могли бы вы снять рубашку, сэр?

– Прямо сейчас?

Кассандра посмотрела ему в глаза:

– Сейчас.

Бэзил вдохнул и взялся за воротник рубашки.

– Это доставило бы мне удовольствие, – продолжила Кассандра.

Он дернул, но волосы запутались у него в галстуке и мешали снять его, поэтому Кассандре пришлось ему помочь. Бэзил уныло улыбнулся:

– Я не всегда такой неуклюжий.

Стоя рядом с ним, она отрицательно покачала головой:

– Совсем наоборот. Ты просто красавец. Я никогда раньше не видела такого красивого мужчины.

Он не пошевелился, когда она дотронулась ладонями до его груди, изучая ее.

Темный треугольник волос, соски, руки. Этот простой жест вывел, его из оцепенения, Бэзил надеялся, что не испугает Кассандру. Он не смог бы закрыть глаза и подумать о чем-то другом, потому что увидел в ее глазах такое зачарованное выражение, что казалось, будто она в первый раз открывала для себя мужское тело.

– У тебя очень нежная кожа, – сказала она, не отрывая от него глаз. – Мне нравится это ощущение.

– Мне нравится чувствовать твое прикосновение.

– Понятно, – сказала она невозмутимым тоном. – Можно мне еще тут дотронуться?

Он усмехнулся:

– Пожалуйста, миледи, трогайте везде, что угодно. Это смиренное тело ваше, и вы можете делать с ним все, что пожелаете.

Ее руки скользнули к его животу и ниже. Бэзил задержал дыхание. Кассандра взволнованно взглянула на него:

– Тебе тяжело?

– Нет.

Она улыбнулась.

– Да, тяжело.

Но Кассандра не убрала руку, а посмотрела на то, что давило на ее ладонь.

– Только плоть, – произнесла она.

Бэзил кивнул.

Кассандра отпустила его и повернулась спиной.

– Бэзил, распусти, пожалуйста, шнуровку. Я хочу снять платье.

Он был так возбужден, что пальцы не слушались его. Бэзил с трудом справился с привычным делом. Наконец он расшнуровал низ корсета. Под корсетом на ней была длинная сорочка, настолько тонкая, что просвечивала кожа. Сбросив платье и корсет, Кассандра переступила через одежду, лежавшую на полу, и отодвинула ее в сторону.

– А теперь – твои волосы, – грубовато произнес Бэзил.

Кассандра подняла руки. Он наблюдал, как вместе с руками под тонким покровом тяжело и свободно поднялась ее грудь. Потом золотистый водопад укрыл руки, плечи и грудь стоявшей перед ним женщины.

Он нагнулся и припал ртом к ее соску, легонько посасывая его через ткань, потом поднял голову:

– Тебе нравится?

– Да, – настойчиво произнесла она, и Бэзил вернулся к своему упоительному занятию.

Она запустила пальцы в его волосы и гладила их, пока он теребил языком ее сосок, обхватив его губами. У него закружилась голова, он продолжал ласкать ее, положив руку ей на живот. Кассандра громко застонала от удовольствия. Бэзил принялся ласкать другой сосок, чувствуя, как его плоть пульсирует в том же ритме.

Немного погодя он снова выпрямился, вздохнул и посмотрел на Кассандру. От чувств ее глаза стали прозрачными, рот приоткрылся, но он не поцеловал его. Бэзил взял ее за руку и подвел к столу.

– Думаю, пора выпить вина, – сказал он, наполняя бокалы.

– Но…

Бэзил озорно усмехнулся:

– Что?

Она посмотрела на него, а потом на себя в прозрачном одеянии.

– Разве мы не занимались чем-то?

Он подал ей бокал.

– Мы все еще этим занимаемся.

Он отпил вина, нагнулся и поцеловал ее. Его поцелуй имел вкус вина. Бэзил выпрямился и рассмеялся изумлению, появившемуся на лице Кассандры.

– Но мне нравилось то, чем мы занимались.

– Я видел, что тебе нравилось.

Он выпил еще, достал оливку и отделил мякоть от косточки. Бэзил чувствовал в своем теле необычные ощущения, вероятно, потому, что Кассандра так разглядывала его. Он чувствовал, как волосы спадают на плечи, как жмут сапоги, чувствовал дуновение воздуха на груди и животе, чувствовал горячие и нетерпеливые толчки внутри своего жезла. Он протянул ей марципан в форме клубники.

– Это тебе тоже понравится.

– Не так сильно.

Он рассмеялся:

– Какая мятежная студентка!

– Чему ты меня учишь?

– Ожиданию.

Бэзил выбрал себе другую оливку, зажал ее между губами и принялся сосать.

– Чувственность есть везде.

Кассандра облизнула нижнюю губу. У него появилось ощущение, что она сделала это нарочно и добилась своего.

– Ты думаешь, она в том, чтобы смотреть на мой язык, как ты сейчас? – спросила Кассандра.

Бэзил отобрал у нее бокал и поставил свой рядом.

– Я тебе покажу.

Он взял Кассандру за руку и подвел к кровати. Бэзил сел и прижал ее к себе так, что ее чувственное местечко плотно прижалось к его жезлу.

– Так хорошо?

– Да, – ответила она. – Мне нравится.

– Замечательно!

Бэзил заставил Кассандру высунуть язык и провел по нему своим языком. Когда она последовала его примеру, он тихонько застонал, почувствовав, как ее язык скользит по его губам. Бэзил толкнул Кассандру на груду подушек и склонился над ее грудью, развязывая тесемки сорочки. Она застонала, и он поднял голову.

– Пожалуйста, Бэзил, – прошептала Кассандра. – Мне это очень нравится, не останавливайся.

– Есть еще кое-что, любимая.

Она слегка отодвинулась, когда его рука неожиданно коснулась ее бедра, но он провел языком по ее соску – сначала быстро, а потом медленно, и Кассандра опять успокоилась. Он дразняще поглаживал ее повлажневшее тело, потом медленно скользнул пальцами между ее ног. С минуту Кассандра лежала неподвижно, Бэзил тут же замер, хотя и не убрал руку. Он оперся на локоть, чтобы видеть ее лицо. Когда он склонился над ней и слегка поцеловал, она открыла глаза.