— А понятнее?

— Мне, честное слово, неудобно, Валерий Николаевич, но служба…

Майор прервал полковника, который по должности был подчинен офицеру, младшему по званию:

— Давайте без предисловий, Геннадий Петрович.

— Есть без предисловий. В общем, ваши офицеры эту ночь, когда вы уезжали в город, провели с женщинами из подразделения обеспечения. Не все, конечно. Да у нас и женщин всего четверо.

— В каком смысле провели вместе?

— В прямом, Валерий Николаевич. Вечер, в общем-то, прошел как обычно. Зато после отбоя я проверял подразделение обеспечения и не обнаружил наших дам в их комнатах. Они могли находиться только в главном корпусе, где дислоцирован личный состав, подчиненный вам.

— Так, — протянул Седов. — Расслабились, значит, наши с вами дамы и джентльмены?

— Расслабились.

— Спиртное?

— Этого не было.

— Уже лучше. Вы сказали, что не обнаружили в комнатах всех женщин?

— Так точно!

— Что, и капитан Верицкая отсутствовала?

— А вот ее я видел у пруда, еще до отбоя, с немецким гауптфельдфебелем Шеффером.

Реакция Седова удивила полковника Будина.

— Неужели Шеффер повелся на Верицкую?

— Не понял.

— Нет, ничего, спасибо за информацию, если, конечно, это все.

— Все, Валерий Николаевич. Если позволите, я пойду готовиться к встрече генерала.

— Разумеется.

Из корпуса вышел старший лейтенант Грачев.

Седов тут же окликнул его:

— Грач!

— Я! — Связист отряда повернулся к командиру.

— А ну-ка иди сюда!

Грачев подошел.

— Да, командир?!

— Доложи-ка мне, Андрюша, что ты делал сегодня ночью?

Старший лейтенант изобразил недоумение.

— Как что? Спал!

— С кем?

— В смысле, с кем?

— С кем, спрашиваю, спал? С медсестрой Муравьевой? Или нашел ей замену?

— Ничего не понимаю. Ага! Значит, комендант сдал нас, так? Ну, старый осел!

— Ты говори, Грач, да не заговаривайся. И отвечай на вопрос.

— Если и с медсестрой, то что? Территории базы мы не покидали, спиртного не употребляли. Немного покувыркались, но разве это не наше личное дело?

— Ты, значит, с Муравьевой. Кто и с кем еще кувыркался?

Старший лейтенант покачал головой.

— А вот стукачом, командир, я никогда не был. Пусть Будин стучит, раз должность у него такая. За себя ответил, о других ничего не знаю, никого ни с кем не видел. Да и не до того мне было.

— Ладно, Грач! Без всяких докладов ясно, что кроме тебя развлекался Блондин, наверняка Додье. А вот насчет Шеффера, это правда?

— Что правда?

— То, что он провел ночь с госпожой Верицкой?

— Так у него и спросите!

— А с чего вдруг вы устроили массовый трах? Воспользовались моим отсутствием? Так здесь Коновалов оставался.

— Я, товарищ майор, могу сказать только за себя!

— Давай-ка ко мне господина гауптфельдфебеля Людвига Шеффера.

— А надо? Зачем ворошить прошлое?

Седов повысил голос:

— Затем, что здесь вам база, а не бордель! Выполняй приказ.

— Есть, но так мы к встрече Белоногова не успеем подготовиться.

— Это, Грач, не твоя забота!

— Ну, Будин!.. И что за человек?

Грачев ушел, вместо него появился гауптфельдфебель Шеффер, уже переодевшийся в спортивный костюм.

— Господин майор… — начал он доклад, но Седов перебил его:

— Я вижу, что ты прибыл. И вопрос у меня к тебе такой. Ты провел ночь с капитаном Верицкой?

— Так точно! С Людмилой.

— Вот как? С Людмилой, значит?

— Если вы желаете упрекнуть меня в нарушении дисциплины, то прошу объяснить конкретно.

— Да черт с ним, с нарушением. Мне интересно другое. Ты спал с Верицкой только потому, что все прочие были заняты?

— Нет! Людмила понравилась мне, как только я увидел ее здесь, на базе. А вчера мы наконец-то получили возможность провести вместе ночь. До этого нам не удавалось…

— Погоди! Тебе Верицкая на самом деле понравилась?

— Да! Именно такие женщины в моем вкусе.

— Странный у тебя вкус.

— Вы хотите оскорбить мои чувства?

— Чувства? Да что ты, Людвиг, ни в коем случае.

— А может быть, вам известны факты, порочащие ее?

— Ну, погнал! Людмила Константиновна весьма достойная женщина. Ничего предосудительного о ней я сказать не могу.

— Я могу продолжать с ней встречаться?

— Да хоть женись, но только в свободное от службы время.

— Вчера было свободное время!

— Ступай, Людвиг, занимайся подготовкой к встрече начальства.

— Есть, командир. Позвольте просьбу.

— Давай!

— Не задавайте, пожалуйста, Людмиле таких же вопросов.

— Конечно, Людвиг. Как можно?..

Шеффер четко повернулся и чуть ли не строевым шагом пошел к корпусу. В нем очень даже чувствовалась немецкая подготовка.

А к Седову подошел Коновалов и спросил:

— Как, командир, выяснил, что произошло ночью? Я же говорил, ничего особенного.

— А ты не мог повлиять на это?

— Зачем? Парни захотели расслабиться, это же естественно. Да и женщины здесь ничего, кроме леса, не видят, а им ласка нужна, Валера. Ты же должен по себе это знать.

— Ладно. Ты прав. Но вот Шеффер меня удивил. И чего он нашел в Верицкой?

— Все ту же женщину, желающую ласки и любви.

— Да? А я-то думал, чего это она с утра на меня как-то свысока посмотрела. Довольная была, словно кошка, слизавшая втихаря чашку сметаны.

— У тебя к ней предвзятое отношение.

— Может быть. Но раз пошло такое дело, то надо упорядочить встречи парней с дамами. Чтобы после отбоя все спали, а не… Ну, ты понял.

— Понял. Только без толку все это. Природа требует свое!

— А устав свое. Будем искать компромисс или все же подчинимся уставу?

— Ты командир, последнее слово за тобой!

— Через пятнадцать минут, в одиннадцать тридцать, полная готовность отряду к построению!