Фостер указал ей на лавку и велел:

— Сядь!

Женщина подчинилась.

— Открой лицо!

— Но…

Полковник повысил голос:

— Я же сказал, открой лицо! Или мне раздеть тебя догола?

Женщина повиновалась.

— А ты ничего, хороша. Можно сказать, красавица Востока.

— Вы знаете наш язык?

— Я много чего знаю. Мне не известно лишь одно. Какого черта ты здесь делаешь ночью?

— Это долгая история.

— Имя?

— Заха.

— Заха, — повторил Фостер. — Кто послал тебя сюда? Кто-то из полевых командиров?

— Нет, вы заблуждаетесь. Меня никто не посылал. Я шла своей дорогой, пока меня не задержал военный и не привел сюда.

— Откуда и куда ты шла, Заха? Предупреждаю, мне надо говорить только правду.

— Да, конечно, господин. Муж бросил меня, забрал детей и уехал к своим родственникам в Эль-Маджер. Это поселок на границе с Кувейтом и Саудовской Аравией. Оставаться одна в доме в Багдаде я не могла. Меня забрал бы к себе другой мужчина, и я решила перебраться к родителям в Шатру. Это недалеко отсюда. До Амара доехала на автобусе, дальше шла пешком. Эрдуз выбрала потому, что здесь можно пройти, не встречая людей. Оказывается, я ошиблась.

Полковник посмотрел в черные глаза женщины и продолжил допрос:

— Так почему же, красавица, муж бросил тебя? Отнял детей? Ведь ты еще молода. Сколько тебе лет?

— Двадцать пять.

— А детей сколько?

— Трое. Младшему сыну полтора года.

— Так почему муж бросил тебя?

— Видно, он решил завести другую семью, взять в жены девочку лет пятнадцати.

— А может, ты была плохой женой? Крутила задницей перед чужими мужчинами? Изменяла мужу?

— За это меня убили бы.

— Так твой муж и убил тебя. Кто ты теперь? Кому нужна? Родители, и те отвернутся. Разве не так?

— Наверное, так, но что мне было делать?

— Любить своего мужа.

— Я любила, как уж могла.

— Плохо, значит, любила.

— Что вы сделаете со мной? Прошу, отпустите, я хочу к родителям. Мне и так очень плохо.

— Сиди пока здесь.

— Мне в туалет надо.

— До того испугалась? — усмехнулся Фостер. — Можешь сходить прямо здесь, в углу.

— Дайте мне выйти на улицу, здесь я не смогу.

Полковник повернулся и выкрикнул в коридор:

— Эй! Кто рядом?

Ему ответил молодой голос:

— Рядовой Флорес, сэр!

— Ко мне!

— Есть!

Боец второй штурмовой группы вошел в комнату.

— Я, сэр!

Фостер указал на женщину.

— Выведи ее на улицу, да глаз не спускай.

— Не понял, сэр. Женщина должна находиться наверху?

— Она желает сходить в туалет. Вот ты и проводишь ее, а потом вернешь обратно.

— А как же не спускать глаз? Она же при мне не будет…

— Ты не понял? Смотри, чтобы не улизнула. Дикари — народ шустрый. Сбежит, до конца службы искать ее будешь!

— Понял, сэр!

— Выполняй.

Рядовой толкнул стволом штурмовой винтовки в грудь Захи.

— Пошла на выход без выкрутасов! Иначе пристрелю как паршивую собаку.

Заха не поняла слов солдата, но по жестам догадалась, чего тот от нее требует. Она встала, закрыла лицо платком и пошла на выход.

В комнату вошел командир первой штурмовой группы первый лейтенант Майкл Киллен и спросил:

— Сэр, как долго держать бойцов на позиции?

Полковник приказал:

— Оставьте часовых, всем прочим отбой. Похоже, дикарка оказалась здесь случайно.

— Черт ее по ночам носит. Вообще-то, это у иракцев не принято.

— Не только у иракцев. Приказ ясен?

— Так точно. А она, эта дикарка, ничего, сэр! Бывают и среди них красивые бабенки.

— Свободен.

Киллен ушел, и в комнате тут же появился командир отряда.

— Что будем делать с женщиной, Шон? Отпускать ее нельзя.

— Что делать? А отдадим-ка ее парням из разведки. Дэнни Дежор большой любитель экзотики, да и Гарри Брейдер ему под стать. Короче, Кейт, бабу бойцам. Развлекутся, труп пусть спрячут поглубже, в какой-нибудь колодец и не рядом с базой. Черт, язык не поворачивается назвать эту помойку базой. А хочешь, возьми красотку себе.

— Может, просто пристрелим? Чего ее мучить? Да и на всех все равно не хватит.

— Чего ее мучить, спрашиваешь, Кейт? А чтобы перед смертью поняла, что баба обязана быть преданной мужу и не вертеть задницей.

— Но мы не знаем, как она вела себя.

— Хорошую жену муж не бросил бы. На этом все. Парням передай, чтобы рот ей залепили. Я не желаю слышать ее вопли. Утром, ровно в семь доложишь, где захоронили тело. Все понял, Кейт?

— Понял, сэр!

Фостер подошел вплотную к майору.

— А по-моему, не все! Пожалел дикарку, да? Что же ты тогда не щадил баб и детей в Хекбаде? Не ты ли лично положил семью из семи человек в крайнем доме?

— Я выполнял приказ!

— А сейчас, по-твоему, я прошу тебя об услуге?

— Мне все ясно! Ровно в семь доложу, где похоронена баба.

— Свободен!

Майор Говард вышел. Полковник Фостер отправился в свою комнату. В подземелье похолодало. Он расстелил спальный мешок, не раздеваясь, укрылся им и вскоре заставил себя спать.

Утром майор Говард провел полковника в развалины, лежавшие особняком, за разрушенным городом. Их сопровождал сержант Дежор.

Командир отряда указал на колодец и доложил:

— Она там!

Фостер взглянул вниз. На песчаном дне в неестественной позе лежала голая, окровавленная женщина, точнее, ее труп.

— Кто развлекался с дикаркой? — спросил полковник.

Вперед выступил Дежор.

— Я, сэр, капрал Брейдер, сержант Хьюз и рядовой Росс.

— Знатно повеселились?

— От души, сэр.

— Заметно. Придушили бабу?

Сержант разведывательной группы вздохнул.

— Сама сдохла. Слабовата оказалась. И двух часов не выдержала.

— Слаба? — переспросил Фостер и добавил: — Да на вас, четверых диких мустангов, никакой шлюхи на большее время не хватило бы. Жестко вы ее!