Если разрезать мозг ровно посередине, разделить его пополам и заглянуть внутрь, то в дуге, которая окружает некоторые внутренние структуры мозга, можно увидеть целый набор нервных волокон. Этот клубок нервных волокон называется мозолистым телом, знакомым вам по Главе 4.

Мозолистое тело окружает еще одна дуга мозговой ткани, известная как поясная кора. Ее связывают с порождением эмоций еще с тех пор, как Пейпец представил на суд общества свой вариант эмоционального круга. Если провести линию вдоль поясной коры к передней части мозга, где она изгибается подобно преклоненному колену, то можно увидеть субгенуальную поясную кору — зону, называемую некоторыми учеными «центр грусти».

Сейчас вы уже усвоили, что в нейробиологии никогда не бывает столь однозначных соответствий между областями мозга и их задачами. Поэтому заявление, по которому небольшой кусок мозговой ткани – это центр, ответственный за такую сложную эмоцию, как грусть, должно вызвать у вас подозрения (совсем как заявление, что миндалина – это центр страха). Еще в Главе 1 мы уяснили, что

в нейробиологии все сложнее, чем кажется. Грусть не только сложна сама по себе, за различные ее виды отвечают различные зоны мозга. Кроме того, субгенуальная поясная кора способна взаимодействовать с другими областями мозга, а взаимосвязанные области мозга образуют систему. Приписывать задачу лишь одной части системы, пренебрегая другой, – чрезмерное упрощение, если не вопиющая ошибка.

Тем не менее нельзя исключать возможность, что суб-генуальная поясная кора играет некоторую роль в формировании грусти. Недаром есть исследования, связывающие субгенуальную поясную кору с этим чувством. В рамках одного из них женщины вспоминали о чем-то грустном и смотрели на фотографии грустящих людей, в то время как ученые следили за активностью их мозга с помощью нейровизуализации. В это время субгенуальная поясная кора была постоянно активна6. Согласно другому исследованию, субгенуальная поясная кора активизировалась у здоровых людей, когда они вспоминали печальный опыт7. Самые же любопытные свидетельства в поддержку связи между субгенуальной поясной корой и грустью были получены благодаря изучению пациентов, испытывающих сильнейшее проявление грусти – депрессию.

Сегодня мы используем слово «депрессия» легкомысленно. Мрачный подросток может заявить, что у него «депрессия», потому что лучший друг на отдыхе и ему не с кем провести время. Амбициозный взрослый может оказаться «в депрессии», потому что его не приняли на работу.

В медицинском смысле депрессия, больше известная как большое депрессивное расстройство, или БДР, совсем не похожа на ту мимолетную грусть, которую мы называем «депрессией». Люди с БДР в течение дня пребывают в настолько глубоком унынии, что способность испытывать радость у них, можно сказать, отсутствует. Таких людей перестает интересовать то, что приносило радость в прошлом. Они часто испытывают нарушения сна (страдают бессонницей или спят слишком много), ощущают себя никчемными или мучаются необоснованным ощущением вины, а также думают о самоубийстве. Ощущение безнадежности подрывает их здоровье и даже может привести к гибели (согласно статистике, пациенты с депрессией в 60 % случаев сводят счеты с жизнью)8.

Даже те, кто справляется с симптомами депрессии, рискуют заработать множество хронических болезней, от коронарно-артериального заболевания до диабета. В совокупности с высоким риском самоубийства это сокращает продолжительность жизни человека на 25–30 лет9. Согласно исследованиям, депрессия способна сократить жизнь человека не хуже курения10.

Поэтому депрессия и привлекает больше внимания ученых, чем просто грусть. Короткие приступы грусти – после разрыва длительных отношений или отказа в повышении – совершенно нормальны. По мнению психологов, это здоровая реакция организма на разочарование или потерю. Грусть не кажется чем-то смертельно опасным с медицинской точки зрения. А вот изучение нейробиологами депрессии способно спасти человеческие жизни, поэтому посвященные депрессии исследования вероятнее профинансируются крупными организациями.

Естественно, изучение депрессии поможет нам понять и грусть, поскольку депрессия в каком-то роде – особенно сильное и навязчивое проявление грусти. Неудивительно, что субгенуальная поясная кора отвечает не только за порождение грусти, но и за развитие депрессии. Изучение мозга с помощью нейровизуализации показало, что субгенуальная поясная кора особенно активна при депрессии11, а после приема антидепрессантов в течение 6 недель ее активность снижается12. Кроме того, в субгенуальной поясной коре пациентов с депрессией присутствуют структурные отклонения – обычно у тех, кто генетически предрасположен к расстройствам настроения. Получается, отклонения, повышающие вероятность возникновения депрессии, могут передаваться по наследству13.

Самые интересные сведения, позволяющие связать суб-генуальную поясную кору с депрессией, были получены благодаря процедуре под названием «глубокая стимуляция мозга». Глубокая стимуляция мозга (ГСМ) – это метод хирургического лечения, который подразумевает размещение в мозге устройства, способного подавать электрические импульсы. Он появился относительно недавно (впервые его использовали в конце 1980-х гг.), и сегодня неясно точно, как именно он помогает пациентам. Принято считать, что стимулирующее устройство, размещенное в определенном месте, с помощью электрических импульсов нейтрализует отклонения в активности мозга, чем избавляет пациента от расстройства.

ГСМ помогает не всем. Это хирургическая операция на мозге, а на такое решится не каждый пациент – лишь тот, кому не помогли все остальные методы. Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США не включило ГСМ в список методов лечения депрессии (хотя разрешило использовать ее для лечения болезни Паркинсона, обсессивно-компульсивного расстройства и эпилепсии).

Проверить действенность ГСМ можно лишь на пациентах с серьезной депрессией, которым не помогло официальное лечение – антидепрессанты и психотерапия. Если таких пациентов (а именно пациентов с резистентностью) лечить обычными методами, то симптомы расстройства удается подавить лишь в 10 % случаев, а в 3–4% – добиться ремиссии (состояния, при котором симптомы почти не беспокоят пациента)14. Когда группе пациентов с резистентностью провели ГСМ, почти 40 % из них избавилось от симптомов депрессии, у 26 % при этом произошла ремиссия15.