– Вот ножом вам и досталось?

– Да… Хотя Угря мы тоже приложили. Авось, сдохнет.

Жаль вас разочаровывать, господин Мирий. Не сдохнет, в том числе и благодаря моим усилиям. И сегодня ночью я опять пойду менять ему повязку.

– Зато кораблик их захватили, добычу взяли, вчера весь день в бегах, пока отчет, пока то-сё, рану наш коновал промыл, перевязал, вроде вчера и ничего было, а сегодня как-то… вы лучше делаете. Уж помогите, госпожа Ветана?

Я кивнула.

Дело привычное.

Промыть, прижечь, перевязать… но почему рана такая странная?

Я принялась осторожно промокать выделяющуюся жидкость. Мутноватая… воспаление? Неужели плохо промыли?

Или бинты не слишком чистые?

Или…

– Кинжал чистым был?

Мирий задумался.

– Знать бы…

Такое тоже могло быть. Если кинжал чем-то смазали, а их лекарь рану как следует не прочистил, не промыл… всякое бывает.

– придется потерпеть.

Мирий печально вздохнул.

– Ну, надо так надо.

Кусок кожи он закусил и честно терпел, пока я промывала рану, пока осторожно исследовала ее, Пока делала примочку со специальным отваром, чтобы вытянуть попавшую в рану грязь… пот с мужчины лился ручьями, пару раз мне даже показалось, что он смешивается со слезами, но я благоразумно промолчала. Мирий тоже.

Под конец я наложила примочки с чистотелом и подорожником, сама готовила настои, перевязала чистой тряпицей и вопросительно посмотрела на мужчину.

– Есть возможность ко мне завтра забежать?

– Обязательно забегу, госпожа Ветана.

Я подумала, что вечером надо бы расспросить контрабандистов. Мало ли чем они ножи мажут?

* * *

Оказалось все намного проще. Ножи у них для всего и сразу. И рыбу потрошили, и стражников пытались выпотрошить одним и тем же ножом, а вымыть его не догадались. Вот и пошло…

Но хоть не яд, и то радость. Мирий точно на поправку пойдет, у меня на это рука легкая. Даже если я своим даром не пользуюсь в открытую, все одно, раны быстрее заживают, и воспаления никогда не случается.

Дар…

Вот и Угорь чувствовал себя лучше.

Пока он еще был в беспамятстве, но жара, считай, почти не было, гноя тоже, плохого запаха из живота не наблюдалось, и чутье говорило мне, что заживление идет более-менее прилично.

Через пару дней можно будет давать ему что-то вроде бульона.

Братья выслушали мой прогноз, но выглядели сомневающимися. Я вскинула брови – что случилось? Признался младший брат.

– Лита нашла лекаря, тот утверждает, что ранение в живот, это верная смерть.

– он ведь не видел больного?

– Лита хотела, но мы не позволили ей приводить кого попало.

– А я не кто попало?

– А о вас, госпожа Ветана, слава хорошая. Говорят, что вы неглупая и не болтливая, – усмехнулся старший брат.

Я посмотрела на него впрямую. Глаза в глаза.

– Жемчуг – ваша идея или брата? Учтите, я его все равно не верну. Будет мне платой за риск.

Мужчины переглянулись и усмехнулись. Напряжение чуть спало.

Я не знаю, откуда у людей такое странное убеждение, что все продается и покупается, но сейчас они считали, что знают мне цену, и смогли чуть-чуть расслабиться. Купленный человек не так опасен.

Разубеждать их я не собиралась.

– Вы догадались, госпожа Ветана? – это старший брат. Забавно, их имен я так и не знала.

Я покачала головой.

– Я ни о чем не собираюсь думать. Вот больной человек, – движение рукой в сторону кровати, – я его лечу. Все.

Братья переглянулись.

– Мы надеемся, госпожа Ветана, что вы и дальше будете придерживаться этого же мнения, – озвучил старший. – Верьте, мы умеем быть благодарными.

Надеюсь, благодарность будет выражаться не в безболезненности моей смерти? Жить хочется.

* * *

Никогда не была на простонародных гулянках.

Сейчас я смотрела вокруг во все глаза. Все было ново, все интересно.

На площади в Зеленом городе горели костры, стояли длинные столы, на которые выкладывали угощение, и можно было присесть к столу, а можно было взять тарелку и отойти куда-нибудь в тень. Улицы предоставляли достаточно возможностей для уединения.

Господин Крамар разоделся так, что меня чуть не пробило на смех. Когда он появился на пороге, в «шикарном» зеленом жилете, расшитом золотым кружевом, в таких же зеленых штанах и потрясающей красной рубашке, в высоких черных сапогах и черной шляпе с красным пером, я спешно прикусила язык, чтобы не съязвить насчет арбуза на выезде. Тем более, что круглощекостью и круглопузостью господин Крамар чем-то напоминал эту ягоду.

Глядя непредвзято, я признавала, что он симпатичный мужчина. Среднего роста, осанистый, да, с животиком, но мало кто из мужчин к середине жизни не приобретает этого ценного атрибута, со светлыми волосами, чуть редеющими на макушке и светлыми усами щеточкой, с голубыми глазами чуть навыкате и высоким лбом.

В целом – приятное лицо с участливым выражением.

Только вот – решительно не в моем вкусе.

Мне повезло.

У старьевщика я нашла роскошное платье из черного бархата. Видимо, когда-то это был траурный наряд знатной дамы, потом она случайно прожгла рукав – и отдала платье служанке, а та снесла его в лавку. Такое каждый день носить не будешь, да и не каждой черный цвет к лицу. К тому же – крой. Платье было в пол, с длинными рукавами, которые замтегивались за запястьях крохотными пуговками, с воротником под горло, без всякого выреза и вышивки. Ни золотой нити, ни серебряной, платье было черным, как беззвучная ночь. С моими черными волосами, смугловатой кожей и серыми глазами, оно платье смотрелось очень органично, а кружевной воротник и манжеты, на которые я разорилась, придушив жабу, оживили его, закрыли прожженное место и придали роскоши. Ткань падала тяжелыми складками, благородно переливалась в свете свечей, ее так и хотелось погладить рукой…

Льщу себя надеждой, что рядом с господином Крамаром я смотрелась неплохо. Хотя бы не разряженной деревенщиной.

Лекарь не солгал, в Зеленом городе его многие знали. Меня он представлял, как госпожу Ветану, юную талантливую лекарку, мужчины улыбались и кивали, кажется, принимая меня за невесту уважаемого лекаря, женщины смотрели оценивающе. Но я могла выдержать любые взгляды.

Бархат – сложная ткань, чтобы носить ее нужна идеальная осанка и плавность движений, и то, и другое у меня было. Выглядела я лучше многих.

Оценивали и скромность наряда, и богатую фактуру ткани, и мое умение его носить, и судя по злобным женским взглядам, я справлялась с ролью.