сходишь и ничего, жить можно. А на речке, на рыбалке? Солнышко греет, рыбка плещется. Рюмочку выпьешь, хорошо. И умирать не хочется. Но я не об этом. Чуть больше месяца назад, а точнее двадцать пятого мая, вы в компании друзей отправились в поход на двух машинах. Так?

— Да.

— Расскажите всё об этой поездке, о своём возвращении, и о своей жизни вплоть до этой минуты.

— О смерти друзей я не знал. Вот только перед вами заезжал к ним домой, и сосед поведал о случившемся. Правда я не знаю подробностей и почему они все сгорели. Когда я всех видел, в последний раз, все были живы. Дима брат Лёни пострадал. Но то же живой был.

— Ох, как вы ловко про соседа вспомнили. И не подкопаешь. А где вы их видели в последний раз?

— Нам пожар не дал вернуться домой. Мы остановились, в какой-то деревне, была уже ночь. На пожаре сгорела машина Димы, и он обгорел, но живой был. Нас пригласили в дом и накормили, я вышел во двор. Присел на скамью, там гадюка лежала. Ужалила, в шею, вот шрам. Я сознание потерял и пришёл в себя у Кати дома. Она то же с нами была. Но она ничего не сказала о смерти ребят.

— Этот шрам? — следователь нагнулся ближе, рассматривая укус. — Сели на змею задницей, а ужалила в шею. И опять змеи у вас. Вы не придумываете?

— У Кати спросите?

— У какой? У Сосновской?

— Да.

— Когда вы видели Сосновскую, в последний раз?

— Две недели назад.

Следователь положил перед мужчиной фотографию Кати, сделанную в каком-то кафе, курортного города. — Она?

— Она.

— Точно?

— Точно.

— Вы сказали, очнулись у Сосновской дома. Какого числа это было?

— Я неделю провёл у неё.

— А потом?

— Потом уехал к родителям.

— А что если я скажу, что Сосновская погибла, два месяца назад, как и ваши друзья. Из поездки не вернулась. Екатерину Сосновскую, фотографию которой я держу, нашли в реке в районе деревни Романово восьмого июня. Следов насильственной смерти нет. В лёгких вода, значит утонула. Родители её опознали. Теперь вопрос. Как она могла быть с вами, если её похоронили?

— Этого не может быть.

— Вам фотографии её тела показать?

— Не хочу. Я мнительный.

— Конечно. Тогда про друзей может сами, расскажите? Что случилось?

— Я ничего не знаю. Хочу услышать от вас.

— Хорошо. Дмитрий Суринков — брат вашего друга был найден сгоревшим в своей машине в тридцати километрах от выезда на федеральную дорогу, двадцать девятого мая. Его брат Леонид Суринков и Ксения Суринкова, найдены пятого июня на лесной дороге в растерзанном виде. Звери успели их тела хорошо обглодать. Фотографии будите смотреть? Не советую, но покажу, если настаиваете.

— Не хочу.

— Ладно. В куртке Леонида оказался паспорт, по нему установили личность. Лебедев пожал плечами, — Я говорил с Сосновской позавчера. Она жива была.

— Хорошо. Где с ней проживали?

— В коттеджном посёлке недалеко от города.

— Показать сможете?

— Да.

— Прямо сейчас?

— Смогу.

— Покажите на карте, где отдыхали с друзьями? — следователь пустил Лебедева к монитору.

— Вот тут мы провели день и две ночи. А деревня думаю здесь. Ночью приехали, могу ошибаться. А что стало с друзьями Суринковых, Лерой и Артёмом? Вы про них молчите.

— Не нашли. Но в том месте, что указали, не искали. Я передам информацию. Поедем к вашей знакомой? Посмотрим, на этот таинственный двойник, — засмеялся следователь. — Но смотрите Данил Николаевич, если её вдруг не окажется дома или вы по дороге забудете, где она живёт, я арестую вас на трое суток, пока, и вы окажетесь в числе подозреваемых в смерти друзей.

— Но друзья погибли трагическим образом. Вы же сами сказали. Причём тут я?

— А я не всё рассказал про Суринковых. Я не назвал причины смерти Леонида и его жены. Имею право, в интересах следствия. Мне ещё с соседками вашими история не нравиться. Вы сами не замечаете, что люди гибнут вокруг вашей персоны?

— Но соседку снизу убил муж.

— С чего взяли? Вы видели? И я не видел. Это ещё доказать надо. Ну, что поехали, посмотрим на двойник Сосновской?

Полицейская буханка выехала с территории следственного управления. Данила помимо следователя сопровождало два полицейских. Один водитель и один помощник следователя. Всю дорогу ехали, молча, слушая радиоволну, навязанную водителем. Проезжая по коттеджному посёлку, Лебедев не сразу узнал Катин дом. Он островком выделялся среди пространства обгоревших построек. Все ближайшие строения сгорели до основания. Лишь местами сохранившийся забор указывал границы домовладений.

— Тут что война была? — задал вопрос водитель, не относящийся ни к кому из присутствующих.

— Вы, Данил Николаевич, нас точно туда завезли?

— Вот её дом, — показал рукой Лебедев.

— Уже догадался. Других то домов уже нет, — ответил следователь и первым выпрыгнул из машины. — Пойдём, познакомимся, с твоим экземпляром Екатерины Сосновской. — Ты останься, и смотри, если что, — обратился следователь к водителю. Второй полицейский то же вылез и первым подошёл к забору. — Ворота открыты. Заходим?

— Заходим, — скомандовал следователь и, пропустив помощника вперёд, последовал за ним, потянув Лебедева за рукав.

— Тут собака может напасть, доберман. Будь те осторожны, — предупредил Данил, оглядываясь по сторонам.

— Спасибо Данил Николаевич, это учтётся, при вынесении приговора, — пошутил следователь.

Раздался треск и короткий свист. Данил обернулся на звук, но не понял, что это было. Снова раздался свист и шлепок. Помощник следователя, глухо выплюнув воздух, упал на спину, поджав под себя ноги. Из отверстия в груди текла кровь. Лебедев уставился на тело, не понимая, что происходит, а следователь, словно уличный кот, прижался к земле и нырнул за дерево. — Сюда. Сюда, — заорал он, махая рукой. Данил неуклюже сгорбившись, кинулся к нему. — Это что твою мать? — прошипел следователь.

— Ты на пожизненное, пойдёшь. Сколько их тут?

— Двое. У ней брат есть.

— Что? Какой ещё брат? У Сосновской нет братьев. Я разберусь с тобой Лебедев. Я нафиг разберусь с тобой. Следователь вытащил рацию и стал запрашивать подкрепление. Обстрелы прекратились, и Лебедев осторожно выглянул из-за дерева, рассматривая дом. Людей, стрелявших в него он не увидел. Тогда выбежав на дорожку, мужчина схватил за руки тело полицейского и поволок обратно к выходу.

— Куда, дурак? Убьют, — закричал следователь, оставаясь лежать за деревом.

Лебедев вытащил труп за ворота и к нему подбежал водитель. Они вместе оттащили погибшего за машину и оба присели на корточки, осторожно выглядывая из-за кузова.

— Майор где? То же убит? — спросил водитель, напуганный перестрелкой.

— Нет живой. Уже вызвал подкрепление.

Из ворот показался следователь. Он полз к машине.