О'Брайен смерил его пристальным взглядом.

— Да, я выполняю разовые заказы, — сообщил он, понизив голос. Они сидели примерно в десяти футах от пожилой пары. Маусу было слышно, что мужчины у стойки о чем-то разговаривают, однако слов разобрать не смог.

— Для Спарка, — уточнил Маус.

— Иногда для него. Иногда для себя.

— А чем вы занимаетесь, мистер О'Брайен? — поинтересовалась Рашель. Маус попробовал толкнуть ее в колено, но не достал. — Откуда у вас самолет? Я слышала, что вообще-то сейчас идет война.

О'Брайен осклабился, продемонстрировав отсутствие переднего зуба слева на нижней челюсти.

— Я тоже слышал.

Маус заметил, что Рашель готова вспыхнуть в любую секунду. Она вся напряглась и колючим взглядом посмотрела на собеседника.

— Прошу вас не разговаривать со мной таким тоном, мистер О'Брайен.

— Тогда и вы не говорите со мной в таком тоне! — отрезал О'Брайен и бросил взгляд на Мауса. — С кем мы будем говорить, с тобой или твоей пташкой?

— Со мной. Деньги у меня, и поэтому говорить будешь со мной.

— Рад это слышать.

— Откуда у тебя самолет? — полюбопытствовал Маус, закуривая. К их столику подошел бармен и спросил, что они будут заказывать. Рашель пожелала бренди, Маус — виски, а О'Брайен поднял пустой бокал и нараспев произнес с нарочито густым ирландским акцентом:

— А мне еще одну кружечку твоего лучшего пивка, добрый трактирщик.

Когда бармен ушел, он пояснил:

— Это «лайсендер». — Название не говорило Маусу ровным счетом ничего. — Я перевожу на нем тех, кому нужно попасть в какое-нибудь место, не привлекая к себе внимания.

Спарк упомянул в разговоре Бельгию и Голландию. По его словам, это были агенты разведки.

— Значит, вы военный… — произнесла Рашель. На этот раз Маусу было все равно, что она подумает, и он легонько лягнул ее под столом.

О'Брайен заметил это и улыбнулся.

— Королевские ВВС не любят, когда гражданские летают на военных самолетах, что верно, то верно.

Бармен принес заказ, поставил на стол и взял у Мауса фунтовую банкноту. Когда он вернулся к стойке, Маус сделал глоток виски, прикурил новую сигарету от старой и заговорил.

— Я хочу, что ты отвез меня и моих друзей в Голландию. Хочу, чтобы ты высадил нас целыми и невредимыми там, где я тебе скажу.

О'Брайен молча пил свое пиво, и на какой-то миг Маус решил, что очень скоро их разговор закончится. Однако ирландец отставил бокал в сторону и покачал головой.

— Никогда не делал ничего такого, — сказал он. — Я выполнял заказы для этого придурка-кокни, делал кое-что для самого себя, но исключительно на территории Соединенного Королевства. — Он снова отпил пива и снова качнул головой. — Полеты над морем — это не дело. Идет война. Я делаю это ради нашей страны и короля, а не ради денег.

Что за идиот, подумал Маус.

О'Брайен поерзал на стуле.

— Скажи мне об этом Джек, я бы не думая послал его подальше.

— Спарк ничего не знает. По большому счету, ему вообще лучше ничего не знать.

— Какого черта тебе понадобилось в эту окаянную Голландию? — спросил О'Брайен. — Я слышал, что там немцы. — Он посмотрел на Рашель, которая была готова испепелить его взглядом. Она напрасно тратит время.

— Это наше дело, — ответил Маус и медленно засунул руку в карман пиджака. Вытащив пачку денег, он положил ее на стол перед летчиком и накрыл рукой, чтобы ее не видели другие посетители паба.

— Четыре тысячи долларов, — пояснил Маус. — Тысяча фунтов. Еще одну тысячу фунтов получишь, когда высадишь нас в Голландии. — Он предлагал ирландцу целое состояние.

О'Брайен посмотрел на деньги под ладонью Мауса. Он явно боролся с самим собой, пытаясь принять верное решение. Маус приподнял руку, чтобы летчик мог лучше разглядеть предлагаемое ему вознаграждение. Деньги, и немалые. И О'Брайену они, несомненно, нужны. Маус заметил, как ирландец пожевал нижнюю губу. Наконец-то.

— Еще одну тысячу авансом, — понизив голос, сказал О'Брайен. «Черт бы тебя побрал, ирландская морда», — подумал Маус. Стопка пачек в банковской ячейке стремительно таяла.

— Четыре сотни, — предложил Маус. — Когда ты доставишь нас на место.

О'Брайен снова задумался, правда, ненадолго и кивнул.

— Куда и во сколько? — спросил он.

Маус подождал, когда ответит Рашель, но та не проронила ни слова. Тогда он вопросительно посмотрел на нее, и она поняла, что ответа ждут от нее.

— Недалеко от Амстердама. В каком-нибудь месте, откуда мы на рассвете могли бы пешком дойти до окраины города. Допустим, где-нибудь южнее Амстельвеена. Там ходит трамвай, и мы на нем доберемся до города. Пусть это будет восемнадцатого апреля или ранее утро девятнадцатого апреля, — сказала она.

Летчик снова задумался.

— В эту ночь будет полнолуние. Отлично. Мне понадобится полная луна, чтобы отыскать нужное место, — улыбнулся он. — Причем такое, которое легко обнаружить с воздуха. Лучше всего где-нибудь возле реки. И не очень близко к городу. Там ведь немцы. Верно я говорю? Немцы с автоматами.

— Вестейндерплассен, — предложила Рашель. — Большое озеро, к югу от Амстердама. Его нельзя не заметить. Это километрах в десяти от Амстельвеена. На восточном и южном берегу там ничего нет.

— Насколько я понимаю, на земле вас должен кто-то встретить, — уточнил О'Брайен.

Рашель утвердительно кивнула.

— Скажите им, чтобы захватили факелы. Нужно обозначить место посадки. Факелов должно быть не меньше трех. Пусть разместят их в форме буквы L. Только так мы сможем обнаружить место посадки. — Летчик замолчал и снова задумался. — Вылетим ровно в девять вечера. Как только стемнеет. Тогда мы долетим до Амстердама к полуночи. Скажите вашим людям, чтобы они встречали нас в полночь в определенном месте. Надеюсь, вы потом уточните, где именно?

— Да, — ответила Рашель. — Но только после вылета.

— А вы, как я понимаю, желаете вернуться обратно. Или остаетесь там? — спросил О'Брайен, обращаясь к Маусу.

— Останемся, — ответил Маус. Стоило ему произнести это слово, как в голове его возник план. Черт, да у него же есть прекрасная возможность оставить себе денежки и не навлечь на себя гнев Мейера Лански!

— Сколько человек полетит? — уточнил летчик. — Вы двое?

— Нет, мы вдвоем и еще три человека. Итого пять. И кое-какое снаряжение, — ответил Маус.

— Пятеро…

— В чем проблема, мистер О'Брайен? — спросила Рашель.

Ирландец посмотрел на нее, затем на Мауса и снова на нее.