Банфолд и Хартвуд, войдя в домик вслед за ними, оставили дверь приоткрытой. На спинке кресла сидел красавец сокол и разглядывал присутствующих своими зоркими золотистыми глазами. Едва сокол и рэдволльцы познакомились, как в дверь постучали.

— От нашего стола, значит… вашему столу, дорогие друзья! — с подносом в сторожку вошел Тогет.

Хартвуд взял поднос с угощением и поставил его перед соколом; тот скромно отведал лакомства и произнес:

— Меня зовут Скарлет. Я служу Блику Булаве, великому воину и владыке Саламандастрона.

Мериам в знак гостеприимства широко развела лапки:

— Приветствуем тебя, Скарлет, в нашем доме. Скарлет сложил крылья и подался вперед:

— Когда я увидел ваше аббатство, я счел своим долгом сообщить одну новость. У Блика уже долгие годы есть заклятый враг, Сварт Шестикогть, хорек.

Мериам налила себе мятного чаю.

— Мы слыхали о Саламандастроне. Это гора, которая защищает свободу и справедливость на далеком побережье. Однако мы не слышали о Блике Булаве и этом Сварте Шестикогте.

Скарлет расправил крыло и указал им на север:

— Пока я с вами говорю, Сварт со своим огромным войском движется сюда. Ваше аббатство стоит на его пути. Я прилетел вас предупредить. Шестикогть очень сильный и опасный зверь, и, хотя он ищет Блика, ваше аббатство ему точно приглянется.

Сьюмин, который многое повидал в лесах Страны Цветущих Мхов, незамедлительно поддержал Скарлета:

— Ты прав, друг, так всегда поступают хищники, особенно те, у кого за спиной огромная банда. Но что, как ты думаешь, нам предпринять? Саламандастрон слишком далеко, как и твой господин.

Скарлет взлетел со спинки кресла на дверь.

— Если Сварт придет в Саламандастрон, Блик сумеет его достойно встретить. Но я не знаю, есть ли у вас воины, и просто предупреждаю вас об опасности. Теперь мне пора к моему господину. Да сопутствует вам удача!

Без лишних церемоний Скарлет растворил дверь и взмыл высоко в небо, взяв курс на юго-запад. Рэдволльцы, стоя у входа, проводили его взглядом. Когда он исчез из виду, они вернулись в сторожку на совет.

Первым заговорил Барлом:

— Никто не знает, где сейчас этот хорек. Скарлет точно не сообщил. Сколько у нас времени? День, два, а может, всего несколько часов?

— Стало быть, прямо сейчас надо собирать свою армию и обучать солдат. Без боя Рэдволл не сдастся! — уверенно заявил Хартвуд.

— Ух, мы этому зверю такое покажем! — Банфолд яростно топнул лапой.

— Минуту. Погоди, — перебил раскипятившегося Банфолда Сьюмин. — Ты рассуждаешь так, будто в аббатстве полно обученных солдат и доблестных воинов, однако никто из нас, если не считать Беллы, в глаза не видел настоящих полчищ хищников и не представляет, чем это грозит Рэдволлу.

Барлом сильно стукнул кулаком по столу, так что гусиное перо и пергаменты задрожали, после чего для большей убедительности он повторил удар.

— Что мешает нам обучить собственную армию, а не ждать, пока нас покорит этот предводитель?

У Сьюмина было другое мнение:

— А что если Сварт не дойдет до нашего аббатства? Что если мы окажемся в стороне от его пути в Саламандастрон?

— С чего бы это? — пожал плечами заинтригованный Хартвуд. — Ты же слышал, сокол сказал, что Сварт движется прямо сюда.

— Тсс! — остановила его Мериам, приложив лапу к губам. — Послушаем Сьюмина.

Странник предложил смелый и отчаянный план:

— Все, что нам нужно, — это белки-лучники и выдры-пращники. Даю слово, мы с Хартвудом сколотим неплохую банду из обитателей Страны Цветущих Мхов. Мы преградим Сварту путь и будем наносить удары и исчезать, так что Спарту придется сражаться с армией-невидимкой, о численности которой он не получит ни малейшего представления. Каждая белка и выдра, хорошо знающая местность и действующая скрытно, вполне сойдет за шестерых. Хорек будет вынужден уйти через западные леса к морскому побережью, а там уже свернуть на юг к Саламандастрону. Тогда Сварт даже не узнает, что здесь находится аббатство.

Барлом затрясся от радостного возбуждения:

— Верно, Сьюмин, я иду с тобой! Мужественный Сьюмин решительно затряс головой:

— Я беру только белок, которые могут укрыться в кроне деревьев, и выдр, которые умеют плавать под водой, — то есть армию-невидимку.

Банфолд разочарованно причмокнул:

— Мы с Барломом неплохо бы сражались за свободу Рэдволла.

Аббатиса обняла их за плечи:

— Именно поэтому вы нам нужны здесь. Если план Сьюмина провалится, мне нужны будут воины, чтобы защищать стены аббатства. Вот тогда вы с Барломом возглавите оборону Рэдволла.

Банфолд попытался выпятить грудь колесом, но вместо этого у него раздулся живот. Барлом слегка смутился от оказанного ему доверия и принялся наводить порядок в своих письменных принадлежностях.

— Все, что здесь говорилось о Сварте и его войске, должно остаться между нами, — предупредила аббатиса своих друзей. — Тогда скорее всего в аббатстве будет все спокойно. Вечерний пир не отменяется.

От Монаха не ускользнули разочарованные взгляды Сьюмина и Хартвуда.

— Не волнуйтесь, братья, вы ничего не пропустите. Когда, разбив врага, вы к нам вернетесь, я самолично закачу вам особый пир в честь победителей.

В тот вечер Мериам любовалась закатом на западной стене аббатства. Рядом с ней стояла Бриони — они были близкие подруги.

Вдруг аббатиса часто заморгала, пытаясь прогнать непрошеные слезы:

— Я вспомнила давно ушедших от нас героев, которые столько сделали, чтобы построить это замечательное аббатство из красного песчаника. В их числе и твой родной дед Гонф, и его жена Колумбина. Тут каждый уголок — винные погреба, кухня, кладовые,

Пещерный Зал, спальные покои, лазарет, лестницы и коридоры — все выстроено для нас и тех, кто придет за нами. Мы должны во что бы то ни стало сберечь это чудесное место.

Маленькая мышь пристально посмотрела на Мериам:

— Аббатиса, но почему у тебя такой грустный вид?

Мериам одарила ее своей редкой улыбкой. И, подхватив юную мышь под локоток, повела ее вниз по лестнице.

— С чего это мне грустить, когда мы отправляемся пировать? Лучшего повода для веселья просто не бывает, моя милая.

Вдруг Мериам громко рассмеялась и вместе с Бриони, визжа и хохоча, словно малышка, улепетывающая от бани, помчалась во всю прыть по лужайке.

Когда они влетели в Большой Зал, раздался гром приветствий. Все, особенно молодежь, с нетерпением ожидали начала праздника.