— Как тебя зовут?

Девочка колебалась. Поморщилась, когда его пальцы впились глубже.

— Розалин, — ответила она. — И прости за свой наручник… Джош его продал, — добавила она. — Я украла, но продал Джош. Извини.

— Какой наручник?

Она действительно его видела.

Тико смутно припомнил цепи. Его схватили во тьме и быстро сковали. Огонь, потом цепи.

— Наручники, которые ранят…

Розалин взяла его запястье и подняла к лунному свету. Вместо глубоких шрамов на руке была гладкая кожа. Тико увидел, насколько она потрясена, и вспомнил: там и вправду должны быть шрамы. Он уже почти согласился, но девочка вырвалась из его хватки и метнулась в толпу, опустив голову и не оглядываясь.

Тико позволил ей уйти.

Масло в лампе уже почти закончилось, когда Джульетта услышала шаги. Может, здесь и самое теплое место в базилике, но она уже замерзла и устала ждать. Пальцы совсем заледенели, и ей пришлось спрятать руки под мышками.

— Вам удалось поговорить с дядей Алонцо?

Она не ожидала, что миссия патриарха окажется успешной. Патриарх мог войти в Сан-Марко в любой момент, его неофициальный палаццо позади базилики делил небольшой сад с герцогским дворцом. Однако все это уступки Марко Поло, сделанные ради признания законности его семьи. Сан-Пьетро ди Кастелло, кафедральный собор Венеции и официальная резиденция патриарха, не зря находился на окраине города.

Обычно дядя Алонцо получал желаемое. Если, конечно, не возражала тетя Алекса. Но тогда бы она уже вмешалась. К такому выводу пришла Джульетта, пока грела руки и переминалась с ноги на ногу. Прежде чем прийти сюда, надо было хорошенько подумать.

Сейчас войдет Теодор и сообщит ей плохие новости. Однако в дверях появился не патриарх, а какая-то фигура, закутанная в плащ с капюшоном. На секунду Джульетте почудилось, что вернулся юноша с серебристыми волосами. Но он не такой высокий…

За первой фигурой появились другие.

«Волчьи братья», — с ужасом подумала она. Потом мужчина повернулся. Джульетта услышала, как рукоять кинжала зацепилась за дверной косяк, и поняла свою ошибку. Кригсхунды не носили оружия. По крайней мере, те, которые до сих пор возвращались к ней в ночных кошмарах. Когда мужчина вытащил кинжал, Джульетта, прося прощения у Господа, схватила алтарный крест.

Мужчина рассмеялся.

Девушка изо всех сил ударила его крестом. Мужчина закрылся рукой, на наруче появилась глубокая вмятина. Кинжал зазвенел по полу.

— Ну, посмейся еще, — сказала она.

Мужчина отступил, и Джульетта разглядела его лицо в свете лампы. Крючковатый нос, острая бородка и жестокая улыбка. Девушка вздрогнула.

— Вы сожгли наш корабль, — громко произнес мужчина. — Сейчас мы убьем тебя. Или ты пойдешь с нами…

Его спутник поднял арбалет.

— Я должна оставить крест, — ответила Джульетта.

Джульетта положила на место серебряный крест, взяла потир и поцеловала его, как будто совершала какой-то непонятный обряд. Потом поставила чашу обратно на сундук и незаметно вытащила из него обручальное кольцо.

— Ты уверен, что нам нужна именно она?

Вожак подтащил девушку поближе и повернул ее голову к свету. Она чуть не упала, но сильная рука удержала ее. Взгляд Джульетты притягивала золотая серьга в ухе мужчины.

— Да, — ответил он. — Это она.

Весла хлопнули по воде. Джульетта ощутила, как качается отошедшая от причала лодка. Девушку завернули в ковер, и из темноты она слышала гортанный мужской голос, но не смогла разобрать ни слова. Потом до нее доносились только скрип весел и плеск воды.

Спустя несколько минут Джульетта осознала, что все еще сжимает кулак. Она не смела на это надеяться, однако кольцо осталось при ней.

Дядя Алонцо может проклинать ее хоть всю жизнь. Но он придет за священным кольцом. А иначе как Марко женится на море?

— Ну? — ярость регента прорывалась даже сквозь дверь зала Скарлатти. Ее было слышно и в дальнем конце коридора. А поскольку коридор выходил на внутренний двор, его голос доносился до стражников, слуг на кухне и кота, крадущегося по заснеженным булыжникам двора.

Кот раздраженно зашипел. Стражники и слуги лучше чувствовали обстановку. Они ничего не слышали и ничего не видели.

— Ну так что? — сейчас Алонцо ревел чуть тише.

— Мой господин… Мы ищем.

— Ищите лучше.

Капитан Родриго вышел и, только затворив за собой дверь, рискнул выдохнуть. Могло быть и хуже. Он остался в живых, в чем сомневался, когда входил в зал. Принц приказал обыскивать корабли быстрее, словно от этого будет какой-то толк. Люди Родриго и так действуют на пределе возможностей.

В Сан-Николо и Кастелло Стража обшаривала приходы, в которых не появлялась уже полсотни лет. Притоны разбегались, детские бордели захлопывали двери, шулеры выбрасывали утяжеленные кости в каналы. Безумие продолжалось до тех пор, пока содержатели притонов и короли нищих не поняли: дело не в них.

Весь город, сверху донизу, знал: Стража что-то ищет. Но лишь немногие знали истинную цель поисков. Десять получили новые сведения о пропавшем стеклодуве, утверждали одни. Нет, где-то в городе спрятан философский камень, настаивали другие. Некий монах вызвал беспорядки, когда заявил — дело в докторе Кроу. Якобы тот потратил все сокровища города в попытках создать эликсир бессмертия. Более разумные люди считали, что Стража охотится на шпиона.

Многие интересовались, почему Стража ведет свою охоту именно здесь, в кварталах иноземцев — среди мамлюков, сельджуков, мавров и иудеев, среди тех, чьи женщины скрывали свои лица, а матери, сестры или дочери прятались за закрытыми дверями. Капитан Родриго знал ответ на этот вопрос, но хранил его в тайне, надеясь тем самым сохранить свою жизнь.

— Нам следует выселить их…

Антонио Кове походил на черного таракана, на маленького, старого и горбатого таракана или на навозника, если бы тот вдруг превратился в человека. Однако граф был богат и знал, где похоронено большинство людей, мешавших Марко III, а потом — принцу Алонцо. Некоторых он похоронил сам. Антонио Кове был старейшим членом Совета Десяти, правящего Венецией под герцогом. Его мнение следовало уважать. Хотя иногда это давалось нелегко.

— Выселить кого? — поинтересовался принц Алонцо.

— Евреев. Мамлюков. Словенцев. Цеха кожевенников. Вонючие ямы дубильщиков. Почему бы нам просто не выселить их всех на материк? Мы можем…

— Граф.

Мужчина умолк.

— У нас есть более важные темы для обсуждения.

— Да, — продолжила герцогиня Алекса. — Есть. Объясни мне еще раз, почему моя племянница пряталась в базилике? Почему здесь нет патриарха? И почему ты отправил архиепископа Теодора в его дворец Сан-Пьетро в сопровождении своей гвардии? Уверена, мой сын с удовольствием выслушает ответы.