Это ведь серьёзный шаг. Это новый уровень отношений… Нельзя руководствоваться только желаниями. Мы знакомы несколько дней. Толком ничего друг о друге не знаем. Нет, нет, так нельзя.

Накатывает дурацкая паника, и я, закусив губу, говорю:

– Денис, извини, брат пришел, давай потом созвонимся, ладно?

И быстро вешаю трубку. Откидываюсь на кровати, прикрывая лицо руками, из груди вырывается стон.

Ну что я творю! Всё неправильно, всё, всё, всё!

Слышу, как вибрирует телефон, хватаю его.

«Все в порядке, Варь?»

Денис. Конечно, кто ещё. Выдыхаю. Нет, нет, не всё в порядке.

Я не хочу, чтобы ты думал обо мне как о распущенной девушке, готовой на все. Но не по смс же это обсуждать. Я поговорю с ним, когда вернусь. Объясню, что для меня это слишком быстро, что я не могу, что нужно время. Нам стоит узнать друг друга лучше. А потом уже… Он хороший, он поймет.

Должен понять.

Мелькает страх, вдруг нет, вдруг он бросит меня, но я гоню эти мысли прочь. Ведь я сразу сказала ему правду, и он не сбежал. Если между нами что-то серьёзное, Денис подождёт. А если нет… Лучше пусть все закончится сейчас.

Утром просыпаюсь в плохом настроении. Хотя и написала Денису, что всё нормально, мысли грызут меня изнутри, не давая покоя. Некоторое время лежу в постели, разглядывая потолок, пока не слышу звонок в дверь. Кто, интересно, с утра пораньше?

Никто не открывает, звонок разрывается. А где все, что-то я не понимаю? Выползаю в коридор, и вижу маму с братом, они хмуро переговариваются, не спеша открывать.

– Что происходит? Кто это?

Ловлю их переглядки, брат уводит меня обратно в комнату.

– Что происходит, Саш? – спрашиваю, начиная волноваться.

– Варь… Мы не хотели говорить… Мы же знаем, тебе там не до нас…

– Да что такое? – я уже пугаюсь.

– В общем, меня тут сократили месяц назад, – вздыхает брат, – новый год, все дела, работу не мог найти, вот только устроился… В общем, сдуру взяли быстрые деньги, знаешь, что это такое?

– Да вы с ума сошли? – открываю я рот.

– А что было делать? Занять не у кого, перед новым годом, сама понимаешь… Да мы немного заняли, всего тридцать тысяч, пятнадцать я отдал… А больше нет. Они сначала вежливо приходили, а теперь вот ломятся…

Я слышу, как в дверь стучат кулаками, внутри начинает неприятно дрожать.

– Саш, ты понимаешь, что они могут и избить, – говорю нервно. Он только удрученно кивает.

– Скоро зарплата, надеюсь занять у кого-нибудь, я и так занял часть уже…

Потираю лицо руками, чувствуя, как они дрожат.

– И давно вы на осадном положении? – интересуюсь у брата.

– Неделю. Но мы что-нибудь придумаем.

– Что тут можно придумать?

Саша не отвечает, потому что перестают звонить. Он уходит из комнаты, я устало опускаюсь на кровать. Господи, да как же так вышло? А если бы что-то случилось, а я так и не знала бы… Я ведь могу экономить, прислала бы часть своей зарплаты. Можно было не покупать то белье… Снова закрываю лицо руками.

Звонит телефон, я отвечаю, не глядя, но тут же выпрямляюсь, сглатывая. Денис. Даже не слышу толком, что он говорит, говорю невпопад, мысли о ночном происшествии ушли на второй план, мучительно соображаю, где взять денег.

Может, у Славы попросить? В долг, конечно, я все верну.

– Варь, что с тобой? – слышу встревоженный голос Дениса, вздыхаю, чувствуя, как сковывает нервное напряжение. – Что случилось?

– Ничего, ничего, – говорю поспешно. Только ему и не хватало моих проблем.

– Варь, не ври, я же слышу. Рассказывай.

Не знаю, то ли нервное напряжение сказывается, хочется его сбросить, перекинуть хотя бы часть, чтобы стало легче, то ли мне сложно противостоять Денису, но я рассказываю о случившемся.

Мои собственные слова меня пугают. Какой-то кошмар. И стыд. Это как в плохом фильме, честное слово. И только когда замолкаю, приходит запоздалая мысль: что сейчас Денис обо мне подумает?

Вообще о нашей семье? Это же позор какой!

Не успевает эта мысль вытеснить остальные, как слышу вопрос:

– Какая сумма, Варь?

– Тридцать тысяч, – я судорожно сжимаю трубку руками, хочу добавить, что половину уже отдали, но не успеваю.

– Они точно не вломятся к вам в дом?

– Н-нет. Кажется, нет. Сейчас вообще тихо. Может, ушли. Извини, что вывалила все это на тебя.

– Глупости не говори. Я перезвоню.

Он вешает трубку раньше, чем я осознаю, что разговор окончен. Не успеваю ничего сказать. Смотрю на погасший экран, кусая губы, к глазам подступают слёзы. Зря я ему рассказала. Загрузила ненужными проблемами. Мы знакомы всего ничего, а теперь он вроде как причастен к происходящему, будет чувствовать себя обязанными, что ли… Да что тут поделаешь?

Надо звонить Славе и просить о помощи.

Экран загорается, я вижу выскочившее сообщение от банка.

«Денис Игоревич К. прислал вам пятьдесят тысяч рублей».

Глаза распахиваются просто неприлично. Сказать, что я в изумлении – значит, ничего не сказать. Жмурюсь, тряся головой, но когда открываю глаза, сообщение никуда не девается. Господи, Денис перевел мне такую крупную сумму!

Наверняка это его сбережения, и он вот так запросто, ничего не говоря…

В груди затапливает тёплым, нежность, признательность за его поступок начинает щипать глаза. Телефон оживает в руках входящим вызовом, я машу рукой на лицо, выдыхая. Только не хватало моих всхлипываний в трубке.

– Пришли деньги? – спрашивает Денис, как только я принимаю вызов.

– Да. Денис… Я даже не знаю, как тебя благодарить… Это… Это очень важно для меня, то, что ты сделал. Я все тебе верну, обещаю.

– Не надо ничего возвращать. Дай брату денег, пусть разберётся с ребятами. Я не хочу, чтобы ты подвергалась опасности, мало ли что придёт в голову этим идиотам. И вообще, без обид, но лучше возвращайся скорее. Я теперь буду переживать за тебя.

Я лепечу в ответ что-то нечленораздельное, и мы прощаемся. Ещё пару минут сижу в легкой растерянности, пытаясь уложить происходящее в голове. Всё это разом на меня свалилось – долг, вышибалы, Денис с деньгами… Вот так утро!

Ладно, Денис прав – нужно быстрей закрыть этот вопрос. Выхожу в кухню, где мама с Сашкой сидят за столом, тихо переговариваясь. При моем появлении замолкают, бросая виноватые взгляды.

Ненормальные! А если бы что-то и впрямь случилось? Не сегодня, раньше или позже? Чем они думали, решая скрывать факт долга?