Надина щёлкнула застывшего Захара по подбородку, закрыв тому рот и дала подзатыльник:

– Что, новая любовь?

– Изумительная красота… Ты уверена, что её можно на задания брать? А если мы её поцарапаем или запачкаем где? Нас же и боги, и люди проклянут.

Марита звонко рассмеялась:

– А как по-твоему я получила девяносто шестой уровень? Не такая уж я кукла-недотрога.

С этими словами она взмахнула ручкой и ближайший столб опутали то ли корни, то ли узловатые ветки и столб с хрустом лопнул сразу в трёх местах, превратившись в уродливую, изломанную карикатуру, с торчащими на месте переломов щепками.

– Ого! А ты опасная штучка.

– А ты как думал, – улыбнулась Надина, – я её не из-за внешности к нам пригласила. Ну что, принимаем в группу?

Дружный мужской хор ответил однозначно.

– Кто бы сомневался. Кобелины. Языки хоть обратно в пасти спрячьте.

– Спрячешь тут, когда он сам вываливается…

– А со стрелками у нас как? – поинтересовался Захар.

– Да никак пока, – констатировал Сидон, – Приходили двое. Хорошие ребята, обоих знаю, уровни за сотню, но нам не подходят.

– Почему?

– Им деньги нужны.

– Ха, а мы альтруисты что ли? И мне деньги нужны.

– Господин Хар, как ты думаешь, тебя сюда призвали чтобы ты, выполняя задания гильдии карман золотом набивал?

– Нет?

– Нет. Прежде всего, тебе необходимо выйти на свой уровень развития. Ты всяких там упырей да личей пополам перекусывать должен. Так что, пока, не деньги в приоритете, а твоё обучение.

– Даже как-то неудобно… Не ребёнок, а со мной толпа народу возится.

– Потом отработаешь, – засмеялся Сидон, – мы тебя обучим и начнём засылать в соседние страны, дань собирать!

– За процент согласен. И это, зовите меня просто, Хар.

– По фамилии? Это не вежливо. Надо или по имени, или господин Хар.

– Мне так привычнее. Тем более, что я единственный представитель своего клана. Договорились?

– Ладно, как скажешь… Варвар ты, Хар, как есть варвар.

– А я и не спорю. Может, отметим сбор группы?

– Ты не алкоголик, случаем? Недавно как свинюки надрались.

– Неделя прошла!

– Четыре дня.

– Да пофиг. Может меня завтра лич сожрёт, а я трезвый. К тому же, нам надо поближе познакомиться, притереться…

– Тебя Надина в прошлый раз недостаточно натёрла?

– Это был несчастный случай, не надо вешать на милую девушку все мои травмы. В том числе и душевные.

– Что скажешь? – спросила Надина жрицу.

– Я только за!

– Я.

– Да не ты! В смысле, не против. Если сразу не передерёмся, сработаемся.

– Потому и говорю, зовите меня Хар.

– Не мы тебе такое имя дали.

– Знаю. Всё ваша Цемфелада виновата.

Утро было тяжким. Захар пытался встать часа два и в конце концов, с больной головой пошёл выпрашивать у поваров хоть какой-нибудь рассол. После завтрака стало полегче и он просто сидел за столом глядя в огромное окно, пытаясь вспомнить вчерашний вечер. Получалось плохо.

– Вон он, жив наш зодчий! – заорал с середины зала Сидон, указывая на Захара пальцем.

Странно улыбаясь, они с Флором уселись за стол, подозвав официанта и сделав заказ. Судя по заказанному, они чувствовали себя намного лучше Захара.

– Как самочувствие, о Великий Архитектор?

– Вы чего обзываетесь?

– Ты что, ничего не помнишь?

– Я что-то натворил, да? Так и знал… Хоть не опозорился?

– Совсем плохо?

– Да, на редкость поганое самочувствие.

– Потому, что всю ману разом потратил, вот тебе и плохо теперь. Если бы не пил, просто слабость была бы, а так, получи и распишись.

– Да уж, учинил ты вчера светопреставление в гильдии. К твоему храму сегодня с самого утра паломничество.

– Чего? Какому ещё храму? Какая мана? Да о чём вы?!

– Сейчас, доедим, покажем.

Чувства позора, страха и раскаяния не покидали Захара весь путь до административного комплекса, где между ним и примыкающей аптекой, прилепившись к стене стояло нечто кривое, косое и несуразное. Некое нагромождение камней, напоминавшее уродливую беседку, по центру которой лежал громадный плоский каменюка, неизвестно, как и откуда взявшийся. Высотой, эта «беседка» была метра три и в качестве замка для четырёх каменных арок использовала аж четыре камня, с опорой на центральную колонну, упирающуюся как раз в тот самый плоский камень. Если бы сооружение было построено из обработанного камня, вполне бы смотрелось. Правда, было совершенно непонятно его предназначение. Для беседки, внутри просто не было достаточно свободного места, для храма, честно говоря, размерчик подкачал, да и где центральный алтарь? Хуже всего, что для строительства этого объекта великого искусства применялись камни, просто выдранные из земли. Одновременно, и было понятно, что сооружение строилось по конкретному замыслу и был совершенно непонятен сам замысел.

Вокруг «храма» толкались с полсотни человек. Наёмники, прислуга, несколько стражников и горожан. Здесь же, сведя брови и зажав подбородок левой рукой стоял господин Мелий, о чём-то тихо переговариваясь с наставником и незнакомым мужчиной, увидев которого Захар почувствовал себя очень-очень плохо и сильно захотел в туалет. Надпись над мужчиной сообщала следующее: «Растус «Излом» Сист * 152 * Гильд-мастер * Гильдия наёмников».

– Что, страшно? – поинтересовался Флор.

Захар только кивнул головой, невольно побелев, а Сидон указал рукой на постройку.

– Взирай, ужасайся или гордись! Ибо мы не знаем, что это такое и как на это реагировать. Я вижу узел маны, как на центральных алтарях храмов и чувствую божественную силу, исходящую от того камня в центре.

– Для храма маловат. Может, это алтарь демонов? Хар, что это?

– Мне откуда знать…

– Ты же построил! Здесь вчера камни летали, только в путь. Прямо из-под земли выскакивали.

– А когда ты ману начал собирать, я думал, сгорим все, вместе с гильдией. Не знал, что варвары так умеют. Может ты какой замаскированный колдун?

Захар смотрел на постройку и над ней всплыли буквы: «Собор Цемфелады». Над камнем, в центр которого упиралась колонна значилось: «Колыбель. До создания алтаря 95%».

«О, как. Колыбель? Алтарь? Кого?»

Захар открыл пантеоны и внезапно увидел малюсенькую золотую закладочку. На ней был выгравирован знак солнца. И больше ничего. Странно. Закрыв окно пантеона, он словно ощутил лёгкое дыхание. Собор Цемфелады узнал его, Колыбель потянулась незаметной ниточкой к его сознанию, и Захар неожиданно для самого себя ответил.