– Да, конечно. Все ясно.

– А мне вот не совсем, – вздохнул Волк. – Потому как очень часто мне в своей жизни приходилось сталкиваться с такой ситуацией – гладко было на бумаге, да забыли про овраги. В данном конкретном случае пока я вижу один овраг. В дневное время к месту закладки не подобраться – метров пятьдесят открытого пространства. И родничок, который там бьет, наверняка часто посещают и боевики, и местные жители. Скорее всего там берут воду для питья и приготовления пищи. Значит, будем ждать темноты.

– Ждать да догонять – хуже некуда, – вставил кто-то.

– Не спорю, – ответил командир. – Зато можно полноценно отдохнуть и хорошо подготовиться к выполнению боевой задачи.

Майор Рэдманс после проигрыша немалой суммы денег рыжему секонд-лейтенанту Томми Уэльсу выпил почти целую бутылку шотландского виски и проснулся лишь к полудню. Ночью и утром его никто не беспокоил – все в лагере знали, что майор крупно проигрался, и поэтому держались от него подальше.

Надо сказать, что майора его подчиненные не очень любили, впрочем, майор и не стремился эту любовь завоевать. Все подчиненные майора руководствовались принципом – не буди лихо, пока оно тихо. Майор проснулся с жуткой головной болью и в дурном настроении. Он сам приготовил себе кофе и, поколебавшись несколько секунд, влил в чашку с кофе остатки виски из начатой вчера бутылки.

После такого коктейля настроение майора заметно улучшилось, и он решил проверить состояние дел во вверенной ему части. Выйдя из своего трейлера, офицер осмотрелся и не обнаружил явных отступлений от устава. За исключением, пожалуй, одного – на территории лагеря были посторонние.

За столиком под тентом рыжеволосый секонд-лейтенант Уэльс беседовал с той самой тетушкой спасенного им афганского мальчишки. «Не хватало мне тут еще «Ромео и Джульетты» в афганской версии», – подумал майор и чертыхнулся. Однако, подойдя поближе, он убедился, что девушка лишь исполняла роль переводчика. На самом деле лейтенант разговаривал не с ней, а с ее братом Азизулло – с тем самым парнем, который фотографировал их, когда они только прибыли в кишлак.

Судя по всему, Азизулло пришел по важному делу. Об этом свидетельствовало то, что юноша не понадеялся на своей небогатый запас английских слов и привел с собой сестру.

– Обговариваешь размер выкупа за невесту, сынок? – благодушно поинтересовался майор у Томми, который поднялся при его приближении.

Майор склонился над его ухом:

– Скажу по секрету, что больше трехсот афгани согласно законам шариата за калым просить нельзя. Если ее братец требует больше, значит, хочет обдурить – товар того не стоит. Здесь замуж выходят обычно лет в четырнадцать. А ей явно больше.

– Я полагала, что офицеры армии Ее Величества более благовоспитанны, – неожиданно твердо сказала афганка, не глядя на майора. – Я полагала, они не позволяют себе сальных шуток, по крайней мере, в присутствии женщин.

– Ах, извините, мисс. – Майор сделал вид, что только увидел Хумайру. – Вы знаете, никак не привыкну к здешним одеяниям, просто не разглядел вас. Подумал, кто-то из местных мужчин. Извините великодушно, мисс. Я хотел пошутить вовсе не над вами, а над моим другом Томми. У вас хороший слух.

Хумайра ничего не ответила майору, молчала, опустив глаза. Азизулло, который понял далеко не все из того, что сказали майор и его сестра, все же уяснил, что сестру оскорбили, а он не смог защитить ее.

Его смуглое лицо побледнело и стало пепельно-серым.

Несмотря на благодушное настроение, обусловленное благотворной смесью кофе и виски, майор понял, что перегнул палку.

– Еще раз прошу извинить меня, леди, – сказал он. – Накануне мы разговаривали с Томми о ваших обычаях, и я просто продолжил тему, нисколько не имея вас в виду. Извините.

Хумайра вновь проигнорировала извинения.

Секонд-лейтенант, который за эти секунды несколько раз заметно менял цвет своего лица, наконец сумел вставить несколько слов.

– Эти люди пришли с важным сообщением, сэр, – сказал рыжий Томми и, не удержавшись, добавил: – По-моему, они не для шуток пришли, сэр. Особенно если они неуместные.

Майор яростно сверкнул на подчиненного глазами, но разнос устраивать не стал, не тот момент был, хотя решил про себя, что так просто это не оставит и еще отыграется на заносчивом юнце, который позволяет себе делать замечания подобного рода старшим по званию.

– Итак, в чем дело, господа?

Секонд-лейтенант, не желая лишний раз утруждать Хумайру (впрочем, он так и не узнал, как ее зовут), сам пересказал майору содержание их разговора.

– Этот юноша, Азизулло, утверждает, что знает, где расположено еще одно большое поле мака, и готов показать его нам.

– Вот как? – слегка удивился майор. – Замечательный юноша. Спроси у него, а он понимает, что рискует навлечь на себя гнев своих кровожадных соплеменников?

Прежде чем секонд-лейтенант повторил вопрос майора, в чем, собственно, не было необходимости, Хумайра сказала несколько слов на таджикском языке брату. Он ответил короткой отрывистой фразой.

– Брат говорит, он знает, что рискует, но у него есть интерес.

– Да? – вновь сделал удивленный вид майор. – И какой же?

– Брат хочет, чтобы вы ему заплатили.

– О! Теперь все понятно, – засмеялся майор. – Благородные порывы продиктованы меркантильными соображениями. Это весьма характерно для местных нравов, Томми. Надеюсь, я никого не обижаю своим замечанием?

– Вам лучше знать, сэр, – лаконично ответил секонд-лейтенант, которому не нравилось поведение майора.

Афганцы выглядели очень напряженными. Азизулло совсем не был похож на раскованного назойливого папарацци, каким выглядел в первый день их знакомства. И девушка вела себя очень странно, она не смотрела не только на майора, но даже на секонд-лейтенанта. А они ведь уже общались раньше, и Томми никак не мог вычеркнуть из памяти взгляд, преисполненный благодарности, который Хумайра подарила ему, уводя спасенного племянника. Что случилось? Ведь не шуточки майора сказались, она была столь же настороженной и закрытой и в самом начале их разговора. И эта вчерашняя предостерегающая записка, которую явно написала она? Секонд-лейтенант не знал, что и подумать.

– Мисс, спросите, пожалуйста, у вашего брата, сколько он хочет за свою информацию? – уже серьезным тоном поинтересовался майор.

– Тысячу долларов, – перевела ответ брата Хумайра.

– Ну, он фантазер! Наверное, в детстве ему много читали сказок? «Тысяча и одна ночь»? Скажите ему, что мы не платим таких денег за такую информацию.

– А сколько вы можете заплатить?

– Ну, пятьдесят долларов от силы.

Английские числительные Азизулло знал все же неплохо. Услышав ответ майора, он сразу сделал энергичный жест рукой, явно означавший отрицание, и разразился длинной тирадой.