— Я не в буквальном смысле, — безжалостно поправил он. — Хотя и этот сценарий мне весьма по вкусу. Я хочу обнимать Мелани Мюррей, резонерку и ханжу, которая не прощает слабости. Ты из тех правдолюбцев, которые бросают на ветер высокие слова: «принципы», «долг», «ответственность»! От подобного самодовольства меня просто тошнит! Я думал, ты мое спасение… — По выражению его лица было видно: это убеждение давно развеялось как дым.

Мелли вырвалась, и Дик не стал ее удерживать. Тяжело дыша, она дрожащими пальцами принялась застегивать пуговицы блузки. Видит бог, у нее есть причины злиться!

— Понятно: ты невинная жертва моего упрямства! — Мелли саркастически хмыкнула. — Если грех в том, чтобы отказать в любовных утехах мужчине, способному бросить обманутую девушку на произвол судьбы и отречься от собственного ребенка, то я и впрямь виновата. Ты вообще представляешь, что бедняжка пережила? — Мелли кипела праведным гневом. — Она-то не могла спастись бегством! По-твоему, я ханжа и резонерка? Пусть так. Я презираю тебя: ты предоставил слабой женщине расплачиваться за последствия твоих же поступков!

— Я был не прав. Ты никогда не найдешь мужчины, способного возвыситься до твоих требований. Он просто не существует. Ты — и судья, и присяжные, и палач — все в одном лице! А может быть, для начала следовало спросить, что все-таки произошло на самом деле? Это тебе не приходило в голову?

— В отличие от тебя, я не совершила ничего дурного.

— Тем хуже. Если бы и ты однажды оступилась, это бы научило тебя снисходительности к ближнему.

Ах, если бы Дик знал! Как хорошо, что она так и не успела рассказать ему позорную правду!

— Не изображай святую невинность, Дик. Ты слишком ловко жонглируешь словами.

— Я и не пытаюсь себя обелить. Я всецело за старомодную респектабельность и, что бы уж ты там ни думала, всегда старался поступать с ближними по справедливости. В отличие от тебя, совершенство меня не привлекает, но я ценю душевное тепло, милосердие и чувство юмора. Иногда первые впечатления оказываются верны: ты и впрямь холодная, озлобленная истеричка!

Голос его звенел враждебностью. Мелли сжала кулачки.

— Все лучше, чем стать очередной жертвой твоего дешевого обаяния! А с годами и оно померкнет. Впрочем, не тревожься: всегда найдутся толпы молодых, честолюбивых актрис, готовых тобою воспользоваться на пути к славе. Жалкое зрелище: своего рода симбиоз!

Дик подобрал с пола что-то маленькое и блестящее и швырнул Мелли. Она машинально подставила руку. На ладони у нее сверкнула золотая запонка.

— Сохрани на память!

— Прощай, Дик. — Мелли сжала сувенир в кулачке — так крепко, что чеканный узор отпечатался на ладони.

Она скрылась за дверью. Дик проводил ее взглядом. Прощание не оставляло места надежде, и он знал: на последнюю неделю съемок ему понадобится новый медицинский консультант. Вот и прекрасно!

Мелли вихрем ворвалась в спальню, рывком распахнула гардероб, вытащила чемодан. Задержавшись ровно настолько, чтобы стереть со щек непрошеные слезы, принялась сворачивать платья. Смела с туалетного столика флакончики и коробочки и швырнула их поверх одежды. Решительно захлопнула крышку.

Хватит с нее и кинозвезд, и вечеринок, и занудных съемок! Неудивительно, что актерам столько платят: работа у них — скука смертная! И Диком Грейсоном она сыта по горло! При этой мысли Мелли расплакалась в голос.

Осень выдалась ненастная, что, впрочем, вполне типично для Англии. Вот опять хлынул дождь, и по земле заструились потоки воды. Сидящий в черной машине мужчина включил «дворники», но с места не тронулся.

Сверкая фарами, у крыльца травматологического отделения затормозила карета «скорой помощи», но мужчина по-прежнему не сводил взгляда со стеклянных дверей. В машине было душно, намокшая рубашка липла к спине. Кондиционер не работал.

Он приехал два часа назад; охранник уже давно крайне подозрительно посматривал на чужака. Но вот наконец появилась та, кого мужчина ждал. Молодая хорошенькая женщина остановилась под навесом и выглянула наружу, под дождь. Холодные капли, попавшие за шиворот, заставили ее отступить.

Одним взглядом наблюдатель охватил всю ее фигуру, жадно отмечая каждую деталь. Вот легкая ткань юбки взметнулась под ветром, открыв для обозрения стройные ножки.

Дика Грейсона никто бы не упрекнул в слабохарактерности, но сейчас он и впрямь ощущал себя не в своей тарелке. На изможденном лице отражалась вся гамма противоречивых чувств. Но вот, решительно покачав головой, Дик распахнул дверь. Он имеет право потребовать объяснений. Черт подери, его подло одурачили! Если бы злобная мстительность Мелани Мюррей повредила только ему, он бы махнул на это рукой, но сейчас… Он выбрался из салона и оглянулся на одинокую фигурку — нет, уже не одинокую! Из здания больницы вышел высокий, светловолосый мужчина в сером костюме. Он весело рассмеялся, наблюдая, как Мелли пытается привести в порядок волосы. Профиль его сделал бы честь среднестатистическому греческому богу.

Держался он словно хороший знакомый, впрочем, скорее как близкий друг. Подхватил сумку Мелли, а свободной рукой обнял подружку за плечи. Вдвоем они выскочили под дождь и со смехом добежали до серебристого «мерседеса», который через минуту плавно вырулил со стоянки для медперсонала.

С окаменевшим лицом Дик провожал исчезающие в пелене дождя габаритные огни. Медленно, словно во сне, он вернулся в машину, выехал с парковки, пересек город и вырулил на проселочную дорогу. Проехав несколько миль, он свернул на обочину. Обхватил голову руками, посидел так некоторое время. Когда он снова выпрямился, взгляд его погас, и о внутреннем волнении свидетельствовала разве что пульсирующая жилка на виске.

Кухня лучилась светом и теплом даже в самые пасмурные дни. Два малыша выбежали навстречу хозяину дома и вцепились в его брюки мертвой хваткой.

— У Бесси родились котятки! Пошли, покажем!

— Целых пять! — уточнил второй голосок, точная копия первого. — Ну пойдем же! — Мальчишки приплясывали от нетерпения.

— Ну и где же это чудо мироздания? — осведомился Тимоти, обреченно взглянув на улыбающуюся Мелли.

— В твоем ящике для носков!

— Где?!

— Ее нельзя трогать — так мама сказала. Она говорит, ты сам виноват, что оставил ящик открытым.

Глядя, как близняшки уводят Тимоти, Мелли весело рассмеялась.

— А тетя Кэрол тоже приехала! — запоздало крикнул от двери один из малышей.

Вскрикнув от радости, Мелли поспешила в гостиную.

— Кэрол! И ведь ни словом не обмолвилась, что приезжаешь!

— Сюрприз, сюрприз! — загадочно улыбнулась Кэрол. Она расположилась на диване рядом с хозяйкой дома. Миниатюрная, хрупкая, темноволосая, Лили просто-таки искрилась жизненной силой и энергией, несмотря на беременность.