— Ну же, не надо нервничать. Вы тут впервые, да? Он хороший человек, мистер Браун. Он и мухи не обидит, заверяю вас.

Мистер Браун?

Миссис Скрутон уже поднималась по лестнице, и ноги Эмили сами собой переступали со ступеньки на ступеньку, а сердце бешено колотилось и мозг настойчиво требовал повернуть обратно, ведь не может же она в самом деле войти в спальню к герцогу Эшленду и притвориться шлюхой, потому что он наверняка ее узнает, и тогда все рухнет, разлетится на кусочки.

Но миссис Скрутон… Если Эмили скажет этой женщине, что она вовсе не та, кто приезжает к Эшленду каждый месяц, экономка начнет задавать вопросы, так? Поинтересуется, что Эмили делала, затаившись в темном коридоре. Она запомнит лицо Эмили, и если кто-нибудь явится сюда и начнет выспрашивать…

Коридор был чистым и хорошо освещенным, на стенах висели канделябры с электрическими лампочками, на полу лежал мягкий голубой ковер, пахло краской и лилиями. Эмили цеплялась взглядом за двери, мимо которых они проходили, — белые, но размытые, потому что на ней не было очков. Господи милостивый. Этого просто не может быть. Такое не может происходить с ней!

Будь проклята мисс Динглеби со своими встречами на людях!

Эмили объяснит. Да, точно. Войдет в комнату, дождется Эшленда, отвернется, чтобы он не увидел ее лицо, и скажет, что произошла ужасная ошибка. Вот и все. Он просто мужчина. Он ее отпустит. Она тихонько улизнет, и все закончится. Если она будет вести себя спокойно, но решительно, и не станет устраивать сцен, происшествие через час забудется, и никому даже в голову не придет сопоставить ее лицо с теми чопорными фотографиями в газетах.

— Вот мы и пришли. — Миссис Скрутон завела Эмили за угол, где в стенной нише располагалась единственная дверь. Она вытащила из кармана ключ и вставила его в замок. — Он подойдет через минуту. Хотите сначала освежиться?

— Я… нет, я…

Миссис Скрутон подтолкнула ее сквозь дверь в полутемную просторную гостиную. Голубые с желтым шторы были уютно задернуты, отсекая меркнущий дневной свет, комнату освещала одна-единственная масляная лампа, стоявшая на круглом столе в середине гостиной. Диван и два кресла приветливо разместились у камина. Никаких намеков на кровать, но в противоположной стене виднелась еще одна дверь, распахнутая настежь. Видимо, там находилась вторая комната.

— Ну вот, видите? Позвольте взять ваши пальто и шляпку, мадам, — сказала миссис Скрутон, и в следующий миг поношенное черное пальто Эмили уже скользнуло с плеч ей в руки. Миссис Скрутон аккуратно свернула его, положила на диван, сверху пристроила шляпку и с видимым облегчением повернулась к Эмили спиной. — Ну вот. Все готово. О! Святые небеса, я чуть не забыла!

— Забыла? — слабым голосом переспросила Эмили.

Миссис Скрутон подошла к отполированному столику в форме полумесяца, стоявшему у стены между двух окон, открыла ящик и вытащила оттуда кусок черной ткани.

— Ваша повязка, мадам.

Герцог Эшленд на мгновение задержался у порога. Сегодня новая девушка, сказала миссис Скрутон.

Впрочем, не так это и важно. Если она аккуратная, с хорошими манерами и умеет хранить тайну, сама женщина значения не имеет — при условии, что не видит его лица. Его тяга животная по своей природе. Все, что ему требуется, — это теплое, наделенное чувствами женское тело.

Она будет ему угождать. Ей платят за то, чтобы она ему угождала.

Она не сможет его увидеть.

Он вытащил из кармана ключ и отпер дверь.

Миссис Скрутон, как всегда, выключила весь свет, оставив одну только лампу. Его здоровый глаз напрягся, привыкая к полутьме. Эшленд поискал взглядом ожидавшую его женщину. У окна шевельнулась тень.

— Сэр?

Голос странным образом показался ему знакомым. Возможно, она приходила к нему раньше, в самом начале, когда женщины менялись каждый месяц? До того как он остановился на Саре?

Она шагнула вперед, выйдя из темноты у окна. Чуть выше среднего роста, над черной повязкой блестят светлые волосы.

— Вы здесь? — прошептала она.

— Здесь. — Он снял шляпу и перчатки, положил их на стол с лампой. — Пожалуйста, сядьте.

— Боюсь, что не могу. — Она говорила очень тихо, почти шептала, но речь выдавала в ней женщину благородных кровей.

— Ну конечно же, нет. Простите. — Он шагнул вперед и взял ее за руку — изящную и холодную, с хрупкими тоненькими косточками. Незнакомка ахнула. — Кресло вот здесь, мадам, — сказал он и вывел ее из тени.

— Не в этом дело, — сказала она. — Боюсь… видите ли, тут произошла ошибка, и…

— Ошибка?

— Видите ли, я заплутала, и… не знаю даже, как объяснить вам… и миссис Скрутон…

— Да, я знаю. Ничего страшного. В конце концов вы опоздали всего на несколько минут. — Он улыбнулся, но тут же вспомнил, что она его не видит. Ее ладонь все еще лежала в его руке и дрожала… а может быть, предательская дрожь исходила из его тела. Он взял себя в руки и поднес ее пальцы к губам. — Так что все в порядке.

— Но я…

— Пожалуйста, сядьте. — Он подтолкнул ее к креслу. — Хотите бокал чего-нибудь? Шерри или вина? Вы что-нибудь ели?

— Да, я пила чай. Я…

Он должен был что-нибудь сделать, чтобы скрыть свою тревогу. Незнакомка под этой повязкой оказалась неожиданно прелестной. Высокие скулы, твердый подбородок, изогнутые, очаровательно полные губы цвета спелой вишни, притягивающие его голодный взгляд. Она казалась юной, совсем юной и совершенно неопытной, несмотря на расправленные плечи и очень прямую осанку.

Нет, она совершенно точно не приходила к нему раньше. Он бы ее запомнил. И все же он не мог избавиться от еле уловимого ощущения, что она ему знакома, от намека на облегчение, которое испытываешь, когда возвращаешься домой после долгого времени, проведенного за границей.

Может быть, он знает ее откуда-то еще?

Эшленд отошел от нее и направился к шкафчику со спиртным.

— Вы должны что-нибудь выпить. В такое время года это не самое приятное путешествие для робкого человека.

— Я не робкая.

— Конечно, нет. Я всего лишь имел в виду… — Он взял графин с шерри и налил два бокала. Плеск жидкости о стекло успокаивал его натянутые нервы. — Я всего лишь имел в виду, что вы проделали долгий путь, а погода неприятная. Надеюсь, миссис Скрутон вела себя гостеприимно, ммм… прошу прощения. Я даже не спросил, как ваше имя. — Он вернулся обратно и всунул бокал ей в руку.

— Спасибо. — Она отпила немного. — Меня зовут Эмили.

— Эмили?…

— Просто Эмили. — Голос ее звучал твердо.

— Ну, значит, Эмили. — Он прикоснулся своим бокалом к ее. — А я Энтони Браун.

— Мистер Браун. — Она сделала еще глоток. — Вы всегда заботитесь о том, чтобы представиться?