Сомохов съездил на встречу с липовым продавцом оружия, заказал гору стволов и потребовал доставки в южную часть страны. Это обошлось в копеечку, но стоило вложений. После "заказа" внимание к их персонам упало. Враг верил, что всегда сумеет перехватить их уже у цели. Меньше внимания – больше свободы. Этого друзья и добивались. Вот только сумма, потраченная на операцию, казалась археологу непомерно высокой.

Малышев вздохнул.

Может, он дует на молоко? И не стоило затевать сложных игр? А просто уйти ночью, оторваться на авто и улизнуть, пока основные силы местных "нелюдей" не подтянулись?

Кто знает?.. Одно можно сказать уверенно, комбинация сработала.

Костя снова подтянул сползающую перевязь. Рюкзак, такой удобный при покупке, натирал отвыкшую от походов спину. Совсем расслабились с этой цивилизацией!

Сомохов радостно замурлыкал что-то из опереточных напевов. В пролеске показалась знакомая лесная дорожка. Через километр они будут на базе.

1097год.

Чернокожий Нангал, пилот боевой колесницы второго класса, почесал заросшую щетиной щеку. Маленькие булавочные глаза его неотрывно следили за тонкой ниточкой индикатора зарядки. Та еще только сменила цвет с красного на светлосалатовый. До нежноголубого, когда станет возможным эксплуатация установки, оставались долгие минуты ожидания.

Гигант оставил в покое щеку, встал, прошелся по залу.

Лежавшая в углу связанная девушка проводила чернокожего исполина затравленным взглядом.

Нангал шел уверенно, переступая через тела парализованных смертных, обходя лужи крови и перепрыгивая места, где несло запахом смерти. Он чувствовал этот аромат, тонкий, приторный до омерзения и… желанный до одури, чувствовал и не любил его. Инанна, блистательная хозяйка и внучка Великого, всегда высмеивала эту особенность своего пилота и телохранителя.

– Как ты можешь защитить меня, кофу, если воротишь нос от крови?

Нангал пожимал плечами и улыбался. Хозяйка знала как. И спрашивала только для того, чтобы расшевелись своего верного кофу, телохранителя.

Гигант заглянул в коридор, устланный телами замерших смертных. Жаль, что их нельзя поднять из сомба. Э-кур не даст ему своей силы. Для этого нужна Инанна, а ее Великий забрал с собою. Значит, придется дожидаться утра, когда слуги вернуться и уберут коридоры. С него хватит и того, что полночи пилот перетягивал туши низших, выпущенных из лаб. Кто-то из последних защитников открыл клетки при штурме. Твари проредили злобных смертных, посмевших поднять руку на Храм, но при этом все погибли. Как же смердели эти низшие! Как воняли мертвые смертные!!

Нангал тягал туши и сбрасывал их в ров с Большим Хо. Рептилия с азартом рвала еще теплые тела и жадно пожирала мясо. Через час она насытилась, но Нангал таскал и таскал трупы. Где еще хранить тех, чей запах и вид вызывают отвращение?

Он перешагнул парализованного смертного. Рыцарь-крестоносец вытаращил глаза в бессильной потуге освободиться, спина его выгнулась дугой, зубы оскалены.

Зря!

Темнокожий пилот присел на корточки. Показалось, или зрачок смертного и, правда, дернулся при его приближении?

Нангал провел ладонью по гладкой коже лица, пробежался по шее и затылку подушками пальцев, чуть надавливая на нужные точки. Тело еле заметно дернулось и обмякло. В нос полез неуловимый для других запах. Он кружил голову, сводил с ума, пробуждал внутри дикую необузданную ярость. Нангал отшатнулся.

Хватит! Пускай галла и низшие очищают коридоры. Тогда, когда вернется хозяйка. Или утром, когда сработают запоры, и откроются коридоры в жилища прислуги. Он – пилот! Не его дело таскать эти смердящие останки.

Гигант вернулся в зал с установкой.

Как и все кофу он был стерилен. Для чего чернокожий воин ослушался приказа Великого и не порешил обоих пришельцев сразу, Нангал сказать не мог. Парня, кричащего угрозы, он парализовал ударом жезла повиновения и бросил Хо. А девушку не смог. Хотел, но не смог. Что-то удержало руку.

Нангал посмотрел на индикатор. Пора!

Он натянул перчатки, поднял меч. Грозное оружие в его лапах смотрелось игрушкой. Пилот подхватил ближайшего смертного. Яркая безрукавка распахнулась, открывая живот. Тычок сталью в беззащитное тело. Аккуратно, чтобы не залиться кровью… Инициатор в ладонь и тело полетело на алтарь.

Яркая вспышка! Хлопок воздуха. Цвет индикатора заряда сменился на темнозеленый.

Нангал с удовольствием отметил, что энергии хватит еще на пару переносов. Кто бы не пробивался сюда через толщу времен, он не потеряется и не вывалиться по дороге. Как и было приказано… Он, Нангал, не подведет Великого Ану.

Пилот поднял ствол боевого резака, который смертные именовали "жезлом повиновения". Гигант подумал и сменил флажок с боевой стрельбы на парализующий удар.

Кофу ненавидел запах смерти. Да и Большой Хо уже отдохнул и очень обрадуется живым игрушкам.

1097 год. Октябрь. Антиохия.

Захар плотнее закутался в обрывки халата. Промозглый ветер забирался под ткань, выстуживал спину, морозил уши. Если не найти пристанища быстро, то снова придется ночевать на улице. Опять дрожать до рассвета, выбивая зубами барабанную дробь!

Вторые сутки он скитался по Антиохии. Бегство его, возможно, и вызвало реакцию. Наверное, скакали по дорогам лихие всадники, рыскали по притонам ушлые шпики. Но в гигантском бурлящем котле, в который превратился самый большой город сельджукидов, найти одного человека стало непосильной ношей даже для номинальных хозяев. Толпы беженцев запрудили каждый метр свободного пространства. Улицы кишели разноцветной толпой. Керван-сараи лопались, дома трещали от наплыва родственников из глубинки и полузабытых друзей. Приближающаяся армия западных варваров согнала со своих мест половину Сирии. И большая часть населения провинции поспешила туда, где могла почувствовать себя в безопасности.

Эмир Антиохии Баги-зиян спешно сколачивал из этой аморфной массы перепуганного скота отряды ополченцев, укреплял высоченные стены, завозил припасы. Росли катапульты и баллисты, наполнялись бочки со смолой, высились поленницы и горы пакли. День и ночь мычали забиваемые быки и коровы, чье мясо солилось и складывалось, а шкуры вымачивались для осады. Жалобно блеяли бараны. Город готовился встречать захватчиков.

По слухам, эмир наступил на горло собственной гордыне и послал гонцов к соседям. Просить помощь было не принято среди кочевников, но Баги пошел и на это. Слишком памятна ему была судьба Кылыч-Арслана, никейского правителя, решившего справиться с нашествием в одиночку.

Однако, до подхода Дукака, эмира Дамаска, и храброго эмира Алеппо Ридвана антиохцы могли надеяться только на себя и высокие стены своего города.