наслаждался моментом.

– Детка, – разомлев от качественного траха, смотрел в потолок.

– Ммм? – потянула тихонько, уткнувшись носом мне в бок.

– Я тут подумал…

– Я согласна.

Расхохотались и сплелись в объятиях. Удивительная. Как же мне с ней кайфово.

– Нет, я серьёзно!

– Я тоже!

– Так, – скомандовал, – прекращай свой мило-няшный сарказм. Хочу пригласить тебя в ресторан. Самый лучший.

– Надеюсь, не в свой?

Опять рассмеялись. Не выдержал, заткнул дерзкий ротик поцелуем и прекратил измывательства очередным актом любви. Вколачиваясь сзади в податливое тело, наслаждался безупречным видом и ещё сильней возбуждался. Как эстетично смотрелись мои руки на её белой попке. Как гармонично контрастировали оттенки наших тел. Какие тонкие едва заметные царапины оставлял браслет, словно помечавший МОЮ территорию. В очередной раз доказывая, что это МОЯ женщина, и так должно быть всегда.

Когда очнулся от полусна, она уже одевалась. Всегда изнывал и ненавидел эти минуты.

– Андрей, одевайся. Мне пора. Полночь почти, – второпях натянула юбку.

– Не бойся, Золушка, принц не опоздает.

А сам удобней разлёгся на запрокинутых за голову руках, следя за каждым её движением, намеренно оттягивая время отъезда.

– Мне скоро придётся уехать.

Застыла с расчёской в руках. Ждала продолжения.

– Не надолго. Пару недель всего. А перед этим хочу тебя накормить и выгулять. Чтоб не вздумала забыть обо мне.

Она ущипнула меня за плечо, и тут же нежно-нежно поцеловала покрасневшую кожу.

– Я, между прочим, свободная женщина. Хочу – забываю, хочу – помню.

– Зря ты это сказала, – схватил её в охапку и завалил на кровать, – за это будешь наказана часовым опозданием. Так тебе и от меня, и от мамы достанется.

–Нет! Нет! Пусти! Я пошутилаааа!

Каждый раз отвозил свою малышку домой и не отпускал. Дольше и дольше задерживая в салоне, всё настойчивее целуя, требуя продолжения банкета, будто и не было секса до этого. Но приходилось прощаться, шептать в ушко пошлости, размыкать пальцы.

Новый клуб Павла процветал. Пришлось наведываться туда чаще, чем хотелось бы. Бумажные дела он не любил и сбрасывал их на меня без зазрения совести. В четверг из-за этого, проклиная всех и вся, отменил встречу с Алей. Впервые за месяц. Она не обрадовалась и не расстроилась. Хотя я ожидал большего. Прям жаждал услышать «Почему? Я же тебя ждала! Я безумно соскучилась!» Но нет. Просто ответила «Хорошо» и отключилась. Это что, мать её, такое?

Даже не понял, как сильно взбесился с пол-оборота. Наорал на Лесю, обматерил зама. Хорошо, что больше никто не рискнул заходить ко мне в кабинет, иначе выгреб бы полной программе. Хлебнув кофе, успокоился. Что я, в самом деле, так реагирую? Ну не пускает девочка сопли-слюни по мне, так как я по ней. Не убивать же всех вокруг?

Задумался, а были ли девушки, которые вели себя со мной так же? Нет. Никогда. Я был предметом их грёз и желаний, я хотел – звонил, хотел – нет. Это я должен отключаться первым и вообще. Свободная она, как же! Разберусь с итальянцами, тогда узнаем, какая она свободная.

– Бро, ты долго ещё? – показался в дверях кабинета Павел.

– Тебе что надо, скотина?

– Ого, – он расплылся в улыбке, доставая бутылку вискаря из-за спины, – вижу, рад меня видеть.

– А то, как же. Особенно рад разбираться с твоим балаганом.

– Он не только мой, а ещё твой, – бесцеремонно влез в шкаф и достал две стопки, – Поэтому помалкивай и работай.

Потом нажал кнопку селектора и писклявым голосом проговорил:

–Алеся, сооруди нам с Павлом Дмитриевичем парочку бутербродов с икрой.

– Сволочь, – заржал я и снова нажал на селектор, сбросив его волосатую руку с моего офисного имущества, – Леся, вы слышали?

–Да-да, конечно, Андрей Константинович, – услужливо ответила помощница, а мы, стукнувшись стопками, уже опрокинули по одной.

Пока он в течение трёх часов накидывался элитным бухлом и поглощал бутерброды, развалившись на диване, я закончил работать и окончательно остыл. Складывая перечитанные и отредактированные документы, делал пометки, записывал, не особо слушая его болтовню. Одно слово резануло ухо:

– Героин.

– Что?

– Я тебе о чём битый час толкую? Эта ушастая мразь, Вадим Степанович, пустил гнилые корни в нашем клубе. Вчера у бармена мои ребята нашли штук десять пакетиков, а в них порошок. Проверили – чистый герыч.

– Ох..еть.

– Не то слово. Звиздец.

– Как ты понял, что это от Вадима?

– Мы прессанули бармена и парочку официантов. Они моментально раскололись. Сказали, кто их снабжает наркотой, и что уже около месяца успешно и активно её толкают.

– Вот те и помещение новое. И выгодный контакт.

– Не говори.

– Что делать будешь?

– Да есть одна задумка, как нагнуть эту гниду и вытурить из заведения его корешей.

– Всех уволить?

– Нет. Я собрал чутка компромата. Хочу ещё немного поднакопить и сдать его ментам. И репутацию сохраню, и властей заодно подмажу.

– За ним никто не стоит?

– Никто.

– Уверен?

– Всё пробили. Он сам себе пью – сам гуляю. Прикинь, бывшим учителем физкультуры оказался. В школе преподавал. А детям сейчас отраву толкает. Да ещё у меня за спиной.

– Помещение, надеюсь, ты перепродал?

– А то. По спекулятивной цене.

Мы ещё раз чокнулись и выпили.

– Ну что, закончил? К девочкам поедем?

– Эммм… нет. Не закончил, Паш. Ещё поработаю.

– Ну, добро, – он поднялся, пожал мне руку и ушел.

А я подождал 15 минут, покурил и поехал домой. Уже почти полночь, поэтому к себе, не к Ней. А жаль. Завтра устрою ей сюрприз.

– Малышка, я скучал, – открыл дверцу авто, приглашая её в салон.

– С ума сошёл? Нас же увидят!

– По фиг. Я сегодня добрый, – улыбнулся, чувствуя, как внутри всё теплеет от одной только мысли, что она наконец-то в моей власти. Жадно поцеловал, смял упругие грудки под тихие многообещающие стоны. Дал по газам.

Все в «Золушке» уже знали, что мы встречаемся. Только моя наивная девочка полагала, что это тайна. Но я не спешил открывать ей глаза, пускай побудет в неведении.

– Куда мы едем? – Оглядываясь по сторонам, забеспокоилась Аля. Подметила, что я рулю не как обычно в сторону отеля, а по направлению к выезду из города.

– Хочу кое-что обновить в наших…хм…встречах. Снял номер в удивительном месте. Тебе понравится.

Глаза блеснули, а на лице отобразилось недоумение, смешанное с интересом. Одной рукой удерживал руль, другой периодически поглаживал оголенные коленки, стараясь держаться в тонусе и не расслабляться. Хоть бы не сорваться и не навалиться на нее прямо в машине, позорно свернув на обочину, так и не доехав до пункта назначения.

Романтик, пробудившийся во мне, был счастлив как никогда.