В реанимационном отделении царила суета. Повсюду туда-сюда носились врачи и медсестры, и только охранники, находившиеся здесь сегодня на каждом шагу, сохраняли спокойствие и невозмутимые лица.

— Ваше величество… ваше величество… — шелестели приветствия со всех сторон, люди склоняли головы, но император даже не смотрел и не кивал, всем существом стремясь скорее попасть в палату к Агате и Софии. И только он собирался войти внутрь, как дверь открылась, и в коридор вышла Эн, казавшаяся бы совершенно невозмутимой, если бы не необычайная бледность лица.

— Здравствуйте, ваше величество, — сказала она слегка дрожащим голосом. — Идите внутрь. Айл Вагариус, вы пока оставайтесь здесь. Нам нужно перенести Агату в другую палату, а потом я вас приглашу. Айла Тали, прошу вас находиться в коридоре, что бы ни случилось, до тех пор, пока я или главный врач госпиталя вас не позовем.

Арен на секунду оглянулся и обнаружил за спиной очень взволнованных Вано Вагариуса и Синтию Тали. Синтия сидела на скамейке, а безопасник стоял рядом, положив руку ей на плечо, и выглядело это так просто и естественно, будто бы они уже давно знали друг друга. Он кивнул обоим и тут же, не мешкая, зашел в палату. Вслед за ним шагнула и Эн.

Агата по-прежнему лежала на койке, окруженная сияющей паутиной абсолютного щита, а Брайон Валлиус в перчатках отсоединял от нее датчики «колпака».

— Берите дочь на руки, — произнесла Эн уже более твердо. — И идите в палату четыреста десять, это напротив. Там все уже готово.

Арен молча подошел к Агате, наклонился и очень осторожно поднял ее, прижимая к себе и ощущая приятное тепло от энергетического контура Софии.

«Папа…»

— Не волнуйся, моя радость, — прошептал он, целуя и Агату, и Софию, — все будет хорошо.

Он обернулся, Эн распахнула дверь, и император вышел в коридор. Эн шмыгнула за ним, распахивая теперь уже двери палаты напротив, и махнула рукой Вано:

— Идемте.

Новая палата была просторнее и светлее, и если бы не жуткий аппарат с металлическими рычагами, издававший треск и гудение, помещение даже показалось бы уютным. Справа от выхода оказалась еще одна дверь — она была открыта, и за ней Арен заметил две застеленные койки и какие-то приборы. Он прекрасно понимал, что находящееся там предназначено уже не для Агаты и Софии, а для них с Эн.

Император опустил дочь на койку — здесь она была не менее широкой, чем в прежней палате, а от свежих простыней пахло чем-то цитрусовым, — и выпрямился, вопросительно глядя на Эн, Вано и Брайона.

Валлиус сразу подошел к трещащему аппарату и начал там что-то проверять, щелкая рычагами, а Эн села на койку рядом с Агатой и заговорила со спокойной ласковостью:

— Давай еще раз повторим, что тебе нужно делать, Агата. Твой папа сейчас по команде перехватит контур Софии, и как только он это сделает, тебе нужно будет проснуться. Если ты не сможешь сделать это сама, мы поможем, это не больно. Просыпаешься, отпускаешь контур, а потом мы с Вано осторожно вытащим тебя оттуда. Вано отнесет тебя в ту палату, где ты уже лежала, и побудет с тобой до тех пор, пока не придет папа. Вот и все. Запомнила?

Видимо, Агата ответила утвердительно, потому что Эн встала с койки и повернулась к императору и Вано.

— Айл Вагариус, мы все с вами обсуждали ранее, маленькая деталь — на столе лежат перчатки из драконьей кожи, надевайте их. Рядом с ними — халат, завернете в него Агату, как только она вылезет из контура. После того как вы занесете ее в палату, к вам зайдут заведующие терапией и реанимацией, они осмотрят девочку. Пижаму, теплые носки и тапочки вам принесут, поможете ей одеться. У Агаты будут болеть ладошки, не волнуйтесь, это нормально. — Эн вздохнула, переводя дух. — Насчет того, можно ли ей есть и что именно, вам скажут заведующие. Вроде бы все.

— Не волнуйтесь, Эн, — сказал Вагариус. — Я все понял. Справлюсь.

— Хорошо. Ваше величество… вам нужно раздеться. Желательно до нижнего белья, иначе мы не сможем поставить датчики.

Арен кивнул и молча снял с себя все, оставшись в одних трусах, положил одежду на стул, стоявший возле окна, и сел на койку рядом с дочерью.

— Сейчас поставим датчики, подождите пока.

Эн и Валлиус вдвоем быстро прикрепляли к нему металлические круглые пластинки — шипя, они присасывались к коже. Виски, шея, плечи, грудь, запястья, бедра, щиколотки… Арен их не считал. Один только раз он поднял глаза от Агаты, посмотрел на Эн — и заметил, что щеки ее из бледных стали розовыми. Император ничуть не удивился, понимая, что без одежды напоминает Эн кое о чем неприятном.

Но ему это сейчас было все равно.

— Мы ставим датчики рядом с узловыми точками вашего контура, — заговорила она вдруг, словно пытаясь отвлечь саму себя от лишних мыслей. — Так воздействие будет более эффективным. На самом деле узловых точек больше, и я специально разрабатывала схему, на какие лучше опираться, исходя из своих прежних исследований. Между ними не должно быть слишком большого расстояния, но и частить тоже не нужно — воздействовать необходимо равномерно на все тело, без перекоса в ту или иную область.

— Ясно, Эн.

— Готово, — выдохнула девушка, вновь бледнея от волнения. — Ваше величество, перехватывайте контур насчет «три» недалеко от кулачков Агаты. Вот здесь и здесь. — Арен кивнул, непроизвольно чуть выпрямляясь и сглатывая. — Раз. Два. Три!

Это было несложно. Император уже трогал контур Софии, и сейчас нужно было только изо всех сил сжать тонкую паутину, которая оказалась неожиданно податливой и упругой, словно человеческая кожа.

— Все. Агата, просыпайся и отпускай контур.

Молчание. Они вчетвером напряженно уставились девочке в лицо, и поначалу казалось, будто оно не меняется. Но потом Агата вздохнула глубже, и ресницы ее задрожали.

— Молодец, молодец! — похвалила наследницу Эн. — Давай, открывай глазки.

Медленно, вздыхая и облизывая сухие губы, Агата открыла глаза, которые сразу же заслезились.

— Отвыкла от света, — пробормотал Валлиус за спиной Арена. — Можешь зажмуриться, если тебе сложно. И разжимай пальцы на руках.

Агата застонала, морщась, лицо ее исказилось, кулаки задвигались, но пальцы разжать у нее не получалось.

— Двое суток контур держала, не удивительно, — вздохнула Эн, наклонилась и стала помогать наследнице, массируя ее кулачки и аккуратно разжимая маленькие пальчики. — Умница моя! Вот сейчас все разожмешь, потом водички попьешь, съешь что-нибудь вкусное…

— Боль-но…

Арену и самому было больно смотреть, как мучается его маленькая девочка, но он ничем не мог помочь, только тоже начать разговаривать с ней.

— Зато ты спасла Софи, моя радость. Ты держала ее, поэтому тебе больно сейчас. Ты умница, и я тобой горжусь.

Агата замерла на секунду — и наконец разжала руки.