На этой странной ноте я завернула в проулок, хотя он и не вел в нужную сторону. Иногда заставить любимых подруг прекратить нести чушь можно, лишь спрятавшись.

Гостиный двор, в котором проживал лучший судебный заступник северных земель Харви Крейв, выглядел шикарнее, чем на живых иллюстрациях в туристических каталогах «Сказки странствий». За открытыми настежь воротами журчал каскадный фонтан. По воде клубился розовый туман, созданный с помощью магии. Он стекал по мраморным бортам и фонтан напоминал забытую на раскаленном очаге кастрюлю с убегающей кашей.

Харви жил в отдельном домике. Указатель увел меня в глубь территории, в густой тропический парк. В темноте горели уличные фонари с круглыми колпаками, и возле них толкалась мошкара. Каждая запрещающая табличка, воткнутая в газон, была подсвечена отдельным фонариком. В Блэкроке к газонной травке вообще относились с большим пиететом. Возможно, потому, что она взращивалась с помощью магии и, в отличие от бесплатных сорняков Гранаха, стоила приличных денег.

В бунгало бывшего жениха горели окна. Как я и предполагала, хозяин был дома. Стоило постучать медным молоточком, как дверь немедленно открыли. Складывалось впечатление, что Харви ожидал моего появления и подглядывал в окошко, прячась за занавеской.

– Мариса Крафт пожаловала лично. – Он привалился широким плечом к косяку, одновременно закрывая и проход, и вид в гостиную.

– Не надо ерничать, Харви. Ты ведь не ждал кого-то другого?

– Ты задержалась, – хмыкнул Харви. – Я уже начал думать, что не появишься.

– Буду считать это синонимом «добро пожаловать».

Без приглашения я вломилась в дом, едва не сметя «гостеприимного» хозяина по пути. Обстановка гостиной была сдержанно-дорогой. Огромное окно выходило на водный резервуар для купания, подсвеченный огоньками и скрытый от посторонних глаз стеной из колючего кустарника. Это вам не деревянная ванна на веранде.

– Выпьешь что-нибудь? – любезно предложил Харви, закрывая дверь.

– Со вчерашнего дня я примкнула к ярым трезвенникам, чего и тебе желаю.

Замок щелкнул, и немедленно погас верхний свет. На стене вспыхнула пара ночных ламп, и разгорелся светильник на низком кофейном столике. В общем, обстановка воцарилась интимная и романтическая. В такой очень хорошо скандалится!

– Харви, отдай мне гравюры, – потребовала я.

– Гравюры? – Он состроил недоуменный вид. – Какие?

Однозначно юрист из него удался лучше, чем актер.

– Вот такие!

Я выставила злосчастный портрет вперед. На изображении у меня был ошарашенно-дурацкий вид. Длинные волосы и задранный подол платья вяло шевелились от невидимого ветра. Вообще подвижные кудри делали меня похожей на мифическую гидру в женском обличье. Просто преступление против эстетики, а не портрет!

– А-а-а, ты об этих гравюрах, – насмешливо протянул он и сложил руки на груди.

На плечах под рубашкой появился красивый мускулистый рельеф. Бьюсь об заклад, последние два года Харви посещал бойцовский клуб и занимался каким-нибудь новомодным боксом.

Имелись у меня две слабости: красивые мужские руки и низкие голоса. От хрипловатых нот по спине бежали мурашки, сердце сладко сжималось, а под ложечкой щекотало. В отличие от оперы, я могла их слушать круглые сутки.

Как назло, именно Харви Крейв сочетал все мои предпочтения и слабости. И зад у него тоже был отличный! В желтых портках эта часть тела выглядела шикарно.

– Я знаю, что ты выкупил у гравировщика портреты. Отдай их. Пожалуйста, – добавила через паузу. Как говорит моя матушка, вежливые люди добиваются цели быстрее.

– Ты решила их выкупить? – любезно уточнил он.

Следовало признать, что вежливость действовала со всеми, кроме Харви. Он, похоже, понимал только матерные письма. Так оказался впечатлен тем письмом, что я два года ничего о нем не слышала.

– Мы что, на рынке? – искренне возмутилась я. – Позволь тебе напомнить: ты мой судебный заступник!

– И должен снимки отдать просто так?

Харви нагло ухмылялся и не скрывал, что получал удовольствие. Его можно было понять: какая еще радость у судебного заступника? Только поиздеваться над бывшей. Но этой бывшей хотелось хорошенько вломить по нахальной физиономии портретом, сжатым в руках.

– Просто выставишь мне счет, – отрезала я. – Для чего тебе эти гравюры? Они похожи на произведения искусства?

– Едва ли. – Он с трудом сдержал улыбку. – Но они привели тебя сюда. Даже отправлять записку не пришлось.

– Как понимаю, у туристической лавки ты не дежурил, а ждал, когда я сама приду.

– А ты проверяла? – заинтересовался Харви, будто действительно не знал ответ.

– Нет.

– Надо же. Мы думаем одинаково.

Оставалось картинно закатить глаза. Все-таки я не до конца повзрослела.

– Что ж, коль ты все равно здесь и задолжала мне свидание, давай поужинаем? – предложил Харви. – Располагайся.

Он указал на диван. Я продолжала упрямо стоять, хотя любой здравомыслящий человек давно перестал бы страдать от высоких каблуков и присел на пять минут перед финальным марш-броском до стоянки наемных экипажей.

Харви между тем начал наполнять два высоких хрустальных стакана ярко-желтым соком из какого-то местного фрукта.

– Не понимаю тебя, – покачала я головой. – Мы уже встречались, и оба знаем, что все закончилось печально. Поверь, ничего нового нас точно не ждет.

– То есть ты не хочешь есть? – хмыкнул он.

– Хочу, – согласилась и тут же оговорилась: – В смысле, хочу, но не здесь.

– Выйдем в ресторацию?

– Нет! Я заберу все гравюры и просто выйду вон.

– Как хочешь, – невозмутимо кивнул Харви. – Твои портреты станут прекрасным украшением моего рабочего кабинета. Если спросят, кто на них выгравирован, я обязательно скажу, что ты моя клиентка, профессиональная колдунья…

– Знаешь, мне тут в голову пришло, – перебила я, – глупо отказываться от еды, когда все равно еще не ужинала. Скажи?

– Так и есть. – Он выстрелил в меня ироничным взглядом.

Я все-таки плюхнулась на диван. Упала без должной грациозности, словно подломились колени, и – прости господи – чуть зад о твердокаменные подушки не отбила. В жизни не подумала бы, что удобный по виду диван окажется не лучше парковой скамейки!

Магия в дорогом гостином дворе оказалась на высоте (кто бы сомневался). Наверняка в местные бассейны никогда не переселялись пресноводные драконы, в комнатах не ломались охлаждающие амулеты, и не заявлялись блюстители порядка, чтобы арестовать постояльцев, неудачно или, наоборот, очень удачно гульнувших накануне ночью… Ну и шкатулка, передающая заказы на кухню, работала как часы.