— Сейчас, — шепчет он, склоняясь к ее уху, жадно целуя ее подрагивающую влажную шею, покусывая в напряженное плечо, и его ладони подхватывают ее под колени. Еще миг — и он сидит в ее постели, а она сидит у него на коленях, нанизанная на его жесткий член. Он почти насильно разводит в разные стороны ее ноги, придерживая их под коленями, и Уна стонет от горячей смеси стыда и наслаждения, понимая, как бессовестно, развратно и беспомощно она выглядит со стороны.

Осторожно приподнимая ее, Дерек продолжает насаживать ее на свой возбужденный член, и Уна в полном изнеможении откидывается на его плечо, устав умолять, закрыв глаза и подчиняясь его ласке. Воздух звенит от стонов, от жарких вздохов и звуков соприкасающейся влажной кожи, кажется, весь он пропах возбуждением, ароматом розы и сладким потом.

— Какая ты красивая…

Из темноты выступает еще кто-то, И Уна вздрагивает, громко вскрикивает, забившись в руках Дерека, но тот держит ее крепко. От стыда она пытается сжать бессовестно раздвинутые ноги, но Дерек и этого ей не позволяется сделать и удерживает, заставляя остаться такой же беспомощной, беззащитной и раскрытой перед вторым абсолютно обнаженным юношей. Ночной свет играет бликами на его груди и животе и Уна видит, что он возбужден. От вида вставшего члена незнакомца ей становится стыдно и немного страшно, но он ступает ближе, и девушка видит знакомые серые глаза, черные волосы.

— Очень красивая… вот здесь.

Рука Демьена скользнула по ее животу, ласково провела по раскрытым бедрам, и Уна, изнывая от стыда, застонала, когда юноша коснулся ее горящего от желания лона.

— Пожалуйста, — простонала Уна, — не надо…

— Или надо?

Губы Демьена накрыли ее губы он поцеловал девушку жадно и страстно, так, как никто — даже Дерек, — ее не целовал, запустив свой язык в ее разгоряченный рот, лаская ее язык развратно и откровенно. Уна задохнулась от еще одной опьяняющей волны возбуждения, принимая его поцелуй, позволяя юноше посасывать ее язык и проникать в ее рот своими.

Он целует ее, осторожно прикасаясь губами к разгоряченной коже, оставляя влажные теплые следы, жадно сжимает губами сосок, грубо вылизывает его языком и чуть прихватывает зубами остренькую вершинку — так, что Уна вскрикивает, напугавшись боли, но Демьен не переступает эту грань. Делая ее ощущения максимально острыми, он не причиняет ей боли, продолжая жадно ласкать ее грудь.

Его рука вновь легла на ее разгоряченное лоно, и Уна заскулила, ощутив, как один его палец вкрадчиво проник в узкую мокрую дырочку, а затем коснулся бугорка — возбужденного и упругого, — и начал поглаживать его так, что все желание, вся острая жажда сосредоточились там, в этой крохотной точке, и Уна застонала, нетерпеливо двигая бедрами и сама насаживаясь на член Дерека, чтобы погасить невыносимое жжение.

— Перестань, не надо!

Но Демьен словно не слышал ее. Он будто обезумел, жадно прижимаясь лицом к ее влажной коже, вдыхая аромат ее возбуждения и лаская языком соски до такой степени, что они начинали гореть таким же нестерпимым удовольствием, как и та точка меж ног девушки, которую он не прекращал поглаживать. Уна не заметила, как ее голос перешел в громкие крики, а раскрытые бедра начали дрожать от каждого тонкого прикосновения. Ее пульсирующее лоно было совершенно мокрым и с каждым мигом удовольствие становилось все острее и острее, Уна извивалась, стараясь уйти, выскользнуть из-под ласкающей ее руки, но лишь сильнее насаживалась на член Дерека и чувствовала как его толчки наполняют ее тело тяжелым горячим удовольствием.

От накатившего острого оргазма Уна кричала и билась, содрогаясь, захлебываясь холодным воздухом и умоляя прекратить, потому что после удовольствие перешло в страдание, и она рычала и билась, уже не в состоянии смирно терпеть то, что творится с ее телом.

— Пожалуйста, пожалуйста, — твердила она, не понимая еще, что все уже закончилось и рука Демьена больше не ласкает ее.

— Красивая, — повторил Демьен, опускаясь на колени и прижимаясь лицом к ее подрагивающему животику. — Нежная…

Он покрыл мягкими влажными поцелуями весь животик Уны, насаждаясь ее мягкостью, ее ароматом, ее красотой и беспомощность, трогательной беззащитностью. Исцеловал ее раскрытые бедра, языком проводя сверху, почти от колена, вниз, до мокрых припухших губ, обласкал розовый нежный треугольничек меж разведенных ног, пощекотал языком атласные впадинки, и, наконец, почти с трепетом нежно поцеловал раскрывшееся перед ним лоно. Его ладони любовно скользнули под ее ягодицы, он большими пальцами поглаживал чуть припухшие розовые губы, любуясь сокровенной женской красотой, и Уна застонала, снова попытавшись стыдливо сжать ноги, ведь Демьен рассматривал ее там, беззастенчиво и жадно, и видел, как в ее теле движется член Дерека. Но Дерек снова удержал ее, не позволил этого сделать, и Демьен целовал и целовал ее тело, вздрагивающее от каждого прикосновения.

Когда Демьен поднялся и приставил член к ее возбужденному жаждущему входу, Уна смогла только жалобно застонать, чувствуя, как головка толкается в ее лоно. Он прижался к ее разведенным бедрам плотнее, пристраиваясь, его член входил в нее медленно, туго, и Уна невероятно широко раскрыла глаза, закричав, потому что ей показалось, что еще немного — и эти двое разорвут ее. За ее спиной Дерек замер, переживая слишком острые ощущения, и Демьен охнул и застонал тонко и совершенно откровенно, двигаясь очень осторожно, мелкими толчками, проникая поглубже в крепко сжавшее его тело.

— Какая ты сладкая… какая…

Он на миг замер, позволяя девушке прийти в себя и привыкнуть к ощущениям — и тут же резко и глубоко толкнулся в ее тело, сильно и безжалостно, так, что у нее дух захватило, и Уна вскрикнула.

Он сделал это нарочно, не для того, чтобы приласкать ее и доставить удовольствие — нет. Он желал, чтобы она как следует почувствовала его. Его напряжение; его желание. Его власть над ее беспомощным телом. Глядя в ее затуманенные глаза, он толкнулся еще и еще раз, жестко, сильно, насаживая ее на свой член, и голос Уны рассыпался на громкие частые стоны, почти на вопли, она выгибалась, прижимаясь к его паху, сходя с ума от ощущений, наполняющих ее тело. Двое юношей ласкали ее тело, и ей казалось, что она сходит с ума.

Демьен перехватил Уну под колени, продолжая двигаться, прижимаясь к ее раскрытым перед ней бедрам, и девушка, всхлипывая в изнеможении, откинулась на плечо Дерека. Он покрывал поцелуями ее шею, его руки, жадно ласкающие ее грудь, тискающие острые соски, дрожали, и Демьен склонившись над нею, снова поцеловал ее — так же развратно, бессовестно и страстно проникнув языком в ее рот, как проникал снизу в ее тело.

И Уна, чувствуя, как оргазм снова разгорается в ее теле, кричала, стонала и плакала, извиваясь в сжимающих ее руках…

* * *

— Черт!!!

Запутавшись в одеяле, Уна с грохотом свалилась с кровати.

С трудом понимая, что происходит и где она, она сжала колени, кончая. Трусики на ней были совершенно мокрые, ночная рубашка сбилась, неудобно сковывая движения. Ночной сон уходил, растворялись в памяти бесстыдные образы и ощущения движущихся в ее теле членов, но вот оргазм был самый настоящий.