– И тебе все равно?

Он резко взглянул на нее, потом отвернулся, подошел к окнам и встал перед ними, глядя на море.

– Нет, конечно. Не знаю. Почему это должно меня волновать?

Калиста встала позади него, глядя на его сильную, мощную спину. В его позе было столько напряжения. Связано ли это с отказом брата солгать? Или с чем‑то еще? Это связано с их отцом?

Она вдруг вспомнила, с какой яростью он посмотрел на нее, когда она впервые коснулась шрама на его животе. С тех пор он не останавливал ее, но и она не задавала лишних вопросов.

– Почему ты так злишься на него? – спросила Калиста, желание прикоснуться к нему и утешить было невыносимым.

Ксеркс хохотнул:

– Я злюсь не на брата.

– А на кого? На своего отца?

Он посмотрел в сторону:

– Если ты хочешь что‑нибудь от меня получить, тебе лучше сначала раздеться.

Калиста знала, что задела его за живое.

– Не срывайся на меня, – мягко сказала она. – Не я же разозлила тебя. Почему ты не рассказываешь, что случилось? Я была с тобой откровенна, помнишь? Но ты не отвечаешь мне взаимностью.

Помолчав, Ксеркс резко обернулся, и в его глазах холодно сверкнули золотистые искорки. От него исходила угроза, опасность наполняла все вокруг, но Калиста не испугалась его. Он казался ей тигром, загнанным в угол, которому некуда деваться, кроме как атаковать.

Он холодно рассмеялся:

– Назови мне хотя бы одну причину, почему я должен с тобой откровенничать.

Она упрямо смотрела на него, не сдаваясь.

– Потому что ты обещал.

Ксеркс грубо выругался:

– Что ты хочешь узнать? Подробности моего задержания? Сведения о том, как я каждый день клал капсулу в рот, но не мог заставить себя ее проглотить? Как я оправдывал свою трусость, думая, что мой отец не желает моей смерти? Что он придет за мной? Или ты хочешь чего‑нибудь еще? – Он шагнул в сторону и быстро стянул с себя футболку, обнажая великолепную грудь. Ксеркс швырнул футболку на пол, на его лице читалась ярость. – Наверное, тебе не терпится узнать о допросах, которые организовывал мой отец? Однажды, когда мне было тринадцать, мужчина в маске похитил меня из моей комнаты. Он завязал мне глаза, отвел в каменный подвал и привязал к стулу. Потом направил мне в лицо яркий свет и потребовал, чтобы я отдал ему план дворца, рассказал подробности о передвижении караула и все остальное, иначе он меня покалечит. Я выдержал ножевые ранения. – Принц коснулся шрамов на своем животе. – Я устоял перед ожогами. – Ксеркс нащупал пальцами блестящие круглые шрамы. – Он сломал мне палец, но я продолжал сопротивляться. Потом он сказал мне, что в соседней комнате находится Адонис и что, если я не расскажу ему все, то он убьет его. Я не поверил, но потом я услышал по телефону крик Адониса о помощи. – Ксеркс тяжело дышал, словно после долгого забега. – И я ему рассказал.

При виде выражения его лица Калиста затаила дыхание.

– Но это не худшее, – продолжал он, его голос дрожал от ярости. – Хуже всего было то, что, когда мучитель снял маску, я увидел перед собой своего отца. Это была проверка. – Принц скривил губы. – И он не скрывал своего разочарования во мне. Он заметил, что я подружился с дочерью одного из дворцовых служащих, и решил преподать мне урок, как не привязываться к человеку. Он ожидал, что я проиграю, и я проиграл, потому что был слаб. Я позволил своей любви к брату возобладать над любовью к своей стране. И мне пришлось бы доказывать ему, что я хочу получить титул Хранителя трона, потому что Хранитель должен защищать трон, а не предавать его.

Сердце Калисты сжалось при виде боли и злости в его глазах, ей стало очень жалко Ксеркса. Подготовленный воин может выдержать пытки, но на это не способен подросток. Кроме того, его пытал собственный отец.

– Он угрожал твоему брату, – свирепо сказала девушка. – Откуда ты узнал, что это было притворство?

– В этом и был весь смысл, – резко ответил Ксеркс. – Мне следовало продержаться. Это была проверка моей силы, и я ее провалил.

– Тебе было тринадцать лет! – Она шагнула к нему, сильнее сердясь. – Как ты можешь винить себя за это?

Выражение его лица стало презрительным.

– Потом я снова сломался, в пустыне. Я должен был принять яд, но не принял его. Я выжил, хотя должен был мужественно умереть.

– Ксеркс, – хрипло сказала она. – Ты сделал это…

– Я сделал это, чтобы доказать свою точку зрения. Чтобы мой отец понял, что я не слабый. Что я намного сильнее, чем он думал. Что мое законное место рядом с моим братом. Но я доказал только свое несовершенство. Я позволил эмоциям повлиять на безопасность моей страны.

Калиста понимала, о чем он говорит. Разве она не чувствовала это сама? Желание доказать, что она сильная и верная, какой хотел ее видеть собственный отец.

Ее сердце сжалось. Она попыталась прикоснуться к Ксерксу, но он отвернулся.

– Я снова оплошал той ночью с тобой, – отстраненно произнес он.

Она затаила дыхание, не ожидая такого заявления.

– Ты сожалеешь об этом?

Он посмотрел ей в глаза, потом на ее живот:

– Нет. Ты и наш ребенок – мой второй шанс.

Значит, Калиста – просто его второй шанс?

Ей стало обидно. Странно. С каких пор ей хочется быть любимой женщиной Ксеркса?

Ей нравится его общество, она с удовольствием проводит с ним время. Ей не следует сочувствовать ему или обижаться на него. Калисте придется снова отступить и отгородиться от эмоций. Эмоции ранят и делают ее слабой.

Но она не желала оставлять Ксеркса ни с чем, поэтому подошла к нему, протянула руку и погладила пальцами его шрамы на животе и посмотрела ему в глаза:

– Ты выстоял, – решительно произнесла она. – Ты выдержал то, чего не выдержал бы другой тринадцатилетний подросток. Да, ты сломался, но не сдался. Ты продолжал сражаться. Даже в пустыне, когда тебя взяли в плен, ты не сдался. – Калиста поглаживала его порезы и ожоги. – Не стыдись своих шрамов. Они доказывают твою стойкость, Ксеркс. Приняв яд, ты бы защитил секреты страны, но отчасти это тоже можно считать побегом.

– Калиста…

– И ты вернулся в страну ради брата. Твой брат позвал тебя, и ты откликнулся. Ты не был обязан приезжать, ты мог остаться в Европе. Кто обвинит тебя после того, что твой отец сделал с тобой? Ты вернулся в страну, которая осудила тебя. Ты занял свое законное место рядом с братом. И это не слабость, Ксеркс, а сила. – Она смотрела на него, желая, чтобы он увидел уверенность в ее взгляде. – Ты выносливый. – Девушка прижала ладонь к его груди в области сердца. – Для меня ты не трус, а герой.

Калиста стояла на солнце, белая ткань ее платья подчеркивала золотистый оттенок ее кожи. Блестящие волосы падали ей на спину. Она выглядела очень женственно, но смотрела на него с ожесточенным и горделивым лицом воина.