Я накидываю хлопковый египетский халат бреду на кухню. В такие вот моменты я просто злюсь на Лили: в холодильнике стоят спасительные бутылки «Перье», а на столе — заботливо оставленное средство от похмелья.

После того как гости ушли, в течение часа мне пришлось сидеть на кухне вместе с Лили, которая мыла тарелки и убирала со стола. Надо ли говорить, она не могла отпустить меня спать, не прочитав предварительно лекцию о вреде алкоголя, после того как насчитала четыре бутылки из-под шампанского и еще десять винных. Но чего она ожидала? Нельзя же пригласить на ужин гостей и надеяться, что они ограничатся бокалом-другим за весь вечер. Тот, кто сказал: «Лучше меньше, да лучше», должно быть, не отличался гостеприимством.

Половина десятого. Когда мне удавалось так рано подняться? Яркое солнце заглядывает в окна. Шесть с половиной часов сна! Да ни одному человеку этого не хватит, чтобы нормально функционировать. Ну, если только это не Маргарет Тэтчер… Впрочем, насчет ее человеческой природы есть разные мнения…

Я выжала несколько апельсинов, а потом поставила кофе и выдула бутылку «Спешл К.», стараясь лишний раз не двигать головой. Такое впечатление, что мне в череп засунули погремушку и кто-то непрерывно ее трясет. Да что же это такое? Неужто это тот самый образ жизни, к которому я так стремилась? Вечером приглашать в гости коллег, с большинством из которых я бы с радостью вообще не встречалась, а в субботу утром завтракать в одиночку… Что общего у меня с Нэнси? — разве что нам обеим требуется кислород для дыхания. Ну а что до Леона и Манфреда… Согласна, кое-что общее у нас все-таки есть: мы все работаем в банке.

Но я должна заслужить и сохранить их расположение. Ладно, никто не совершенен. Один более или менее длинный роман и столько беспорядочных связей, что не хватит пальцев на обеих руках, чтобы их сосчитать, — не та жизнь, которую я представляла себе во времена розового детства. Тогда я воображала, что в почтенном возрасте двадцати восьми лет у меня будет муж и несколько маленьких детишек. О работе я не задумывалась: большинство окружавших меня женщин ничем таким не занимались. У них в распоряжении были дети и кормилец семьи. Чего еще надо?

Но потом я поступила в университет и неожиданно познакомилась с людьми, чьи матери работали наравне с мужчинами. Матушка Джулии, например, юрист. Так что вдобавок к образованию мне захотелось карьеры… Трикси в возрасте двадцати восьми благополучно совместит карьеру, брак и малыша в колыбельке. И чем больше я узнавала таких женщин, тем сильнее меня обуревало желание поступить на работу в Сити. А где еще Золушке искать своего прекрасного принца? Впрочем, когда я встретила его, он наплевал на волшебную сказку и превратился в лягушку.

А ведь до тех пор я обожала свою работу. Она словно для меня была создана. Разыскивать клиентов, организовывать встречи и в конечном итоге убеждать их, что они жить не смогут без данной конкретной сделки. И они верили. И сдавались. Я чувствовала неимоверное удовлетворение, разъясняя клиенту, сколько именно денег ему понадобится, чтобы поднять фонды, и внушая ему, что мы — единственное его спасение. Мне приходилось усердно трудиться, дабы преуспеть. Я творила. Я раздумывала над проблемой, анализировала ее. Вот, например: клиенту нужны швейцарские франки, чтобы выстроить фабрику в Швейцарии, а я должна учесть все пертурбации, которые могут произойти с деньгами. Не выйдет ли дешевле взять ссуду японскими йенами, а потом обратить их в швейцарские франки? Итак далее, и тому подобное…

Я должна изучить компании, которым необходимы деньги, и затем отыскать оптимальный вариант обретения этих самых денег. Я должна придумать путь, чтобы компания получила деньги с наибольшими для себя выгодами, а затем отыскать того, кто эти деньги даст. Ив конце концов все должно закончиться всеобщей взаимной выгодой. Это непросто. Это занимает время. Но у меня все получалось.

А потом на горизонте появился Сэм. Мы долго работали вместе, обмениваясь опытом и все такое. Он посвящал меня в тайны валютных рынков, а я учила его работать с клиентами. Мы были великолепной парой, пока я не выяснила, что на самом-то деле нас трое.

Но я сумею вновь полюбить работу. Эта постоянная шумиха, спешка, минутки свободной нет. Обгоняй, торопись. Успей и сделай. И получи удовольствие… Один журналист как-то рассказывал мне, как увлекательно работать над сенсацией — такой, что повергнет в шок любого, кто ее прочтет. Сперва ты просто узнаешь сплетню — или до тебя доходит слух. И тогда ты приступаешь к делу. Медленно, осторожно выясняешь подробности. Складываешь воедино кусочки головоломки. И вдруг, внезапно, истина возникает как чертик из коробочки — и ты видишь целостную картину. Ну а затем — последний вечер перед публикацией: ты выверяешь слова, детали, перепроверяешь факты. В крови бушует адреналин, поскольку ты знаешь, что завтра утром нечто может радикально перемениться. И произойдет это из-за тебя… Я тогда очень хорошо поняла, что он имеет в виду.

Я хочу вернуть себе все это… Поправка: я верну все это. Я ощутила этот давно забытый прилив восторга, когда встречала доктора Норико в аэропорту. Я могла кое-что для него сделать — не важно, хотел он того или нет, — и это было приятно осознавать. Вот почему мне хочется сохранить работу. На самом-то деле главное вовсе не в деньгах, хотя я бы солгала, если сказала бы, что мне не нравится роскошь. Но по большому счету дело в другом. Джим увидел это во мне, но как объяснить коллегам? С какой стати мне с ними откровенничать? Еще, чего доброго, решат, что я размякла и из меня можно веревки вить. Пусть думают, что Трикси сражается ради своего гардероба и образа жизни.

Я как раз вычищаю из посудомоечной машины останки вчерашнего пиршества, когда телефон разражается звоном.

— Алло, — придушенно говорю я, некоторое время порыскав в поисках трубки.

— Доброе утро. Как мы себя чувствуем? — Это Киаран. Нашел время звонить! Нормальные люди еще дрыхнут без задних ног. — Надеюсь, не помешал?

— Нет! У меня все отлично, спасибо. — Молодец, Трикс. Ты заговорила как Нэнси. — А как ты?

Не беспокойся, Трикс. Теперь он будет звонить каждый день.

— Великолепно.

Кто сказал, что куртуазные традиции ушли в прошлое? Давай! Поглубже насади его на крючок и начинай выбирать леску. Ты достаточно страдала.

— Готов к своему матчу? Когда начало?

— Выгляни в окно. Дождь идет. Матч отменили, потому я тебе и звоню. Возможно, я покажусь нескромным, но…

Ну, давай же, признайся, что влюбился с первого взгляда!

— Ну… я не видел тебя в этой юбке от Прада с тех пор, как опрокинул на нее кофе. Хотел узнать, сошло ли пятно, или, может, пора покупать новую?..

Он что, приглашает меня пройтись с ним по магазинам? Очень романтично. Подобное предложение коллега не станет делать коллеге. А вот мужчина — женщине… Это совсем другой разговор. Может, стоит позвонить Джулии и отменить нашу сегодняшнюю встречу? Она все поймет и не обидится.

— И я слышал, вы с Джулией сегодня собираетесь за покупками, и…