В общем, мы нашей семьей очень гордимся тем, что у Адри есть честно заработанный им диплом маляра, полученный им в нидерландском ПТУ. Его оттуда тоже хотели выгнать, но бумажку мятежный парниша все-таки выцарапал. «Мезальянс, — вздыхает моя очаровательная мама, — ну ты как-то образовывай его, что ли. Книжки вслух читай. И почаще напоминай про свой красный диплом журфака СПбГУ».

Мама кокетничает. Зятя (который младше ее ровно на один год) она обожает.

Но вернемся в те времена, когда я вместо работы ходила в детский сад, а Адри — в налоговую инспекцию выворачивать карманы и плакаться о бедственном положении бизнеса. В общем подумал он немного и уехал в Австралию. Вы удивлены? Я нет. Вообще нет.

Нанялся на буровую вышку Shell кем-то вроде прораба, только по-австралийски. Там было много разной строительно-покрасочной работы. Причем оплачивался не 8-часовой рабочий день, а полные сутки. Плюс перелеты домой каждые два месяца и миллионные отпускные. Проработал там год, жил на десятую часть зарплаты, а остальное отсылал домой и вкладывал в бизнес, которым умудрялся руководить в течение коротких наездов в Нидерланды. И интернета тогда, страшно сказать, не было.

Я до сих пор не понимаю, как он это проворачивал, почтовых голубей слал из Австралии, что ли? «В первых строках своего письма утверждаю годовой бюджет и прикладываю следующим голубем подписанные контракты…». Не знаю. Это же Адримен. Он на крошечном ситроене, у которого максимальная скорость была как у скутера, на Корсику умудрился съездить. Из голландской деревни Эймнес. Полторы тысячи километров на спотыкающейся газонокосилке, нормально? Где-то в районе Генуи у него то ли мотор отвалился, то ли крыша, и что было дальше, история умалчивает. Не удивлюсь, если до Корсики машину муж дотолкал руками. Все-таки не зря семья говорит, что Адри — копия своего крутого дедушки Яна, который еще не такие штуки отмачивал.

В общем, сидел он на этой вышке и греб деньги лопатой. И решил однажды в отпуск съездить не в Нидерланды, а на австралийский остров Thursday island. Тусовался там по полной программе со всеми вытекающими. И однажды вечером взял и сдуру наелся вместе со своими новыми друзьями местных галлюциногенных грибов. Каких — не спрашивайте, я хоть и живу в Нидерландах, но сильно не в теме. Слегка перебрал и, пошатываясь, отправился спать на близлежащий пляж. Споткнулся о какую-то табличку, упал и немедленно отключился.

Просыпается уже за полдень. Все тело болит и почему-то черного цвета, что немного удивило нашего героя. Оказалось, что ночью и утром его атаковали какие-то местные летающие насекомые и слегка объели чересчур выступающие конечности. Ладно. Стряхнул кое-как и красный и опухший поплелся в гостиницу. Там его встречает приятель и говорит, о, чувак, мы тебя обыскались совсем, где ты спал-то?

«Да вон там, — показывает Адри огрызком руки, — на пляже». Приятель меняется в лице. «На ЭТОМ пляже?!». Муж не понимает, с чего такая паника. Ну да, говорит, там и спал. Правда правую часть лица у меня мошкара сожрала, но она, наверное, отрастет.

У парня начинается натуральная истерика.

«Чувак, — орет он, — ты долбанутый на всю голову! Это же крокодилий пляж! Там лежбище огромных морских крокодилов, как это вообще они тебя не сожрали? На пляже таблички через каждые пять метров стоят, ты не видел?! Они же очень агрессивные, особенно когда охраняют яйца. Свои крокодильи яйца, дебил!»

Нет, Адри ничего не видел и не слышал, ну кроме грибных галлюцинаций, конечно. Его крокодилы, очевидно, приняли за совершенно неаппетитную облепленную мухами корягу и потому не отреагировали. История эта быстро распространилась, и Адри потом чуть ли не в австралийском цирке показывали.

Я это все услышала совершенно случайно, когда нашла дома открытку с изображением зубастого монстра, которую Адримену через несколько лет прислали его австралийские друзья. Потом загуглила название острова вместе со словом «крокодил» и не спала две недели после увиденного.

В общем-то, приключение это совершенно в его духе. Безалаберность и сумасшедшее везение в одном флаконе смешать, но не взбалтывать.

«Я встретил свою будущую жену Вике в университете, в Антверпене, — улыбается мне мой коллега Холгер, веселый оптимистичный парень, вечно угощающий меня кофе. — Она всегда была такой, знаешь, мечтательницей, но очень целеустремленной при этом. Училась на врача. Хотела изменить жизнь людей в какой-нибудь далекой стране. Я смотрел на нее и думал: такая красивая, смелая, воодушевленная. И влюбился. На всю жизнь».

Холгер и Вике поженились сразу же после университета. Карьера обоих развивалась быстро и успешно: Вике стала домашним врачом (семейный терапевт), муж трудился экономистом в Дойче банк. Они купили домик в Альмере. Родился первый ребенок, затем второй.

«Когда нам было по тридцать пять лет мы сказали друг другу: хватит откладывать. Всю жизнь мы повторяем: „Не сейчас“, „Вот еще годик и тогда реализую то, что давно хотел“, „Какие мечты, тут бы детей вырастить и ипотеку выплатить“. Мы удостоверились в том, что наших сбережений хватит на пару безработных лет, оба ушли с работы взяли детей и уехали на Филиппины. И вот еще вчера я сидел в своем шикарном стеклянном офисе в Дойче банк с чашкой горячего эспрессо, а сегодня стоял, провалившись по голень в мусор, на огромной смердящей свалке в Маниле. Этот день я не забуду никогда».