В формировании общества будущего коллектив выступает антонимом «толпы», препятствует массовому оболваниванию и манипуляцией широкими массами народа. «Вата» не может формировать подлинные коллективы, так как коллектив не является ситуативным образованием, как толпа. Кроме того, коллективная деятельность формируется по правилу:

«Достижение частного блага через создание общего», а не наоборот.

Современный кризис и видимый крах социальных систем России и Украины, который назрел к исходу 2018 года, сопровождаемый массовым оттоком творческой молодежи из провинции в города, а оттуда – за рубеж, деградация творческих областей деятельности (машиностроения, инженерного дела и т. д.) – все это свидетельствует о кризисе манипулятивного общества и необходимости перехода к форме общества будущего, коллективному обществу.

Мало создать общество, построенное на коллективном сознании. Важно сделать его долговременным, надежным. Как этого достичь?

Анализ советского эксперимента, истории Древнего Рима и некоторых других эпох позволяет сделать предположение, что стабильность коллектива или коллективисткой общественной системы во времени обеспечивается тремя главными факторами, или, по-другому, требованиями:

• правды

• ответственности

• единства судьбы

Первый принцип «правды» означает, что ни один коллектив не просуществует долго, если в его основу положена лицемерная философия или ложные цели, или если его лидеры не разделяют эти цели. Развал Древнего Рима или Советского Союза в равной степени стали возможны тогда, когда их руководители утратили всякую идею, тяготея только к деньгам и власти и тому, что они могут дать самому диктатору и его окружению. Лицемерные декларации о благе народа никак не соотносились с делами. Следствием этого стало сложение ответственности за политические обязательства, а за ними – распространение безответственности по всем уровням управления «сверху вниз».

Без ответственности в коллективе не будет дисциплины. Безответственность приводит к утрате отрицательной обратной связи и потери управляемости любой социальной системой. Общество «слепнет» и, подобно слепцу, шедшему по склону горы и лишившемуся проводника, способно рано или поздно свалиться в пропасть.

Но даже утрата правды и сложение ответственности не будут фатальны, если власть (руководство) все же остается со своим народом, да и сам народ видит свое будущее в своей стране. И все окончательно рушится, когда нарушается принцип «единства судьбы» членов коллектива.

Требование единства судьбы не менее важно, чем два первых условия: каждый член коллектива должен ощущать свою неразрывную духовную и материальную связь с коллективом, видеть свою будущую судьбу скованной с ним, а также, если речь идет об обществе, соединенными с ним и судьбы своих детей. Компрадорская идеология, процветающая в современном российском обществе, проистекает из нарушения принципа единства судьбы. Чем сильнее повреждение общества в этом смысле, чем больше люди оторваны от своего рода или народа, тем менее они склонны образовывать коллектив. Соответственно, тем меньше можно ожидать от них творчества и созидания.

На ум приходит рассказ Сомерсета Моэма (Somerset Maugham) «Flotsam and Jetsam» («Обломки кораблекрушения»)46. Очень рекомендую прочесть. По-английски буквально «Flotsam and Jetsam» переводится как «обломки кораблекрушения», но также – как люди, потерпевшие крушение в жизни, бездомные, бродяги, неприкаянные.

Речь в произведении идет о судьбе деревушки и ее жителей на рыбацком острове у побережья французской Вандеи, которым судьбой уготована участь человеческих «обломков» – утрата их малой родины в результате затопления морем. Главная героиня рассказа пытается переломить ситуацию. Реконструируя события, можно предположить, что речь идет о маленьком островке Île du Pilier, возможно, автор имел перед глазами и другой прототип. Важно не это. Сила данного художественного произведения в том, что воля и единая цель людей, видящих свою общую судьбу со своей родиной – гибнущей деревушкой Ле Салана, способна объединить их в коллектив. Главная героиня сплачивает его вокруг себя и (на этом произведение заканчивается) наверняка добьется успеха.

В нашей российской действительности в общем целом мы видим диаметрально противоположную ситуацию: упадок творчества и производства, засилье показухи, падение космических ракет и провал оборонных планов при избытке неиспользуемых бюджетных денег. Поэтому все это − всего лишь следствия нарушения жизненных условий выживания коллективов.

Напротив, многие малые народы России, которые в силу религиозных или исторических традиций сохранили приверженность своему роду, являются более сплоченными. Прежде всего это касается тейпового общества республик Северного Кавказа: Ингушетии, Чечни, Дагестана и т. д. Однако такая многонациональная страна, как Россия, все-таки нуждается в нечто большем для сплочения своего народа, чем тейповая система северокавказских народов.

Нам необходимы: общая идеология, общие ценности и одна судьба. Об этом в деталях я писал в книгах «Освобождение России. Программа политической партии» и «Будущее неизбежно».

Незадолго до своей смерти зимой 1945 года Владимир Иванович Вернадский, судя по его дневникам, задумывался над вопросами связи религии и науки, а именно о роли науки в формировании и развитии ноосферы Земли. Во всех своих трудах Вернадский с непрерывной последовательностью утверждал, что развитие человечества неслучайно и идет по объективным законам биосферы и ноосферы, поэтому превращение его в ведущую геологообразующую силу Земли наряду с микроорганизмами и бактериями предопределено законом природы. Те явления жизни, которые встают против законов природы (биосферы и ноосферы), либо вынуждены подчиниться им или будут сметены с лица планеты неумолимым ходом объективного исторического процесса.

Неслучайность и взаимосвязь между собой всех процессов ноосферы и биосферы Земли – это, возможно, один из важнейших законов, открытых Вернадским. В этих условиях существование практически у всех народов нашей планеты религиозных верований, их устойчивый характер также не могут быть случайными. Остается вопрос: что есть религия? Либо «заблуждение», либо исторический рудимент, либо объективное, в том числе научное знание, дошедшее до нас сквозь тьму веков.

Сейчас, когда нам известны многие буквально переворачивающие мировоззрение обычного человека геологические находки, когда в складчатости горных пород, возраст которых исчисляется миллионами лет, находят предметы, являющиеся результатом разумной деятельности человека, мысли Вернадского о неслучайности и скрытом смысле религиозного знания не кажутся уже необычными.

Так, Владимира Ивановича очень взволновала теория индийского философа Свами Вивекананды и его воззрения на основы мироздания.

Вернадский доверял научной интуиции, но при этом считал, что она нуждается в проверке методами эмпирических обобщений и комплементарности. Другими словами, подлинную научную картину мира можно строить, во-первых, обобщая установленные многократно повторенным опытом или многократно подтвержденным природой во всем ее многообразии фактом, во-вторых, составляя общую научную картину из непротиворечащих друг другу кусочков мозаики. Если какие-то фрагменты выпадают из общих рамок, значит, где-то закрадывалась ошибка.