вам чего-то не хватает, и ваш ум с готовностью приходит на помощь, как и в тот раз, когда в детстве с вами произошло первое страшное событие. Вы ищете идеи, как сохранить безопасность и заполнить вакуум, не осознавая, что иллюзию этой зияющей пустоты с самого начала создал ваш ум.

Ум производит идеи и образы, которые обещают наполнить вас теми ощущениями, которых вы хотите. Ум Бетани создал образ ее самой в безопасности в роли партнера в юридической компании. Мой ум нарисовал для меня похожую картину с правильным бизнесом, правильными отношениями и мной в роли правильной матери. Наш разум постоянно генерирует новые решения созданной им же «проблемы», чтобы вы достаточно преуспели и смогли выжить.

Эти новые решения и образы вызывают приятные ощущения только потому, что ум переключается с «тебе нужно быть лучше» на фантазии об обстоятельствах, где вы лучше себя проявляете. Мы живем в порожденных мыслями чувствах и представляем, что заветное «когда-нибудь» окажется приятнее, чем напоминания о том, что нам еще предстоит туда попасть.

Ум уверяет вас, что, достигнув этой точки (где бы она ни была), вы сможете расслабиться и почувствовать себя как дома в собственной жизни. Входной билет туда оплачивается тяжелым трудом и жертвами, которые необходимо принести сегодня. «Оно того стоит», – говорит ум. Ощущение дома, к которому вы стремитесь, всегда находится на расстоянии вытянутой руки.

Вы движетесь к результату, на котором зафиксировали взгляд. Вы чувствуете радость и надежду, когда подходите совсем близко, и ощущаете себя проигравшим, если этого не случается. Бетани повторяла этот путь снова и снова с постоянно меняющимися целями и результатами.

Ваши эмоциональные американские горки всего лишь отражение приливов и отливов мышления, но ум использует их как дополнительное доказательство того, что успех приносит приятные ощущения, а неудача – плохие. Разум Бетани внушал ей: «Видишь, как здорово претендовать на это повышение? Старайся больше, ты уже почти у цели!» При этом мы упускаем из виду, что ум постоянно переопределяет критерии успеха и неудачи. Мы никогда не достигнем цели, еще усерднее работая и получая еще больше похвалы.

Если вы не получите повышение, не пробежите марафон или не выполните любое действие на повестке дня, то будете страдать до тех пор, пока ум не придумает новое «когда-нибудь», к которому вам необходимо прокладывать дорогу тяжелым трудом. Обещание новой цели приносит надежду на улучшение самочувствия. Если вы все-таки добьетесь ожидаемого результата, то удовлетворение на удивление быстро пройдет. Ум тут же выдумает новое «когда-нибудь», к которому вам необходимо прокладывать дорогу тяжелым трудом. Вы вернетесь к началу: пока недостаточно, переходим к следующему[8].

Результаты исследований нейроученых говорят о том, что из девяти основных инстинктов человеческого мозга (гнев, страх, паника, горе, материнская забота, удовольствие, продолжение рода, игра и исследование) преобладает инстинкт исследования.

Большинство млекопитающих получают вознаграждение в виде дозы дофамина за исследование окружающей среды, продумывание наперед и поиск (Panksepp, 2004).

Мозг эволюционировал для того, чтобы заглядывать вперед и предсказывать. Это не значит, что мы должны поддаваться заблуждению, что следующее достижение удовлетворит нас надолго. Просто это причина, по которой ум находится в постоянном поиске.

Если стремление к следующему «когда-нибудь», которое обещает счастье полной самореализации, заложено в работе мозга, то есть ли у нас шанс освободиться от этого процесса?

Есть свет в конце тоннеля: шансы весьма велики. Потому что мы уже свободны. Мы просто не осознаем этого, когда забываем свое подлинное «я» и доверяем навязчивым мыслям.

Мы осознаем свою свободу, когда видим работу ума. Когда понимаем, что это он повесил перед нами морковку на веревочке. Вам могут быть совершенно не близки эти достижения, и они не приносят такого удовольствия, как обещал ум. Просто ум пытается помочь вам крайне неполезными способами.

С интересом открывайте, кто вы есть на самом деле за пределами целей и страсти, желаний и фантазий. Что, если в вас уже, прямо в эту минуту, есть уверенность и внутренний покой, о которых вы всегда мечтали? Что, если вы не замечаете их потому, что вас загипнотизировал ум своими планами по улучшению?

Никакие достижения, успехи, любовь, восхищение, деньги, еда, алкоголь и материальное имущество не заполнят зияющую пустоту, потому что пустоты не существует. Ничего из этого не помогло Бетани так же, как не поможет никому из нас. Мы можем свободно наслаждаться достижениями, успехом, любовью, деньгами, едой, алкоголем и материальными благами, но они не придадут уверенности в себе и длительного удовлетворения. Это просто вещи, которым можно радоваться или нет.

Кстати, Бетани больше не работает юристом. Колесо, в котором она крутилась, довело ее до эмоционального выгорания, хронической усталости и булимии, поэтому последние два года ей пришлось посвятить познанию себя и изучению работы ума.

Сейчас она живет на ферме и ждет первого ребенка. Они вместе с мужем восстанавливают и продают старые деревенские дома в пригороде Массачусетса. Она уже давно не ездит в экзотические путешествия, так как поняла, что отдых в палатке недалеко от дома ей нравится больше.

Когда она замечает, что ум начинает рассказывать про «когда-нибудь», она благодарит его за помощь, но больше не гонится за этими пустыми словами. Ее жизнь становится тем лучше, чем больше она позволяет ей протекать естественно и закономерно сегодня, а не когда-нибудь.

* * *

Чем бы вы предпочли заниматься, если бы знали, что вы всего достойны безотносительно того, кем вы работаете и каких профессиональных успехов достигли?

Глава 19. Ум драматизирует

Наш ум любит решать проблемы, сравнивать и противопоставлять, взвешивать за и против, выдумывать морковку «когда-нибудь» и манить нас ею, обещая долговременное удовлетворение. Но, пожалуй, больше всего ему нравится драматизировать. У него это очень хорошо получается.

Удивительно, но его драматизм крайне тяжело распознать. Ум дополняет свой рассказ развернутыми комментариями, предысторией и эмоциями таким образом, что его слова не кажутся излишне драматичными или утрированными. Все выглядит так, словно трагедия разворачивается в жизни, во внешнем мире, а никак не в уме. Ум восклицает: «Кто сгущает краски, я? Да я просто говорю как есть».

Моя дочь Уиллоу играет в молодежном театре. Этот театр напоминает мне ум.

На репетициях дети не просто говорят громче обычным тоном, они буквально кричат со сцены деланым театральным голосом. Они переигрывают. Их реплики и движения утрированны, наполнены драматизмом. Они не просто красятся для выступлений, они накладывают грим толстым слоем, чтобы его хорошо было видно зрителям. Они не просто включают на сцене освещение, они ослеплены ярчайшим светом рампы.

Все