Заполучив ее, он просто потерял к ней интерес – вот что наиболее вероятно. При мысли об этом Кэти ощутила укол такой невыносимой боли, что не смела произнести ни слова – лишь молча смотрела, как Пирс делает сложные маневры, чтобы подвести яхту к причалу.

Навстречу им по тропинке спешил Анри. Он терпеливо дождался, пока Пирс бросит ему трос, чтобы закрепить швартовы. Когда они наконец высадились, уже стояла кромешная тьма.

– Ты пока займись Поппи, – отрывисто произнес Пирс. – Мне тут надо еще кое-что сделать.

Когда она по крутой тропинке несла Поппи к освещенной вилле, девочка тихо хныкала, но Кэти могла ей только посочувствовать – ей и самой хотелось плакать.

Как это здорово – наконец оказаться дома. В кухне было тепло и уютно. Посадив Поппи на стульчик, Кэти открыла духовку. Внизу булькало что-то вкусное в керамической кастрюльке, а наверху стоял яблочный пирог. Закрыв дверцу, Кэти подумала, что у Анри вдруг проявился кулинарный талант.

* * *

Уже два часа прошло с тех пор, как Кэти уложила ребенка в кроватку, а Пирса все не было.

Присев на диван, она устало откинула голову на спинку, обессиленная и морально, и физически. Но тут в коридоре наконец послышались шаги, и она подняла голову. Пирс остановился в дверях и спросил:

– Как Поппи?

Судя по голосу, он устал так же, как и она.

– Спит, отключилась сразу. Это, наверно, от морского воздуха.

– Отлично. – Повернувшись, он открыл дверь в свою спальню.

– Пирс!

Он спокойно обернулся.

– Что?

– Что-то… что-то случилось?

На его лице появилась едва уловимая улыбка.

– А что могло случиться?

– По-моему, нам нужно поговорить, – тихо сказала она.

– Нужно, – ответил Пирс. – Но только не сейчас, Кэтрин. Я устал.

Больше она ничего не успела сказать, потому что Пирс вошел в свою комнату и закрыл за собой дверь.

Она ошеломленно смотрела ему вслед. Как он может вот так с ней обращаться после всего, что произошло между ними? Это просто унизительно!

Кэти сама не знала, сколько времени простояла вот так, глядя прямо перед собой, но вскоре злость взяла свое – и, невзирая на боль, она подошла к двери в комнату Пирса и вошла, даже не постучав.

Он стоял к ней спиной и рассудительно говорил кому-то по телефону:

– Не беспокойся, она знает ровно столько, сколько нужно.

Похоже, Пирс не слышал, как она вошла, поскольку даже не оглянулся. Кэти хотела его окликнуть, как вдруг он нетерпеливо произнес:

– Ей известно, что Поппи не моя дочь. Но она не знает, что ты моя сестра, а что отец Поппи – Джонатан…

От удивления Кэти облокотилась на дверь, та скрипнула, и Пирс резко обернулся.

– Джоди, я тебе перезвоню. – С этими словами он положил трубку.

– Так значит, Поппи – твоя племянница? – робко проговорила Кэти. Наконец-то все начало проясняться.

– Тебя это не касается.

От его ледяного голоса Кэти даже вздрогнула. Она сделала еще несколько шагов вперед, но тут Пирс сказал:

– На твоем месте, Кэтрин, я бы сейчас не заходил. – В его голосе прозвучали металлические нотки, а взгляд был жестким.

Кэти закрыла за собой дверь.

– Это почему? Пирс, почему ты так себя ведешь? По-моему, я все-таки заслуживаю большего, чем вот такое презрительное отношение.

– Так, по-твоему, я тебе что-то должен? – полным сарказма голосом осведомился он.

Кэти нахмурилась. Она ожидала равнодушия со стороны Пирса, но к такому насмешливому презрению не была готова.

– Не смотри на меня так, – бесстрастно произнес он.

– Как? – В глазах у Кэти зажегся гнев. – Так, будто меня унизили? Будто мною попользовались? Уж извини, но по твоей милости я себя чувствую именно так.

– По моей милости? – Пирс невозмутимо отвернулся и начал расстегивать рубашку. – Если ты не возражаешь, то я хотел бы принять душ.

– Ты меня прогоняешь? – тихим, дрожащим голосом проговорила Кэти. – А днем… днем ты был таким…

– Страстным? – договорил за нее Пирс. – Я тебя не прогоняю, Кэтрин, но предупреждаю: если ты останешься здесь, то я снова захочу заняться с тобой любовью.

Кэти вспыхнула.

– Я не то имела в виду!

– Разве?

– Да, и ты это знаешь. Я тебя не понимаю, Пирс.

– Я и сам себя сейчас не понимаю, – ответил он, бросив рубашку на стул. – Наверняка я знаю только то, что сегодня мы с тобой были вместе. Я хочу тебя снова.

Кэти просто не верила своим ушам.

– Почему ты так злишься? – дрожащим голосом спросила она.

– Все дело в том, Кэтрин Филдинг, что я не хочу испытывать к тебе этой страсти.

Она взглянула на него и с затаенной болью прошептала:

– Ты любишь другую женщину?

– Я все ждал, когда ты начнешь задавать мне вопросы по существу. – И он безрадостно рассмеялся. – Знаешь, а ты хорошо сыграла свою роль. Я почти поверил в этот образ маленькой, беззащитной девочки.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. – У Кэти ёкнуло сердце.

– Да что ты? – Пирс озадаченно приподнял одну бровь. – Знаешь, а почему бы тебе не пойти со мной в душ? Я бы тебе все объяснил… Рассказал бы еще какую-нибудь семейную тайну, – саркастическим тоном продолжал он. – Или, может быть, твой магнитофон не заработает под душем? И вот еще что: если мы не оставим окно открытым, твоему дружку не удастся наделать снимков…

Кэти вдруг показалось, будто она снова на яхте и пол уплывает у нее из-под ног.

– Так ты все знаешь.

– Разумеется, знаю, черт побери! – И он стал расстегивать джинсы. – Ну так как, присоединишься ко мне? Или же все эти обстоятельства мешают тебе?

– Ты не понимаешь…

– Разве? – насмешливо перебил ее Пирс. – По-моему, все предельно ясно. Значит, предполагалось, что ты разыграешь роковую женщину, соберешь всю доступную информацию, а Дэвид сделает снимки.

Кэти остолбенела.

– Так ты слышал наш разговор с Дэвидом?

– Конец разговора. Но узнал все еще задолго до этого.

– Давно? – Даже крик не подействовал бы на нее сильнее, чем его спокойный, рассудительный тон. – Ты давно узнал?

– Минут через десять после того, как ты впервые вошла в мой дом.

Пирс подошел к тумбочке, достал папку и швырнул ее на кровать. Страницы разлетелись по полу. Кэти наклонилась, подняла некоторые из них – и широко раскрыла глаза от изумления.