— Вы имеете в виду, так сказать, комиссию по батракам?

— Точно. Назначить в каждом графстве с десяток человек, которые будут переходить из села в село и сажать беглецов в колодки.

— То есть вы хотите, чтобы кто-то делал за вас вашу работу.

Дерзко, но лорд попытался сделать вид, что не оскорбился.

— Ну зачем же? Если вам угодно, я могу войти в состав такой комиссии. Просто это нужно делать. Одним взмахом косы все поле не скосить.

— Интересно, — поджал губы Грегори. Вира принесла кувшин и бокалы, разлила вино. — Вы неглупый человек, сэр Ральф. Вы ведь не являетесь членом парламента?

— Нет.

— Жаль. Думаю, королю понравится ваш совет.

Отвешивая поклон, Фитцджеральд постарался умерить радость.

— Вы очень любезны… Теперь граф Уильям умер и… — Тенч увидел открывающуюся дверь и замолк.

Вошел Нейт Рив.

— Великолепно, сэр Ральф, если позволите! Вулфрик и Гвенда вернулись в загон. Два самых работящих у нас человека.

Фитцджеральд разозлился, что староста перебил беседу в такой важный момент:

— Я полагаю, теперь деревня сможет платить положенное.

— Да, сэр… если они останутся.

Лорд нахмурился. Нейт нащупал его слабое место. Как удержать Вулфрика в Вигли? Не приковывать же человека к плугу. Лонгфелло обратился к Натану:

— Скажи мне, староста, тебе есть что предложить лорду?

— Да, сэр.

— Я так и думал.

Рив понял это как приглашение и повернулся к Ральфу:

— Только одно наверняка удержит Вулфрика в деревне до конца его дней. И это в ваших силах.

Тенч почувствовал подвох, но вынужден был сказать:

— Продолжай.

— Передайте ему земли отца.

Если бы не Грегори, на которого он не хотел производить плохое впечатление, Фитцджеральд заорал бы на старосту. Сдерживая ярость, он твердо ответил:

— Вряд ли.

— Я не могу найти держателя. Аннет не в силах обрабатывать надел, у нее не осталось мужчин.

— Плевать. Он не получит эту землю.

— Почему? — спросил законник.

Ральф не хотел объяснять, что злится из-за драки двенадцатилетней давности. У Грегори сложилось о нем выгодное впечатление, и лорд Тенч не хотел его портить. Что подумает королевский советник о рыцаре, который путает собственные интересы с местью за детскую ссору? Он подыскивал убедительный довод:

— Получится, будто его наградили за бегство.

— Не думаю, — ответил лондонский гость. — Если Нейт прав, вы дадите ему то, что больше все равно никому не нужно.

— И все-таки другие сельчане могут неправильно понять.

— Мне кажется, у вас слишком прямолинейный подход, — заметил Грегори, не относившийся к тем, кто тактично держит свое мнение при себе. — Все должны знать, что вам нужны землепашцы. Почти всем они нужны. Крестьяне поймут лишь то, что вы действуете в своих интересах, а беглецу повезло.

Нейт добавил:

— На своей земле Вулфрик и Гвенда будут работать вдвое усерднее.

Ральфа приперли к стенке. Лорд Тенч очень не хотел упасть в глазах Грегори, успев лишь поднять вопрос о свободном титуле. Он не мог рисковать из-за какого-то наглеца. Значит, придется уступить.

— Может, вы и правы. — Фитцджеральд поймал себя на том, что говорит сквозь зубы, и постарался принять небрежный вид. — Все-таки мы его вернули, унизили. Может, этого и достаточно.

— Уверен, что достаточно.

— Ладно, Нейт. — Слова застряли у Тенча в горле. Он не мог примириться с мыслью, что своими руками передает врагу заветную землю. Но есть более важные вещи. — Скажи Вулфрику, что он может получить акры своего отца.

— Я сделаю это до наступления темноты. — И Нейт ушел.

— Что вы там начали про графа? — спросил Грегори.

Ральф осторожно подбирал слова:

— После гибели графа Роланда в битве при Креси я думал, что король пожалует мне титул графа Ширинга, ведь я спас жизнь юному принцу Уэльскому.

— Но Роланд имел прямого наследника, у которого тоже было двое сыновей.

— Разумеется. А теперь все они умерли.

— Хм-м. — Лонгфелло сделал большой глоток вина. — Отличное вино.

— Гасконское.

— Полагаю, из Малкомба.

— Да.

— Очень тонкий вкус. — Грегори выпил еще. Он, кажется, собирался что-то сказать, и Ральф молчал. Законник выдержал длинную паузу, подыскивая слова. — Где-то здесь, в окрестностях Кингсбриджа, существует письмо, которое… не должно существовать. — Фитцджеральд заинтересовался. Что сейчас будет? — Много лет назад это письмо находилось у человека, имевшего все основания хранить его в надежном месте. Однако не так давно кое-кто задал мне несколько вопросов, вселивших в меня опасения, что тайна может выплыть наружу.

Как-то слишком загадочно. Тенч нетерпеливо поерзал:

— Я не понимаю. Кто задавал вам вопросы?

— Настоятельница Кингсбриджа.

— Вот как.

— Вполне возможно, до матери Керис просто случайно что-то дошло и вопросы вполне безобидны. Но друзья короля опасаются, что письмо у нее.

— А что в письме?

И вновь Грегори принялся осторожно подбирать слова, нащупывая в бурной реке аккуратно выложенные каменные мостки.

— Это касается возлюбленной матери короля.

— Королевы Изабеллы.

Старая ведьма еще не отдала Богу душу. Говорили, она живет в своем роскошном замке Линн, проводя дни за чтением романов на родном французском языке.

— Короче говоря, — закончил гость из Лондона, — мне нужно выяснить, действительно ли это письмо у настоятельницы. Но о моем интересе никто не должен знать.

— Таким образом, либо вам придется отправиться в аббатство и порыться в сестринских хартиях… либо их нужно доставить вам, — предположил Ральф.

— Второе.

Фитцджеральд кивнул, понимая, чего от него хочет Грегори. Тот пояснил:

— Я потихоньку навел справки и обнаружил, что никто точно не знает, где находится сестринская сокровищница.

— Но сами-то сестры знают, хотя бы некоторые.

— Они не скажут. Однако, насколько мне известно, вы прекрасно умеете… убеждать людей делиться секретами.

Значит, Лонгфелло знал, чем занимался Тенч во Франции. Ральф понял, что разговор зашел не случайно. Законник планировал его. Возможно даже, именно с этой целью и приехал в Кингсбридж.

— Пожалуй, я смогу помочь друзьям короля решить эту проблему…