шезлонг было бы слишком подозрительно, а я от нее оторваться не мог. Стоило на пару шагов отойти — тут же назад притягивало, чтобы не пропустить случайно шум карательных крыльев.

В конечном счете, я устроился возле нее на земле, прямо в пыли, привалившись спиной к стене здания. Периодически я и ухо к ней прижимал. Не слыша ничего, кроме тишины — с каждой минутой все более зловещей.

Ни малейшего сомнения, что отцы-архангелы слушали наш со Стасом разговор. И хоть вели мы его иносказательно, общее направление наших мыслей вычислить можно было. И если это они подталкивают Татьяну в самое закрытое из наших подразделений, то вряд ли позволят разрушить свои планы в самый последний момент.

Нужно было блок ставить, как только Стас начинал говорить.

Нужно было вообще остановить его, когда он в подробности вдаваться начал.

Нужно было хотя бы спросить у целителя, насколько усилили моих охранников.

Нужно было…

Я чуть не подавился этим словом. Перевел взгляд на шезлонг, за которым возвышалась невидимая стена, которую я ковырял столько дней…

Я просто поверить в это не мог. Все это время я вел себя, как обычный человек: воображал себя знаменитым беглецом из застенков, строил теории заговора и жаловался. В частности, на преимущества земной реальности перед ангельской. Вместо того, чтобы вспомнить, в какой нахожусь, и воспользоваться своей собственной уникальной особенностью.

Мне нужно выбраться отсюда. Мне. Лично. Так, как никогда и ничего не было нужно прежде.

Я встал и медленно пошел вдоль стены здания, выставив вперед руку. Через несколько шагов она коснулась невидимой преграды. Я опустил ее, закрыл глаза и вложил в следующую мысль всю отчаянность своей надобности.

Открыв глаза, я увидел перед собой все ту же картину. Снова поднять руку я решился не сразу. Она не встретила никакого сопротивления. Все еще не позволяя себе надеяться, я медленно развернулся и, зажмурившись, резко ткнул рукой вперед. Уй! Для верности я вскинул и другую. Боль вполне могла мне привидеться. Но не дважды.

Потом мне пришлось присесть. Ноги сделались ватными, и голова кружилась. Но по эту сторону стены даже пыль была другой — более плотной, не взлетала при каждом шаге.

Нужно Стаса предупредить. Ну что, съели, отцы-архангелы? Давайте, погоню организовывайте. Мне всего лишь нужно будет направить ее по ложному следу.

Я пошел вдоль прозрачной стены, старательно понурившись. И все время касаясь ее, на всякий случай, плечом. Дойдя до центра полукруга, я повернулся к зданию лицом, закинул голову и неторопливо обвел взглядом окна над дверью. Прощально помахав рукой каждому из них.

После чего тут же инвертировался.

Глава 20. Противник

Вот честное слово, у меня и в мыслях не было превращать трагедию отцов-архангелов в детектив с мазохистом в главной роли. Засевшим в кустах на месте преступления, чтобы понаблюдать за суетящейся там полицией.

Отвесив прощальный поклон своим соглядатаям, я собирался немедленно удалиться. В смысле, после извещения заинтересованных сторон об изменениях в планах.

— Пусть орлы на насестах сидят, — произнес я со скромным достоинством, вызвав Стаса.

— Не понял, — ожидаемо отреагировал он.

— Все уже сделано, — обтекаемо объяснил я, надеясь на его сообразительность. — Сейчас направляюсь к месту назначения.

— Ты где? — не менее ожидаемо потребовал он полного доклада.

— Не важно, — ответил я не так ему, как другим возможным слушателям. — Как доберусь, сообщу.

Теперь нужно было обеспечить себе доступ к этому самому месту назначения. Я вызвал темного гения.

— Занят, — хлестнуло меня, не успела еще толком сформироваться перед моими глазами картина леса у ручья, и контакт тут же оборвался.

Вот же натура темная! То готов все бросить и бежать помогать мне стену крушить, а как всего лишь дверь мне открыть, так отвлечься на пару минут не может. И главное — деваться теперь некуда, придется ждать, пока он освободится. Я же только что своими руками от Стаса намертво отгородился. Не возвращаться же назад — вдруг закон надобности опять исчерпался. Надо было с шезлонгом с обнимку к нему взывать.

Я с грустью глянул на свой единственный в последнее время источник относительного комфорта. Стоящий буквально на расстоянии протянутой руки от меня и абсолютно не доступный.

И тут дверь в здание распахнулась. Я еще успел удивиться отсутствию зубодробительного скрежета, как из нее вывалилась толпа внештатников. Удивление сменилось облегчением. От того, что Стасу не пришлось меня освобождать — охрану мою усилили в добрый десяток раз. Если бы орлы Стаса их всех заклевали, пришлось бы нам завал на лестнице расчищать, прежде чем по ней спускаться.

От нечего делать я принялся наблюдать за ними. Стена, похоже, глушила-таки все звуки, и через проделанное мной отверстие лишь смутный гомон доносился. Но по выражениям лиц мне вовсе не сложно было догадаться, что за реплики они то и дело бросали.

Как они там носились! Сначала хаотично, по всему моему загону и с растопыренными руками. Я только посмеивался — поднырнуть под эти руки и проскользнуть под ними смог бы самый молодой и неопытный хранитель.

Потом они выстроились в шеренгу у одного края стены и двинулись к другому, как загонщики на охоте, дичь поднимающие. Ну-ну, они бы еще сетью вооружились, подумал я, очень надеясь, что отцы-архангелы не пропустят и это мое пожелание.

Я почти поверил, что они пошли мне навстречу, когда внештатники сбились в кружок — голова к голове — в центре загона и принялись обсуждать что-то. Вернее, слушать одного говорящего, все время тыкающего рукой в сторону моей мебели. То ли он самым глазастым оказался, то ли намек свыше получил, но уговорил-таки направить поиски в новое русло.

Сначала они обнаружили зачаток моего подкопа, а потом и мой незаконченный лаз — через него до меня донеслось торжествующее рычание. Амбалы эти через него, конечно, не пролезут, но я занервничал.

— Можешь пару своих к выходу послать? — воззвал я к Стасу. — В Татьянином виде.

— Что — сам не справляешься? — фыркнул он насмешливо, но с явным облегчением.

— Нет, мне нужно, чтобы они там немного пошумели, — объяснил я. — Только не слишком — чтобы там сигнал о попытке прорыва успели дать.

— Пошуметь — это мы всегда пожалуйста, — оживился он. — А то уже было загрустили.

В отличие от отцов-архангелов, Стас отреагировал на мою просьбу мгновенно. Хотя не думаю, что из особого расположения ко мне — скорее всего, он ухватился за возможность хоть в сокращенном объеме схлестнуться с внештатниками.

Одним словом, буквально через десяток минут те, которые облепили стену возле моего отверстия,