«Приготовься нас вытаскивать».

И, пока не передумала, со всех сил дернула узлы на себя.

Я никогда не воспринимала заклинания, как нечто живое. Но когда нарушенное проклятие взвыло так яростно и отчаянно, что из ушей чуть не полилась кровь, от испуга чуть не отдернула руку.

Проклятие с мерзким чавканьем отцепилось от ауры Нэсса и ринулось ко мне, метя в лицо. Чтобы через мгновение вспыхнуть ярким белым пламенем.

Вой стал невыносимым. Прижав в груди горящие белым пламенем руки, медленно осела на пол. Боли я не чувствовала, только судорожные рывки проклятия, которое отчаянно пыталось вырваться из моих рук. Но я держала крепко.

Нэсс сполз с подоконника на пол и обмяк. Бросив на него быстрый взгляд, чуть снова не помянула тьму.

Свет Прядильщика стремительно угасал. Та самая нить, что связывала его с темным сердцем Источника, тянула из него жизненные силы.

Я действовала инстинктивно. Горящей рукой ухватилась за нить и рванула её на себя. И совсем не ожидала, что она с легкостью лопнет, словно одинокий волос.

А в следующий миг Изнанка сошла с ума. Стены и пол заходили ходуном, из-за границы воспоминания отчетливо донесся нарастающий гул. Что-то очень больше и разъяренное стремительно приближалось к нам.

«Хватай его!» – заорал Джед, и я рванулась к Нэссу, обхватывая его плечи горящими руками.

Чернокнижник вытащил нас в последнее мгновение. «Карман» Мальда схлопнулся, поглощённый Изнанкой, а мы очнулись на полу в посольстве наисс.

Нэсс сидел на краю кровати, поджав ноги, и пристально разглядывал себя в зеркале.

– Как ты себя чувствуешь? – легонько коснулась плеча Прядильщика, проверяя ауру на возможные дыры, и присела рядом.

Мы оба знали, что я спрашивала не о физическом самочувствии. Итиалла заверила, что с телом Нэсса все прекрасно: восстановление прошло на удивление быстро и без последствий. Но ментальным магом она не была и залезть в голову Прядильщика не могла.

«Странно, – задумчиво протянул Натнэс, с любопытством и затаенным страхом разглядывая свое отражение в зеркале. На его запястьях сверкнули сдерживающие магию браслеты. – Сила то бурлит, то снова успокаивается. Со мной такое впервые. Я слышал, что такие всплески бывают, когда… – Прядильщик замолчал. Мне не нужны были способности эмпата, чтобы понять почему. Нэсс боялся. До одури боялся, что мы ошибаемся. И единственное, что порой заглушало этот страх – робкая надежда, которая уже заронила в его душу ростки. Главное, чтобы они оказались не ядовитыми, – ты знаешь, когда. Но я до этого периода не дорос».

Потому что чуть не умер тремя годами ранее. Такие всплески сопровождали вторую перестройку силовых потоков ауры, когда одаренный начинал активно обучаться сложной магии. Первая перестройка происходит во время совершеннолетия и пробуждения белого пламени, и Нэсс её пережил, а вот вторую… вторую, по всем признакам, он переживал сейчас. Слабость, которая сменялась переполнявшей тело энергией, апатия, переходящая в эйфорию…

Все это можно было списать на последствия проклятия Мальда. Но были и другие, более весомые признаки.

«Сегодня я снова их ослабил, – Прядильщик тряхнул рукой, но браслет, ещё два дня назад сползавший с запястья Нэсса, теперь сидел как влитой. – Он не сильно, но жал».

И одежду для Натнэса пришлось искать новую, на размер больше. Она болталась на его истощенном теле, но это пока. Я уже видела, что пройдет несколько дней, и легкая рубашка затрещит по швам, да и штаны станут слишком малы.

Спустя столько десятилетий Нэсс снова начал расти.

После того, как я порвала ту странную нить, его аура словно взбесилась. Она пылала белым огнем, не затухая ни на мгновение, и слишком быстро затягивала все бреши, обновляла поврежденные нити. Будто в долине Дождей проврало плотину, и собранная за годы вода вырвалась на волю. И я боялась, как бы она не уничтожила все на своем пути.

Если мы правы и я смогла исправить то, что натворил с Нэссом Источник и король, то его рост срочно нужно было притормаживать. Иначе он просто не выдержит таких бешеных нагрузок.

Поднялась на ноги и подошла к прикроватному столику. Полупустой флакон, высокий стакан и графин с водой – за последние три дня Нэсс возненавидел эти три вещи. А я следила, чтобы трижды в день Прядильщик принимал свои лекарства, сдерживающие слишком быструю регенерацию ауры.

– Ждать осталось недолго, – наполнив стакан водой, отсчитала тринадцать капель зелья и вернулась к Нэссу. Он недовольно нахмурился, но противиться прямому приказу не мог, а потому послушно выпил лекарство. – Мы уезжаем завтра утром. С Альдером я уже связалась, твой целитель будет ждать нас прямо на станции.

Поставив пустой стакан обратно на столик, тихо выдохнула.

Я понимала, почему Нэсс не хотел принимать лекарство. Боялся, что оно вызовет какой-то сбой, и регенерация остановится. И он снова застрянет в теле подростка. Сейчас, когда у него появился призрачный шанс на нормальную жизнь, подобный поворот его просто убьет. Но риск перегрузок был слишком велик и опасен, и мне пришлось взять все в свои руки.

Странно, но Нэсс на меня не злился. Ни за приказ, ни за то, что я насильно пою его зельем, способным отнять у него подаренный Мальдом шанс. Он понимал, почему я так поступаю. Но на душе от этого легче не становилось.

«Почему с Альдером? – вяло спросил Нэсс, широко зевнув. После лекарства его тянуло в сон. – Разве ты не собиралась поговорить с его высочеством?»

Собиралась. Раз десять-одиннадцать, и это за всю неделю, что мы безвылазно сидели в посольстве. Маги-связисты Небесного замка, слыша мой голос, больше не спрашивают, с кем связать. Только когда Вил не берет трубку магофона, уточняют, кому перенаправить вызов: родителям, Виоленн или Альдеру.

– Он занят, – глухо ответила я, чувствуя, как снова болезненно ноет сердце. – В Совете заканчиваются слушания по делу Сакоры. Вил – важный свидетель и представитель Небесного замка, а потому почти не покидает ратушу. А в другое время следит за тем, как движется разработка новой системы защиты, готовится к коронации…

Что там ещё Альдер мне говорил? За последнюю неделю я выслушала столько оправданий, что во время каждого звонка гадала: телохранитель начнет повторяться или придумает что-то новое?

Нет, Альд не врал, и умом я понимала, что жених действительно занят и устает до полусмерти, но сердце… сердце медленно отравляла обида. Я не верила, что у Вила за семь дней не нашлось хотя бы минуты, чтобы перезвонить и объясниться. Лично сказать, что он устал, вымотался, и что мы обязательно поговорим, когда я приеду. Большего мне было не нужно. Я не собиралась вытряхивать из него душу, ведь наш разговор будет слышать ещё и маг-связист. А то, что я хотела обсудить, не для посторонних ушей. Если я действительно настолько дорога Вилу, как он уверял в нашу последнюю встречу, неужели не заслужила хотя бы одной минуты?