Потом была война. После войны осталась пустыня. Теперь планету чаще называют Мортейя – Умирающая. Сюда редко прилетают корабли – на Мортейе нечем поживиться. Здешняя цивилизация отстает от миров Линтии или Успешной веков на двадцать.

– Да? – оживилась Юэль. – Мне всегда хотелось побывать на такой планете, заглянуть в прошлое, увидеть, какими люди были изначально… До того, как цивилизация их изменила. Наверное, здешние жители очень сильные и очень смелые. Мужчины – охотники и защитники, женщины – хранительницы очага… Да?

Ильтс не ответил. Он смотрел куда-то в сторону, избегая ее взгляда.

– Конечно, все они умеют слагать истории, петь и танцевать, – не унималась Юэль. – Они молоды душой и…

Она умолкла, заметив, что Ильтс не желает поддерживать разговор.

Катер медленно плыл над песком к подножию гор. Юэль приникла к прозрачному куполу, силясь рассмотреть что-нибудь сквозь дымку песка и пыли. Один раз ей почудилось смутное движение – песок брызнул в разные стороны, в другой раз – мелькнуло нечто яркое, будто разноцветный панцирь какого-то животного. Но прежде, чем Юэль успела понять, что это было, яркое пятно исчезло.

Ильтс перехватил ее взгляд.

– Это тхокс. На него не охотятся. Панцирь слишком тверд – трудно разбить, а мясо такое сухое, что можно сломать зубы.

– А… – начала Юэль.

– Взметнувшийся песок? Кройнх – он охотится за нами.

– И… – снова попыталась спросить Юэль.

– Нет, если ему попадешь, уже не спасешься. Надо внимательно смотреть под ноги. Над норой кройнха всегда есть маленький бугорок.

Это объяснение ничуть не утешило Юэль. «Попробуй, разгляди в такой круговерти маленький бугорок».

Катер вполз в узкую лощину между двумя почти отвесными скалами. Приглядевшись, Юэль отметила на фоне густо-лиловых каменных стен более темные пятна. И опять Ильтс опередил ее вопрос:

– Пещеры.

Он остановил катер и несколько мгновений сидел, не шевелясь. Юэль была слишком занята новыми впечатлениями, чтобы прислушиваться к его мыслям. Встрепенувшись, Ильтс повернулся к ней.

– У тебя есть полотенце?

Озадаченная неожиданным вопросом, Юэль молча кивнула.

– Спрячь лицо, пока не наглоталась пыли.

Юэль послушно достала из сумки полотенце и обмотала вокруг головы, закрыв рот и нос. Сам Ильтс так затянул капюшон куртки, что остались видны одни глаза.

Прозрачный купол медленно поднялся, и Юэль впервые вдохнула воздух Флорентины. Ей показалось – глотнула расплавленный свинец.

Ильтс соскочил на песок и протянул ей руку.

– Прыгай.

Она поднялась с места. Сразу закружилась голова: Юэль еще не оправилась после скачка в подпространство – Ильтс не дал ей отдохнуть, предложив сразу высадиться на Флорентине, а не кружить долгие часы на орбите.

Девушка запнулась о борт и упала на колени, коснулась рукой песка. Тут же взвилась вверх, обжегшись. Несколько секунд стояла, покачиваясь, часто дыша, прикрыв глаза ладонью. В теплом комбинезоне чувствовала себя, точно в паутине – спеленутой тугой липкой нитью.

– Напрасно вы заставили меня так одеться. Я сва…

– Не сваришься, – перебил Ильтс. – В пещерах холодно.

«Кто из нас телепат?» – задумалась девушка.

Из катера выкатилась тележка, заполненная белыми контейнерами. Юэль не спрашивала, что в них. Понимала – Ильтс привез родным самый драгоценный дар – воду.

Ильтс вышел из тени, намереваясь пересечь лощину. Юэль последовала за ним. Сделала шаг – и солнечные лучи обрушились на нее с неумолимой яростью каменных глыб. Она зашаталась. Ильтс обернулся, насмешливо щурясь. Юэль услышала его мысли.

«Нравится? Хочешь жить здесь? Пить раз в день? Умываться раз в неделю? Вот она – моя планета. Из четырех новорожденных выживает лишь один. Срок жизни – пятьдесят лет».

Юэль справилась с собой и нагнала спутника. Они пересекли лощину и снова вступили в тень.

В это время из черного зева пещеры показались местные жители. Юэль уже знала, Ильтс предупредил – их встретят женщины его рода. Флорентинки выходили неторопливо, одна за другой, одетые в одинаковые длинные серые платья и серые покрывала. Двигались неспешно, ровной, исполненной достоинства поступью. Ни одна не ускорила шаг. «А ведь они должны сгорать от радости и нетерпения,» – думала Юэль.

Женщины приблизились – семь закутанных в серое фигур. Остановились – все так же молча и сдержанно. Ильтс шагнул вперед, нагнул голову.

– Кланяюсь тебе, Алгуан.

Невысокая худая флорентинка положила ладонь ему на затылок.

– Здравствуй, сын.

Юэль на мгновение коснулась ее мыслей и посмотрела на Ильтса ее взглядом. Увидела обожженного солнцем мальчишку со светло-серыми глазами. Глазами его отца.

Алгуан обняла сына, и остальные женщины, разом отбросив всякую сдержанность, обступили их. Смеялись, расспрашивали Ильтса и тут же, не давая ответить, перебивали новыми вопросами. Он старался слушать всех одновременно, отшучивался, и тоже смеялся. При этом казался таким счастливым, будто уже получил нэтийское гражданство.

Очень медленно, шаг за шагом, они продвигались вперед и скоро достигли входа в пещеру. Первой вошла Алгуан, за ней – Ильтс, потом еще две флорентинки. Остальные посторонились, пропуская вперед Юэль. Она заторопилась, но вдруг замерла и резко отпрянула назад. Серая змейка скользнула и скрылась меж камней. Юэль вскинула голову, ловя взглядом Ильтса. Тот обернулся – верно, ее взгляд ударил, точно булыжник между лопаток. Ответил вызывающей улыбкой: «Дивное местечко, не так ли?»

Женщины промолчали – будто не видели змеи. Однако все разом вообразили Юэль, медленно и беззвучно осевшей на землю. Такое единодушие ничуть не успокоило девушку, и она лишь молча порадовалась тому, что послушалась настояний Ильтса и надела сапоги.

В следующую секунду Юэль почудилось, будто она нырнула на дно колодца: воздух в пещере был ледяным. «Или так кажется – после невыносимой жары?» Красные блики трепетали на высоких сводах, глубокие тени скрывались в каменных складках стен. Девушка оглянулась, ожидая увидеть разожженный костер, но костра не было. Густой алый свет исходил из трещин в стенах, будто внизу, под горой, протекала огненная река. Поднеся руку к трещине, Юэль ощутила слабый ток теплого воздуха.

На песчаный пол были брошены желтовато-белые шкуры и одна – белая, в черных пятнах – висела на стене. Рядом яркой желтой краской было нарисовано непонятное существо – то ли животное, то ли растение: тонкое тельце (ствол?) длинные щупальца (корни?). Перед изображением стояла низкая плошка с единственным серо-зеленым ростком.

Пещера имела форму полумесяца, в правом «роге» виднелось отверстие. Оттуда доносились детские голоса, визг, взрывы смеха. Постепенно шум смолк, дети столпились в проеме, разглядывая гостей. Младшие выглядывали из-под локтей старших. Юэль насчитала двенадцать малышей, почти вдвое больше, чем взрослых. И тотчас ее обожгла мысль Ильтса: «Большинству из них не суждено вырасти».

Дети смотрели во все глаза, но ни один не осмелился переступить невидимую