и догадки о жуке, изложите — это ускорит дело, в чем мы оба весьма заинтересованы, — Вейль судорожно зевнул. — Все, я спать…

Катрин пожала плечами и собрала оружие. Удача, инстинкт и интуиция — однозначно хорошие и годные вещи. Вот только обладая этакими славными качествами в тюрьму не садятся, следовательно, и в штрафные экспедиции не попадают. А жук… жук не столь опасный, как пакостный. Не скорпион, конечно, но и не особо лучше. Но шефу об этом знать не обязательно.

* * *

Проснулась архе-зэка от тишины — на миг стало страшно, показалось, что оглохла. Очень возможный вариант: цвет глаз вернулся, а слух — наоборот. Нет, тихий плеск волн все же доносился, да и снасти поскрипывали. В остальном — тишина полнейшая, если не сказать «мертвая». Прав был шеф, что-то случилось…

Сон, из которого пришлось внезапно вывалиться, был на редкость глубоким и спокойным, и окончательно вырваться из него оказалось сложно, Катрин и рукоять-то ятагана нащупала не с первого раза. Тишина обрела глубину: на палубе ни звука, в каюте даже не сопят и не дышат, только волны за бортом и неясная возня в «штаб-каюте». Похоже, это Вейль там тоже обеспокоился и ворочается — конский волос в диване так характерно шуршит. Архе-зэка приподнялась на локте, и, наконец, разлепила глаз. Тьма густая, что и неудивительно — лампа горит только в соседней каюте — там для освещения прохода и моральной поддержки болящего аудит-психолога освещение оставляют. Но свет все же слегка просачивался в «дамский» отсек и увиденное заставило Катрин вздрогнуть: обе соседки по кубрику сидели на своих постелях и не шевелясь смотрели в стену переборки. Лица темные, вместо глаз сквозные дырищи во тьму. Мумии не мумии, но статуи абсолютно погребальные, что нечесаная носатая, что безносая.

— Что случилось? — прошептала Катрин.

Тишина. Действительно мертвы? Но отчего сидят и вообще…

Рукоять ятагана, уже обнаженного, в ладони, это несколько успокаивало, но ясности не прибавляло. Соседки внезапно умерли (причем сидя), команда покинула корабль или тоже бездыханна, но какова причина подобного сюрприза? Шеф вот жив, но никак проснуться не может. Или это не он там вертится?

— Вейль? — приглушенно окликнула архе-зэка.

Шубуршание продолжилось, но теперь уже не имелось уверенности, что это именно Вейль. Как-то слишком напряженно и тяжело ворочаются, а шеф изрядно похудел. Наверное, не он. А кто? Зловещий каменный гиппопотам на борт забрался? Это объяснило бы исчезновение команды — матросы таких сюрпризов точно не любят. Но шеф молчит, а он молча за борт едва ли вздумал сигануть, у него жуки, планы, проекты, ему люди нужны.

— Что происходит? — вопросила архе-зэка у соседок-коллег, впрочем, без особой надежды. При ближайшем рассмотрении не мертвы, все-таки дышат. Но молчат, похоже, в полном ступоре.

Тут у шпионки, основывающейся на своем не только боевом, но и всяком ином жизненном опыте, возникла вполне логичная версия. Сексуально-эротическая. Шеф там с кем-то, э… Потому бабы в шоке, не знают как реагировать. Да ну, чушь какая-то. Во-первых, Вейль законченный импо… целибатчик, во-вторых… Даже самая поганая эротика такого страха не нагоняет.

Соображала Катрин все-таки неважно, поскольку соскользнув с кровати, тут же шарахнулась в сторону, замахиваясь ятаганом — из-за сундука на нее испуганно мигала пара адских огоньков.

— Тьфу, опять ты лупоглазничаешь?! А ну — фас! Хорош отсиживаться, рви там всех в клочья.

Бесстрашная мини-собака ответствовала едва слышным скулежом — Дикси заверяла, что обязательно, всех и насмерть, но в следующий раз.

Зацепившись плечом за косяк узкой двери, Катрин вывалилась в соседнюю каюту… слабо покачивается лампа, пусто… в смысле, совсем пусто — койка больного опустела, одеяло спутанной пиявкой тянется по полу, жаждет выползти из этой немыслимой духоты.

Уже примерно представляя, что произошло, Катрин пересекла каюту и распахнула дверь.

«Клоун», умиравший-умиравший, но в одночасье вздумавший ожить, склонился над диванчиком шефа. Судя по всему, психолог-аудитор твердо вознамерился спровадить Вейля на тот свет путем банального удушения, и предавался исполнению задуманного крайне сосредоточенно и целеустремленно — пальцы сдавили горло шефа намертво. Сколько уже длится процесс? Минут пять? Нужно признать, шеф все еще трепыхался, хотя явно терял силы. Вообще-то трудно было понять, почему опытный начальник охраны не может отбросить исхудавшего и далекого от лучшей спортивной формы аудит-«Клоуна». Вейль вновь и вновь бил коленом под ребра оппонента, но надежно утвердившийся над ним душитель практически и не вздрагивал. Экая скульптурная группа: чугуниевый истукан застыл-закостенел над трепещущим героем из античного белого мрамора, только брыкание и шуршащий диванчик придают слабую иллюзию жизни. Ну, еще шеф издавал слабые сипы.

Катрин осознала, что смотрит на происходящее отстраненно, лишь с неким слабым намеком на любопытство. Понимание, что вмешиваться не нужно, что не женско-штрафного ума это дело, что имеет смысл постоять на месте; пускай все кончится раз и навсегда, прочно овладело разумом. Но разве это так?! Вейль человек бесспорно отвратительный, но все же человек, да и неприятностей от него мертвого можно поиметь гораздо больше, чем от живого. Да и вообще, с какой стати чужие лапы нашего шефа вдруг решат удавливать? Тут, может, кое-кто иные планы по данному поводу имеет.

Два шага дались с большим трудом (ноги как колоды тяжелого дерева-венге). Катрин ухватила больного (уж совсем-совсем больного) «Клоуна» за ворот дурно пахнущей сорочки, рванула от дивана. В какой-то мере это удалось — солидный лоскут сорочки охотно поддался и остался в руках архе-зэка. Сам аудитор вроде ничего и не почувствовал. Да, дрянь ткань, разве это качество. Шпионка накинула наскоро скрученный жгут из остатков рубашки на шею злодею-душители, попыталась симметрично перекрыть дыхание и завалить назад. Гм, все равно что фонарному столбу кислород перекрывать и пытаться опрокинуть. Правда, и не отбивается. Столб и есть столб…

Тут опытная шпионка позорно взвизгнула — света в каюту падало достаточно, спина больного аудитора была под носом и движение на коже (под кожей?!) внезапного врага оказалось слишком очевидным. В плоти мсье Мариэта ползали черные черви — толстые и жирные, они извивались, дергаясь и вспухая омерзительными клубками-буграми, обвивая друг друга, складываясь в живые узоры-иероглифы… Катрин отпрыгнула, тут же заставила себя шагнуть вперед, уже без сомнений ударила рукоятью ятагана в висок полумертвому телу. Будто по бетонной балке бахнула, руку аж «засушило». Это вообще не