В Теннаго, деревне тускарора, нас приняли довольно тепло: некоторые индейцы раньше жили в Анна-Ука и потому нас знали. Кое-кто из мужчин косил взглядом на бочонки с виски, которые мы сгружали со спин лошадей, но просьбами нам никто не досаждал.

Виски везли два мула — десяток бочонков, выручка Джейми с винокурни, практически весь наш годовой доход. По местным расценкам, королевский выкуп. Я надеялась, этого хватит за одного молодого шотландца.

Один из бочонков Джейми преподнес старейшинам и вместе с Иэном вскоре исчез в длинном доме, где ожидался совет. Иэн отдал Роджера своим друзьям из тускарора, но не знал, куда тот подевался после. В глубине души я надеялась, что Роджер обнаружится в Теннаго. Это значило бы, что мы вернемся в «Горную реку» уже через месяц.

Впрочем, надежда была тщетной: в пылу той ссоры с Брианной Джейми признался, что велел Иэну упечь Роджера куда подальше. До Теннаго каких-то десять дней пути — сущая малость.

Я хотела расспросить о Роджере женщин, что толпились вокруг меня, но никто из них не понимал по-английски или по-французски, а я на наречии тускарора знала разве что пару слов. Лучше оставить дипломатические переговоры мужчинам. Джейми со своим талантом полиглота учил язык индейцев практически на лету, а Иэн проводил с ними немало времени на охоте и потому изъяснялся совершенно свободно.

Одна из женщин протянула мне деревянную тарелку с крупой и рыбой. Я наклонилась, и под рубашкой из оленьей кожи качнулся мешочек, напоминая своей тяжестью о погибшей подруге и в то же время странным образом успокаивая.

Я захватила и амулет Найавенны, и найденный под красным кедром опал. Амулет — чтобы отдать кому-нибудь, правда, я не знала кому… А камень — как бонус к виски, если вдруг нашу цену сочтут недостаточно высокой. По этой же причине Джейми взял те немногие ценности, что у него были, за исключением отцовского рубинового перстня, которое Брианна привезла ему из Шотландии.

Рубин мы оставили Брианне на тот случай, если не вернемся. Такую вероятность тоже стоило учесть. Уж не знаю, права ли была Гейлис Дункан насчет драгоценных камней, но Брианне он все равно не помешает.

На прощание она крепко обняла меня и поцеловала. Мне не хотелось уезжать. Однако и остаться я не могла.

— Иди уже, — твердо сказала Брианна. — Со мной все будет хорошо, я здоровая, как лошадь. Ты вернешься раньше, чем потребуется твоя помощь.

Она бросила взгляд на отца. Тот стоял спиной, проверяя поклажу.

— Иди, мама, — повторила она. — Я верю, что ты найдешь Роджера.

Надеюсь, Джейми не слышал, как она выделила слово «ты»…

— Ты ведь не думаешь, что Джейми…

— Я не знаю, — перебила она. — Не знаю, что он сделает.

Спорить с ней в таком настроении бесполезно, однако я все равно твердо заявила:

— А я знаю. Ради тебя он сделает все что угодно. К тому же он в любом случае отправился бы за Роджером. Так велит ему честь…

Я запоздало прикусила язык. Брианну передернуло.

— Честь! Вот единственное, что ему важно. Хотя сейчас это, наверное, даже к лучшему — ведь ради себя он постарается спасти Роджера.

Она отвернулась и опустила голову, пряча лицо от ветра.

— Брианна!..

Она лишь сильнее сгорбилась, запахивая шаль.

— Тетушка Клэр, мы готовы. — Появился Иэн. Он встревоженно переводил взгляд с меня на Брианну. Я замешкалась. Не стоит нам расставаться на такой ноте…

— Бри? — окликнула я снова.

Она повернулась, чуть не обронив шаль, и бросилась мне на шею.

— Только вернись! — судорожно шепнула она. — Мамочка, умоляю, вернись…

— Я не брошу тебя, Бри, ни за что!

Я крепко обнимала ее, такую сильную и хрупкую, мое вновь обретенное дитя, ставшее теперь женщиной.

Брианна вдруг убрала руки и отступила на шаг.

— Тебе пора. — Маска безразличия слетела с ее лица, и по щекам текли слезы. Она посмотрела на Джейми за моей спиной. — Иди и верни его. Только ты можешь это сделать.

Она поцеловала меня и ринулась прочь, громко стуча каблуками по каменной дорожке.

Джейми тем временем вышел из конюшни и увидел, как она призраком несется в сумрачном свете. Он глядел ей в спину, и на его лице ничего не отражалось.

— Ты не можешь уехать вот так, — сказала я, вытирая слезы уголком платка. — Джейми, иди за ней. Прошу, хотя бы попрощайся.

Он стоял неподвижно, делая вид, что не слышит меня. Потом, однако, зашагал вслед за Брианной. На пыльный кирпич дорожки упали первые капли дождя.

— Тетушка?

Иэн коснулся моего плеча. Я пошла вслед за ним и позволила подсадить себя на лошадь. Спустя пару минут вернулся Джейми, не глядя на меня, вскочил на коня, кивнул Иэну и выехал со двора. Я оглянулась, но Брианны не было.

На деревню давно опустилась ночь, а Джейми все еще не вернулся с совета. Я подскакивала всякий раз, когда к нам кто-то входил, но то были лишь индейцы. Наконец большая шкура, служившая дверью, поднялась, и на пороге возник Иэн, а за ним — невысокая округлая фигура.

— Тетушка, у меня сюрприз, — объявил Иэн и отступил в сторону, пропуская в дом рабыню Поллианну.

Точнее, бывшую рабыню. Здесь она, конечно же, была свободна.

Поллианна, широко улыбаясь, села рядом со мной и распахнула накидку из оленьей кожи, показывая мальчишку с точно таким же круглым лицом.

Мы разговорились, то прибегая к помощи Иэна, то пользуясь теми немногими английскими и гэльскими словам, что она знала, но в основном на извечном женском языке жестов. Как и предполагал Майерс, индейцы хорошо приняли целительницу. Она выбрала себе мужа (тем более что после недавней эпидемии кори вдовцов в деревне было немало) и вскоре порадовала его прибавлением семейства.

Я была рада, что Поллианна нашла свое счастье. А еще ее пример несколько меня воодушевил: если тускарора так хорошо обошлись с рабыней, возможно, Роджеру приходится не очень уж туго.

Вспомнив внезапно об амулете Найавенны, я достала его из-под рубашки.

— Иэн, спроси, вдруг она знает, кому это можно отдать?

Поллианна с любопытством потрогала амулет, а потом затрясла головой, что-то сказав на удивление низким голосом.

— Она говорит, здесь его не захотят, тетушка, — пояснил Иэн. — Это узелок силы шамана, и он очень опасен. Его надо было похоронить с хозяином. Никто не должен его брать — это приманивает духа.

Я нерешительно взвесила в руке кожаный мешочек. После смерти Найавенны меня не оставляло чувство, будто он живой. Конечно, это всего лишь воображение, и амулет вовсе не шевелился в моей ладони…

— Спроси, что делать, если шамана не похоронили? Если тело не нашли?

— Она говорит,