Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1197
Нет, грациозность в рыцаре прекрасна... — Автор поучает: только в сочетании с другими положительными качествами — умеренностью, мудростью, щедростью без мотовства — проявляется истинная грациозность. Данте стремится выработать кодекс порядочности и светской благопристойности для дам и кавалеров, соединяя куртуазию с моралью, Андрея Капеллана (автора «Трех книг о любви») с Аристотелем и Псевдо-Сенекой.
1198
...Тепло и свет... — В последних трех стихах станцы Данте переходит от рассуждений к сравнению. Радостный полет мыслей, куртуазная любовь и бескорыстная доблесть — вот качества одаренного грациозностью рыцаря. Они уподобляются теплу, свету и красоте солнца. Сопоставления и метафоры озаряли поэтическими лучами доктринальные канцоны, подготовляя стилистическую систему «Божественной Комедии».
1199
С великою планетой сходна тою... — Великая планета — Солнце. Переводчик позволил себе (по примеру Данте) выпустить «она» или «грациозность», вернее, отдалить на несколько стихов (см. ст. 107 перевода).
1200
...Листва, где плод сокрыт... — Данте снова прибегает к параллельному сравнению.
1201
...Светлеет солнце... — Данте славит куртуазную щедрость в речах — одно из проявлений грациозности, — присущую истинному кавалеру, чьи слова изысканны, любезны и свободны от напыщенности.
1202
В последнем, XV трактате «Пира» (который не был написан) Данте собирался комментировать канцону о щедрости. В «Пире» читаем: «...для того, чтобы в даре была добропоспешающая щедрость и ее можно было... заметить и чтобы в нем не было ни тени торговой сделки, необходимо также, чтобы он не был выпрошен. А почему так дорого стоит то, что выпрашивается, я не намереваюсь здесь обсуждать, поскольку это будет достаточно ясно показано в последнем трактате этой книги» (1, 8; ср. также: III, 15). Из посылки следует, что канцона предназначалась для Бьянки Джованны Контессы. Имена эти имеют аллегорическое значение (см. примеч. к ст. 152—153). Однако существовала реальная графиня Бьянка Джованна, дочь графа Гвидо Новелло (упомянутого в первом сонете Данте к Форезе Донати), сестра Федерико Новелло («Чистилище» VI, 15—16). Как можно предполагать, Данте был с ней знаком в первые годы изгнания, когда он жил в замках феодальных сеньоров верхней долины Арно.
В начале канцоны Данте обвиняет — на этот раз не рыцарей, а прекрасных дам — в небрежении куртуазными добродетелями. Автор стихотворного поучения советует дамам отвергнуть недостойную любовь и даже скрывать свою красоту от низменных взоров, напоминая, что презирающие добродетель уподобляются скотам и что человек, лишенный света разума, превращается в жалкого раба страстей. В канцоне преобладает рассудительное начало, однако во 2-й станце поэзия вновь вступает в свои права. С 4-й станцы Данте переходит на другую тему — о власти скупости и жадности, неприятельниц щедрости, над душами людей. Таким образом, Данте более не идеализирует дам и кавалеров, но обличает. Станца канцоны заключает 21 стих; чередование кратких и длинных (одиннадцатисложных) стихов напоминает структуру канцоны 62 (CIV) «Три дамы...», написанную в те же годы. Схема: ABbCd, ACcDcd : D, ее Ff G Hbb, GG. В первой части две «стопы» с инвертированной рифмой. Во второй — «сирма». Рифма связи — D.
1203
За обещающею власть наживой / Так гонится скупец... — Об участи скупцов в аду см. песни VII и XVII. Стихи 4-й станцы достигают большого ораторского обличительного пафоса, напоминающего гневные терцины «Божественной Комедии».
1204
Фортуна, Смерть... — См. известные стихи Данте о происхождении и власти Фортуны в «Божественной Комедии» («Ад» VII, 85—96): «С ней не поспорит разум ваш убогий: / Она провидит, судит и царит, / Как в прочих царствах остальные боги... / Но ей, блаженной, не слышна хула: / Она, смеясь меж первенцев творенья, / Крутит свой шар, блаженна и светла».
1205
...Преображают люди... дар в предмет продажи / И вводят покупателя в расход... — Мысль о том, что дарующий должен быть свободен от расчета, что истинная щедрость несовместима с торгашеством, выражена в «Пире» (1, 8).
1206
Канцона... — Персонификация в посылке, обычная в сонетах и канцонах Данте. Схема посылки: Abbc, cEFff, EE.
1207
...Бьянка она, Джованна, / Контесса, — имя, в коем та же суть. — Кроме реального, исторического значения графини Бьянки Джованны, дочери графа Гвидо Новелло, имена эти имели аллегорический смысл. В «Пире» (IV, 22), объясняя иносказательное значение Галилеи, Данте пишет: «Белизна — цвет, исполненный телесного света более, чем всякий другой...» Отсюда смысл имени — Бьянка (Белая), Джованна (Иоанна) (ср.: «Новая Жизнь» XXVI) — имеет значение «предваряющая истинный свет» («истинный свет» — Беатриче). Джованна значит также «исполненная милосердия госпожа». Так переводит Бути, восходя к Исидору Севильскому. Контесса значит не только «графиня»; в XIII в. Контесса (особенно в сокращенной форме — Тесса) — распространеннейшее в Тоскане собственное имя — могло означать иносказательно (от conta, в прованс. coinde) «грациозная, милостивая».
1208
Канцона эта известна под названием «горной» (la montanina). После доктринальных и аллегорических стихотворений Данте вернулся к темам любовным, снова повстречал изгнанного им Амора. Горную канцону следует сопоставить с письмом Данте к маркизу Маласпина: «...после того, как я покинул Ваш дом, по которому так тоскую... едва я ступил совершенно уверенно и не соблюдая осторожности на берег Арно, тотчас же — увы! — словно упавшая с неба молния, предо мною возникла, не ведаю каким образом, некая дама, и своим обхождением и внешностью близкая моим чаяниям. О, как поразило меня ее появление! Но грянул страшный гром и изумление кончилось. Ибо подобно тому, как блеск молнии среди ясного неба непременно сопровождается громом, страшная и властная сила Амора овладела мною, едва я увидел блеск ее красоты. И этот жестокосердный, словно изгнанный из отечества господин, который после долгого изгнания возвращается в свои владения, все то, что было во мне противно ему, обрек либо смерти, либо изгнанию, либо цепям». См. также сонет из переписки Данте с Чино: «Амор давно со мною пребывает...» — 56 (XCI). В канцоне сказано, что Амор поразил сердце Данте в той горной долине, где Бог любви «всегда выигрывал
