— Люди рядом со мной часто так говорят, — пояснил я Райану. — Должно быть, это моя магия или что-то в этом роде.

— Или что-то в этом роде, — согласился Райан. — Как и все эти разговоры.

— Её величество, Королева Дерзости, — объявил я всем присутствующим.

Никто, казалось, не понял шутки, потому что они не засмеялись.

— Непростая публика, — пробормотал я.

— Думаю, их больше беспокоит неминуемая смерть, — сказал Райан.

— Верно. Хорошо. Я не могу этого допустить, — я оглянулся на Тёмных. — Было весело. Может, как-нибудь зайдёте ко мне? Вы, ребята, кажетесь милыми. — Я одарил их широкой улыбкой и посмотри-какой-Сэм-лапочка взглядом. Райан издал странный звук, будто его ударили в живот.

Коренастый волшебник улыбнулся в ответ и сказал:

— И ты тоже, Сэм. Мы просто оставим тебя в покое и позволим наслаждаться вечером. Извини за вмешательство. Помни…

Один из Тёмных потянул волшебника за плечо и наклонился, чтобы прошептать ему на ухо.

— Что теперь-то? — спросил коренастый волшебник. — Угу. Ага… Ты не говоришь… Что мы сделали? Угу. Ага… О, точно. — Он повернулся и уставился на меня.

— Чёрт возьми, — пробормотал я. — Я думал, это сработает.

Райан подавился смехом.

— Я не могу поверить, что почти получилось. Когда-нибудь вообще получалось?

— Один раз? Нет, четыре.

Он вздохнул.

— Ты должен перестать ставить себя в такие ситуации.

Я закатил глаза.

— Я займусь этим.

— Сэм Безграничный! — крикнул коренастый волшебник. — Ты лишил жизни Лартина Тёмный Лист. Прекрасного, честного Тёмного волшебника, который любил долгие прогулки по лесу, запах ванильных свечей и пудинг. Ты забрал его жизнь, а теперь мы заберём твою. Это касается и рыцаря, поскольку он решил встать на твою сторону. Может, даже жизнь маленького Тодда.

Морган меня убьёт.

На периферии мелькнуло что-то зелёное. Может, золотое.

Есть причина, по которой я не часто использовал свою магию на публике. После того как Морган нашёл меня с каменными мальчиками, он меня проверил, и мы с ним договорились, что я не буду пользоваться магией на людях. Морган не хотел, чтобы другие знали о масштабах моей силы. Райан не слышал об истории с шезлонгами, потому что Морган добрался туда первым и превратил воров обратно. Никто об этом не знал, и я сглупил заговорив об этом. Потому что я сильный. Очень сильный.

Сильнее, чем Морган.

Сильнее, чем Тёмные волшебники.

На самом деле, Морган думает, что я, возможно, самый сильный волшебник, о котором он когда-либо слышал.

И это его пугало.

И меня тоже.

Это пугало Моргана, потому что он всегда беспокоился о том, что люди попытаются сделать со мной, если узнают. Всегда находились те, кто хотели только одного — использовать всю силу, которая попадала им в руки.

Это пугало меня, потому что я всегда беспокоился о том, что могу сделать с людьми. Я превратил группу мальчиков в камень одной лишь силой мысли.

Поэтому мы с Морганом договорились держать всё в секрете, насколько это возможно. Пока не узнаем больше.

Прошло десять лет. Единственное, что мы поняли, это то, что мы всё ещё не знали мои пределы. У магии всегда есть потолок, черта которую она не может пересечь. Магия связана законами, как физика или математика.

Проблема в том, что эти законы, не распространяются на меня, и я ещё не нашёл свой потолок.

Вот почему мне нужен был краеугольный камень.

Краеугольный камень — это первый камень, который закладывают при строительстве фундамента. Размещение остальных камней опирается на краеугольный камень. Он определяет положение всей структуры.

С магией также. Для правильного развития ей необходим фундамент. Возможно, я не знал своего потолка, потому что не знал, где начинается мой фундамент. Я мог использовать Моргана, Гэри или Тигги. Моих родителей. И я это делал. Но с возрастом мне становилось всё труднее и труднее ими пользоваться.

Отсюда и сводничество.

— Станет ещё хуже, — сказал мне однажды Морган. — Когда ты почувствуешь угрозу. Или, когда те, о ком ты заботишься, находятся под угрозой. Магию будет труднее контролировать.

Тёмные волшебники угрожали мне. Прекрасно. Я привык к угрозам. Я мог с ними справиться.

Но они также угрожали Райану. И это было плохо.

О, и ещё Тодду. Тодду они тоже угрожали.

Это важно.

И всё же.

Я шагнул вперёд, и Райан сказал:

— Сэм.

Люди оживились. Должно быть, они что-то увидели на моём лице, потому что, суетясь и опрокидывая стулья, быстро разбежались в стороны, между нами и Тёмными никого не осталось.

Я сказал:

— Вы можете уйти. Или я вас заставлю. Выбор за вами. Но, честно говоря, вам не понравится, если я вас заставлю. — Теперь я ясно видел зелёный цвет. И золотой.

Коренастый волшебник рассмеялся.

— Говорит ученик.

Остальные Тёмные ухмыльнулись за его спиной.

Райан встал рядом со мной. Он снял со спины щит и, прищурив глаза, принял боевую стойку.

Что-то поселилось в моей голове, застыло на месте. Мои плечи расслабились, и магия стала более жёсткой. Более сосредоточенной. Больше под контролем.

Сквозь дымку зелёного и золотого я подумал: «О нет».

Но мысль потерялась, когда я притянул к себе зелёно-золотое. Это были лучшие цвета, магия Земли. Другие цвета то появлялись, то исчезали (красный, синий, пурпурный и индиго).

Тёмные зашевелились. Они что-то пробормотали себе под нос, и магия начала накапливаться.

Тёмные проговаривали. Каждое своё движение. Можно подумать я так не пойму.

«Здесь люди», — напомнил я себе. «Невинные люди».

И Райан. Райан был рядом со мной, и с ним ничего не должно случиться.

Вот почему, когда Тёмный справа запустил в меня синий огненный шар, я вытянул руку перед собой. Шар завис в воздухе в нескольких сантиметрах от моей ладони. Было бы так легко отправить его назад в десять раз сильнее, воспламенив их волосы, одежду и кожу. Но люди могут пораниться. Другие тоже пострадают.

Поэтому я втянул шар в себя.

Это было странно, чужая магия смешивалась с моей собственной. Но моя всё поглотила, сделав частью меня. В зелёно-золотом свете вспыхнула яркая вспышка, а затем всё стихло.

Огненный шар исчез.

Я опустил руку.

А Тёмные волшебники просто пялились.

— Гм, — сказал коренастый волшебник. — Что за?

Я закрыл глаза. Наклонил голову в сторону, растягивая мышцы, вытягивая шею. Глубоко вдохнул. И медленно выдохнул.

Затем открыл глаза.

Тёмные как один отступили на шаг.

— Я дал вам шанс, — сказал я. — Вам следовало им воспользоваться.

Я мог бы легко их убить. У меня было на это право. Они напали на нас первыми, и за самозащиту мне ничего не будет. Я буду оправдан, и никто слова