— Какая Зэня?! — раздраженно оглянулся на нее Сэн и так крутанул руль на повороте, что темно-синюю «Daewoo» занесло. Однако же водитель легко справился с управлением и выровнял автомобиль на проезжей части дороги.

Сашка непроизвольно оглянулась и увидела следующий за ними красный автомобиль. «Ауди» шла не отставая, выдерживая дистанцию примерно в десять метров.

— Что за машина преследует нас? — задала она китайцу очередной вопрос.

— Поцётная саправаздения, — огрызнулся Сэн.

— Александра, не донимайте человека своими вопросами! — вдруг выговорил Вадим, который до этого молчал. — Он и так для нас с вами старается!

Сашка лишь негодующе фыркнула в его сторону.

— А вы не фыркайте! Не фыркайте! — истерично взвизгнул Вадим. — Вас спасают, вы и молчите!

В красной «ауди», естественно, ехал Лешка Звонарев, отправленный Коноплей следом за Сэном. В его задачу действительно входило сопровождать «Daewoo» с захваченными людьми на случай непредвиденных обстоятельств.

Никто не знал и знать не мог, что в машине китайца Лешка собственноручно установил подслушивающее устройство, именуемое в просторечии «жучком». Питался «жучок» от аккумулятора «Daewoo», что давало Звонареву возможность прослушивать все разговоры в салоне авто на протяжении вот уже трех месяцев. Для этого нужно было лишь находиться где-нибудь поблизости, настроив антенну направленного действия от портативного сканера.

— Сидите молся, — сказал женщинам китаец.

— А чего это ты мне рот затыкаешь?! — возмутилась Сашка. — Хочу говорить и буду! Куда везешь? Отвечай быстро!

— Саша, не надо! — попросила ее мать.

— Не встревай, мама! — ответила Сашка. — Я же вижу, он что-то задумал. — Она подозрительно посмотрела на Сэна. — Куда везешь, я спрашиваю?!

— Сисяс увидис, — оскалился тот.

— Да ответьте вы ей! — теперь уже заволновался Вадик. — Что вам, трудно? Ну, хоть скажите, что все будет хорошо! — Вадик вытащил из кармана пачку сигарет и закурил.

— Не курить! — громче обычного и в ярко выраженном командном тоне выкрикнул Сэн. Резким движением выхватил у Вадима сигарету и швырнул ее в окно. — Все будет харасо, — добавил он тихо, но достаточно жестко. Достаточно жестко для того, чтобы Вадик вжал голову в плечи, а Сашка прикрыла рот ладонью и с ужасом посмотрела на мать.

Теперь она окончательно поняла, что ничего хорошего от знакомства с китайцем не выйдет.

А темно-синяя «Daewoo» уже давно покинула пределы Санкт-Петербурга, прокатилась по Зеленогорску и теперь подруливала к двухэтажному особняку красного кирпича, стоявшему на берегу удивительно красивого озера. С трех сторон особняк окружал высокий забор, по верху которого вилась колючая проволока. На опорных столбах — видеокамеры наблюдения за периметром снаружи. Забора не было лишь со стороны водной глади. Зато колючая проволока и арматурная решетка уходили далеко в воду. Имелись и мощные прожектора, предназначенные, видимо, освещать воду по ночам. Часть берега отведена под пляж. Другая его половина занята небольшим причалом, у которого швартовались небольшой катер и пара моторных лодок. Мосток от причала тянулся почти к самому дому и оканчивался площадкой со столиками и солнцезащитными зонтами.

Ворота перед «Daewoo» отворились, движимые электромотором. Сэн въехал во двор и тормознул перед входом в особняк. Красная «ауди» также беспрепятственно проехала сюда. Но остановилась чуть в стороне, на небольшой стоянке, где парковался длинный черный «кадиллак».

Тут же из дома вышел Конопля в сопровождении Лариски.

Сэн заглушил мотор и, выйдя из салона, открыл перед пленниками дверцы:

— Пасалиста!

— Мудила! — буркнула ему Сашка и, выбравшись сама. помогла выйти из машины матери.

Вадик тоже вылез, опасливо озираясь по сторонам. Увидев знакомый «кадиллак» и Лариску, он понял, куда попал. Хотел произнести что-то, но язык отказывался повиноваться. Так и стоял молча, тщетно пытаясь сглотнуть несуществующую слюну.

От красной «ауди» подошел Лешка Звонарев.

— Молодец, Сэн! И тебе, Брадобрей, спасибо! — Конопля похлопал китайца по плечу и пожал Звонареву руку.

Лариска приблизилась к Сашке и взяла ее за подбородок:

— Хороша Маша!

Извернувшись, Сашка изо всех сил цапанула ее за палец. Лариска дико взвизгнула и залепила ей крепкую пощечину.

— Сучка драная! — зло выкрикнула Лариска и долго еще потом трясла пальцем, стараясь унять боль от укуса.

— Что ж, проходите, — сказал Конопля. — Гостями будете!

Сэн подтолкнул всех троих к парадному входу. Им ничего не оставалось, как только подчиниться. Лариска пошла следом, а Конопля и Брадобрей остались во дворе.

— Что ты собираешься с ними делать? — спросил Лешка, глядя вслед удаляющимся.

— А к чему тебе знать? Ты, Брадобрей, свое дело уже сделал, за что честь тебе и хвала. Не стоит совать нос, куда не просят.

— Нет, ну правда, Конопля. — Лешка, насколько мог, разыгрывал простачка. — На хера тебе эти бабы сдались?

— Ох, любопытный ты мой. — Витек похлопал его по щеке. — Телка эта — подружка Женьки Козакова. Помнишь его?

— Ну и что?

— Я пошлю Сэна. Пусть с ним разберется. А ты, родной мой, разберешься с Сэном. Усек?

Внутри у Лешки все взорвалось. И он хотел поначалу накинуться на Коноплю и придушить его. Но вовремя остановился. В доме было полно охраны, и одними кулаками здесь ничего не решить. Подставишься под пулю. А толку — ноль. Подавив гнев, Лешка согласно кивнул.

— Все равно не понял, при чем здесь эта девка с ее мамашей?

— На тот случай, если у Сэна ничего не выйдет. Пусть побудут под моим контролем. Я к Козакову уже посылал людей. Да он их всех и порешил, гнида. Опасный, сука, стал. Крутизну из себя изображает. Вот ежели и с китайцем так же получится, я дам ему знать, что девочка у меня. Пусть приходит и выручает ее. А я посмотрю, как это у него получится.

— Ну ты и…

— Что?! — заорал неожиданно Конопля. — Что ты хочешь сказать?! На себя посмотри! Мало ли ты сам дел наворотил за то время, пока у меня работаешь? Да по тебе уже давно зона плачет! Чистенький выискался!

— Но мы же с ним в Афгане!.. Вместе!..

— Да он в Афгане чуть не замочил меня! Забыл? Не помнишь? Ну, все, хватит. — Конопля глубоко вздохнул. — Леша, ты меня знаешь. Я для тебя никогда куска хлеба не жалел. И что, теперь, когда пришло время доказать верность, в кусты прыгнешь?

Два чувства боролись в Лешкиной душе. С одной стороны, действительно, Конопля его к делу пристроил, на ноги помог встать. А с другой — Женька, тот самый Женька, с которым они вместе на караван ходили, на сопровождении колонн рисковали, последней каплей воды делились, встал теперь между ним и Коноплей. Приходилось выбирать.