— Опять она! Вы проявляете странное участие в ней. Как уже говорил, я вознаграждаю щедро тех, с кем имею дело.

— Таким образом, вы заглушаете ваши угрызения совести за свою вину перед ними.

Он резко повернулся и, схватив ее за локти, угрожающе навис над ней, подавляя своим ростом.

— Может быть, и так, но вспомните, вы сами предложили мне сделку. Игру, которая должна, наконец, иметь свое завершение.

И, не давая времени для ответа, коротко простился с Джоном, втолкнул Клариссу в карету, захлопнул дверцу, карета тронулась. Он последовал за ней верхом.

Они возвращаются в Лондон. Он ждет теперь обещанной платы, и это произойдет. Но Кларисса была на грани физического и душевного изнеможения и не могла больше ни о чем думать. Постепенно она задремала и провалилась в сон без сновидений.

Кларисса проснулась, чувствуя приятное тепло и звяканье посуды. Она села, сонно протерла глаза и увидела, что находится не в карете, а в небольшой гостиной. Шторы задернуты, и невозможно понять, что сейчас — день или вечер. Она огляделась — увидела огромный камин, в котором бушевал огонь, оценила со вкусом подобранную обстановку, картины в рамах, гобелены и поняла, что находится не в своем убогом жилище, а в огромном доме, где все указывало на богатство владельца. И вдруг увидела, что напротив постели, в удобном кожаном кресле, сидит Кит и наблюдает за ней.

— Где я?

— В моем доме, вернее, одном из них, самом близком от побережья, Торнвуд-Манор, если угодно, но можете звать его Замком Удольфо. — И он закрыл книгу, которую читал перед этим. — Я знакомился с романом миссис Рэдклифф, который так вам нравится. Наверное, в вашем представлении я вполне соответствую образу злодея Мантони, потому что, пока вы спали, приволок вас в свое жилище.

Она почувствовала, как беспомощность и страх охватывают ее, но поняла, что ее единственное оружие сейчас — только холодный и взвешенный отпор. Она зевнула и поправила шаль, которой была укрыта.

— Вы слишком серьезно приняли мою болтовню. Эти романы слишком мелодраматичны, и это не я, а моя тетя от них в восторге.

— Я знаю вас, Кларисса, лучше, чем вы думаете. Вы не ввели меня в заблуждение, и я жду своего вознаграждения.

— Я знаю вас еще лучше, чтобы сказать, что не верю в вашу злонамеренность. Мы просто отдохнем немного, прежде чем вы отвезете меня в Лондон. Прекрасная идея. Я должна привести себя в порядок.

— Опять вы за свое. Помните, мы заключили сделку, и я выполнил все условия?

Он не собирается ее выпустить, пока она не расплатится с ним. Они были одни, хотя она чувствовала, что в этом огромном доме где-то есть слуги. Но они не станут ее спасать. Кларисса поднялась налить чаю, горячий чайник и сервиз стояли на столике. По крайней мере, ее рука не дрожала, пока она разливала чай в чашки тончайшего фарфора. Она подала ему одну, села и стала пить медленными глотками чай, напряженно размышляя. Она видела два выхода. Первый — она каким-то образом ухитрится уговорить его отложить развязку, сможет обмануть его и вырваться на свободу. Второй — расскажет правду. Разумеется, есть и третий. Уступить. От одной мысли об этом, ей стало жарко. Что, если поддаться искушению, испытать, наконец, что такое истинная страсть? Ее охватила дрожь.

Но это не выход, уступив ему, испытав его любовь, она захочет большего. И окажется в его власти, потому что уже не сможет сопротивляться. Со временем, и очень скоро, он насытится и захочет от нее избавиться. Нет, надо бороться и не уступать. Не важно, что ее тело и душа стремятся в его объятия.

Значит, отложить. Сделав еще глоток восхитительного чая, она попробовала его отвлечь:

— Как вы думаете, Рено уже в безопасности? Месье Рено — прекрасный человек, несмотря на то зло, что ему причинили, он не разочарован в людях. Я думаю, он способен простить даже врагов. Но я не смогла бы.

— Вот как? Вы меня удивили. Я думал, вы ищете добро в людях, несмотря на присутствующее повсеместно подтверждение обратного явления. Ценю ваши старания и меня наставить на путь истинный.

Он видел, что она волнуется, и решил немного подыграть ей перед развязкой.

— Я просто указала на то, что у вас есть и хорошие черты. Но это не одно и то же, когда сталкиваешься с абсолютным злом. Если бы моего мужа посадили и приговорили, я бы не простила.

— И что, моя храбрая Кларисса, вы бы сделали?

— Не знаю. Все зависело бы от обстоятельств. Но попыталась бы отомстить.

— Мне нравится ваша решительность. Хотел бы посмотреть. Не думаю, что вы владеете мечом? Или дуэль на пистолетах на рассвете?

— Нет, конечно. Я… О, вы издеваетесь надо мной, не принимаете меня всерьез. — Она замолчала и, уже немного успокоившись, продолжала: — Какая прелестная комната! Это большой дом, как вы его назвали — Торнвуд-Манор?

Легкая усмешка показала, что он от души забавляется.

— По сравнению с моими другими домами это скорее загородный коттедж, здесь всего десять спален.

— Вы здесь часто бываете?

— Не так часто, как хотелось бы. Я провел здесь свою юность. А сейчас бываю только в тех случаях, когда ухожу в море или устаю от Лондона.

Она лихорадочно искала подходящую тему.

— Вы еще можете меня спросить о погоде.

Она не могла сдержать улыбки.

— Погода далеко в моем списке. Успею спросить до того, как мы вернемся в Лондон.

— Мы не вернемся в Лондон. Мы останемся здесь в этом небольшом, но уютном доме, с красивым парком, пока я не получу обещанной награды. Вернуться в Лондон означает, что я могу остаться с носом. Каждый игрок знает — если садишься играть — надо платить долги.

Хорошо бы ее мать последовала такому совету. Но мать с ее долгами, Амалия, тетя — все были сейчас где-то далеко. И если она не ускользнет от Кита, она еще долго не увидит их и не уверена, что сможет посмотреть им в глаза.

— Я не могу остаться. У меня ничего нет с собой, ни одежды, ни даже зубной щетки. Я прошу вас, лорд Рейзенби, Кит, отвезите меня в Лондон. Я обязательно верну долг, но не здесь. — Она была напугана и одновременно испытывала странное возбуждение. Он не причинит ей зла. Может быть, еще попугает, но отпустит. Он же не станет удерживать ее силой?

— Я дам вам зубную щетку. Что касается одежды — вам мало что понадобится, вы будете сиять красотой, лежа в моих объятиях обнаженной. И уверен, вы будете божественно хороши.

О! Она была шокирована, и щеки ее окрасились румянцем, когда она мысленно представила эту картину. Рядом с ее обнаженным телом его — атлетическое, сильное, и почувствовала, как становится Жарко. Тряхнув головой, чтобы отогнать эти мысли, она увидела, что он наблюдает за ней.

— Ну как, Кларисса? Есть еще возражения? И если есть, давайте я их сейчас выслушаю, но терпение мое кончается, у нас есть с вами более приятные дела. Я уже горю нетерпением. — Он встал и подошел к ней. — Идемте, Кларисса. Хватит отговорок. Вы должны выполнить свое обещание.