Она в немом восторге следила за всем происходящим, стараясь не упустить ничего, но внутри у нее росло беспокойство. Она заметила странную резкую перемену в Ките. Да, он считал ее лгуньей и интриганкой. Но все же он пошел на ее условия по причине, которая была ей пока не ясна. Да он скучал и посчитал неожиданным и забавным ее предложение, она сумела привлечь его внимание, хотя вокруг было столько знаменитых красавиц, так было и будет. Хотя он говорил, что она тоже красива, и не было оснований думать, что он в это не верит. Его привлекла новизна ощущений, но тем не менее она была польщена. Хотя все равно это не объясняло, почему он взял ее в это путешествие. Да, его желание было сильным, но он ей не доверял. Ей показалось, что его поцелуи становятся более нежными, кажется, иногда он боролся с чувствами, возникающими неожиданно для него самого, но, как бы спохватившись, каждый раз потом ее отталкивал. Но она сама ввязалась в эту историю, сама себя выставила обманщицей и опытной интриганкой, ведь в ее планы не входило влюбляться в него. Но она уже влюблена по уши и никогда об этом не пожалеет.

Палуба качнулась, они снова вышли в море. Паруса были подняты, и они уносились прочь от берега. Француз и его дочь внизу в каюте, надо помочь им освоиться, подбодрить, наверное, они голодны и замерзли. Она скользнула вниз.

Месье и мадемуазель Рено сидели, прижавшись друг к другу, на узкой скамье, их лица выражали крайнее утомление. Девушка была белокура и очень молода — лет пятнадцати — шестнадцати на вид. На школьном французском она предложила им теплые одеяла, которые вынула из настенного шкафа, достала припасенную еду — ветчину, сыр, хлеб и вино. Они набросились на еду и вскоре немного повеселели. Море было довольно спокойным на обратном пути, и, к счастью, пассажиры не страдали морской болезнью. Кларисса налила себе стакан бургундского и охотно беседовала с ними, ей захотелось услышать самой их историю. Все было так ужасно, как уже рассказал Кит. Но француз нес свое горе с достоинством, вера в доброе человеческое начало его не оставила. Он коротко описал, как жену бросили в тюрьму, что ее казнили, но скупо, неохотно, зато много говорил о людях, которые спрятали дочь в деревне, пока он ходил хлопотать перед властями. И потом эти люди дали им кров и пищу и даже устроили его учить их детей. Поведал и о благородстве друзей, которые согласились приютить их в Англии.

Он говорил на прекрасном английском.

— Перед революцией я работал много с коллегами из Оксфорда. И вот они, мои добрые друзья, предложили нам кров, мне и Лизетте, моей дочери.

— Вы давно планировали ваш побег, месье?

— Да, почти год. Моя жена, мать Лизетты, была казнена на гильотине три года назад. Пока она была жива, мы надеялись выжить во Франции, ждать, когда пройдет это сумасшествие, но все кончилось ужасно…

— Папа, нам надо думать о будущем. Так хотела бы мама. — Нежный голосок Лизетты был полон любви и участия.

— Ты права, моя крошка. — Он тяжело вздохнул и, подлив еще вина, продолжал: — Мы прослышали от моих сельских жителей об английском джентльмене, который спасает таких, как мы. Понятно, что дело требовало полной тайны, и было смертельно опасно. Но, слава богу, мы здесь.

— Видимо, затраты были большой проблемой для вас.

— О нет, мадам, нам это ничего не стоило. Месье не брал никогда ничего, даже подарка, а ему предлагали многие. И ни разу за много лет его не поймали. Он никогда не подвел никого и всегда ждал на берегу, подвергая себя громадной опасности, если кто-то опаздывал.

Ей хотелось, чтобы он был здесь и слышал это. Теперь она получила подтверждение, хотя и раньше верила в его благородство.

— Нам даже запрещено узнавать его имя, мадам, — присоединилась Лизетта, ее хорошенькое личико оживилось. — Он слывет у нас под именем своей яхты, и имя ему подходит, верно? Он действительно как волк, такой же храбрый и опасный. Но вы, мадам, должно быть, знаете, он действительно благородного происхождения, как все говорят?

Лизетта хотя из вежливости не спрашивала об отношениях ее и Кита, но была полна любопытства.

— Я уверена, мадемуазель, если он захочет, он сам вам представится. Я не могу выдавать его секретов.

— Хорошо сказано, моя дорогая. Мои секреты — только мои.

Кит вдруг появился перед ними, и в маленькой каюте сразу стало тесно. Обычная ироническая ухмылка была на месте, но брови недовольно сдвинуты в линию, значит, он прекрасно слышал, о чем они говорили.

— Моя тетя всегда говорила, что каждый слышит о себе то, что хочет слышать. Но вам повезло, что вы не пришли раньше.

— А! Ваша тетя. Значит, у нас есть мама и тетя. И маленькая семья ждет, когда вы вернетесь из неожиданного путешествия. И что я мог услышать о себе?

— Только то, что я говорила прямо вам в лицо. Что вы настоящий герой, только теперь вы могли это услышать не из моих уст, а от месье Рено и его дочери.

— О да, месье, вы для нас герой. — Голос Лизетты был полон обожания, но он только рассмеялся.

— Благодарю за комплимент, мадемуазель. Но я пришел не за тем, чтобы обсуждать свой характер. Я пришел напомнить, что уже скоро мы будем в Англии. Там ждет карета, она отвезет вас в Лондон и затем в Оксфорд. Хочу напомнить, что, оказавшись на берегу, вы должны забыть о нашем путешествии и обо мне, ни слова вашим друзьям, как вы вышли на меня. Тем более «Морской волк» скоро исчезнет. Это было последнее путешествие. Если нам придется встретиться где-нибудь, вы сделаете вид, что мы не знакомы, вы поняли?

— Но почему, месье? Я не понимаю…

— Лизетта! — Рено положил руку на плечо дочери. — Помолчи. Все будет как вы просите, месье. Но умоляю, если вам понадобится когда-нибудь помощь друга, я ваш самый покорный слуга.

— Благодарю. — Кларисса могла уловить скрытое удовольствие под краткой благодарностью. — А теперь прощаемся. Я буду на палубе занят разгрузкой, уверен, что мадам за вами присмотрит. Она любит опекать… — И, коротко кивнув, вышел.

Кларисса уложила Лизетту на узкую скамью, положила ее голову к себе на колени и гладила ей волосы, пока та не уснула. Она часто так делала с Амалией. Вскоре заснул и месье Рено на скамье напротив, а Кларисса сидела, погрузившись в свои мысли, пытаясь предугадать, что произойдет, когда они вернутся домой.

Наконец и она задремала. Проснулась, лишь когда Кит, склонившись над ней, накрыл ее одеялом. Она ответила слабой улыбкой, и он бесшумно вышел, а она снова заснула.

Открыв глаза, она увидела в иллюминаторе стального цвета море, с ним сливалось на горизонте серенькое небо, было утро. Даже при слабом ветре они, наверное, уже подплывали. Осторожно, чтобы не потревожить Лизетту, она поднялась. Глаза щипало от соли и хотелось есть. Но с завтраком придется подождать, и, скорее всего, ей будет не до еды, когда они причалят.

Яхта замедлила ход. Кларисса потянулась и вдруг услышала чужие голоса наверху, насторожилась. Дверь распахнулась, и появился Джон, лицо его было встревоженно.