Да, Юрин отец явно очень рад был принять у себя в доме гостий. В отличие, надо сказать, от самого Юры, который сидел как на иголках и каждую минуту норовил вскочить и под любым предлогом убежать и увести с собой подруг. Его мать держалась лучше. Но ее волнение выдавали судорожно сжатые руки. А вот папашка — глава семейства откровенно наслаждался обществом молодых женщин. Может быть, даже слишком откровенно. Лично Аня предпочла бы, чтобы Юрин отец не трогал ее за мягкие места или хотя бы делал это не так часто.

Юра то и дело порывался уйти.

— Папа, можно мы пойдем?

— Сиди! — осаживал отец сына. — В кои-то веки так хорошо сидим в семейном кругу. Вечно тебе то некогда, то ты занят.

Родители расспросили подруг, что они делают, чем занимаются, где учатся. Все, что говорили девушки, вызывало у родителей Юры бурный восторг и полное одобрение. Никогда еще девушкам не приходилось купаться в таком обожании и восхищении, какое демонстрировали в отношении их совсем незнакомые им люди. В этом было что-то странное. Но с чем именно такое поведение этих людей связано, подруги понять не могли.

Создавалось впечатление, что Юриному отцу нравится все, что исходит от молодых женщин. А матери нравится все, что отвлекает ее супруга от нее самой.

— А где вы живете? — спросила у Ани Юрина мать. — В Питере?

Аня жила в Питере, да еще почти в самом его центре. Но почему-то сказала, что на Гражданке. Нарочно сказала, чтобы посмотреть на реакцию хозяев дома. Те Гражданку хором одобрили, заявили, что прекрасно знают этот зеленый район с красивой современной застройкой.

Аня решила и тут их разочаровать.

— Дом у нас еще конца восьмидесятых, и квартира у нас коммунальная. Кроме нашей семьи живут еще двое соседей.

Родители Юры опять-таки хором восхитились таким положением дел. Отец парня — Виктор Сергеевич даже сделал экскурс в историю и объяснил, как и когда появились первые коммуны, в которых люди собирались под одной крышей не из-за нужды, а во имя идеалов революции. А Юрина мама — Елизавета Семеновна сказала, что ей в молодости тоже довелось пожить некоторое время в коммунальной квартире, и в ее памяти навсегда остались дружные соседи, готовые в любой момент прийти на помощь.

— Одной семьей жили, — промолвила она буквально со слезами на глазах.

Дальше Аня не стала экспериментировать, хотя сначала и собиралась рассказать, что один сосед у них алкоголик, а второй наркоман. И так было ясно, у родителей Юры имеются какие-то проблемы. Но что это за проблемы, Аня сказать не бралась. Но ей очень бы хотелось знать, не связаны ли эти проблемы с тем, что случилось сегодня утром с бедным Ромой.

После завтрака родители увели Юру под предлогом обсуждения каких-то хозяйственных дел, а на самом деле, чтобы выяснить, кто из девушек является его избранницей. Видимо, Юра указал на Аню, потому что отныне Виктор Сергеевич сосредоточил свое внимание на одной Лидусе, а к Ане обращался только для того, чтобы объяснить, какой прекрасный у него сын.

Лидуся от знаков внимания хозяина дома краснела, хихикала и явно не знала, как к ним относиться. Одно дело, когда мужчина одаривает тебя комплиментами, и другое, когда он это делает на глазах у собственной жены. Это уже не удовольствие, а сродни пытке.

Наконец, завтрак был дочиста уничтожен.

— Идите теперь погуляйте, — смилостивился над ними Виктор Сергеевич.

И, прежде чем все успели разойтись, спросил:

— Да, кстати, Анечка, а где вы остановились?

— Мы…

Договорить Аня не успела, потому что заметила, как побледнела Елизавета Семеновна. Побледнела да еще и зашаталась. Того и гляди, в обморок рухнет. Наверное, так бы и случилось, но Юра буквально в последнюю минуту вклинился между Аней и отцом.

— Аня живет в Рабочем поселке, — быстро сказал он. — У ее бабки там дом.

— Ах, вот как, — улыбнулся Виктор Сергеевич. — Далековато же вы забрели, девочки. Но к обеду мы вас, Анечка, ждем. И вы, Лида, тоже приходите, будем рады вам обеим. Правда, Лиза?

— Буду счастлива!

Но весь вид Елизаветы Семеновны говорил об обратном. Не вздумай, мол, к нам даже сунуться, вот что говорил ее тревожный взгляд. Будь ты человеком!

— Нет, я вряд ли смогу прийти, — ответила Лида за себя, пока Аня хлопала глазами. — У меня есть другие дела на сегодня.

И Елизавета Семеновна от ее отказа буквально расцвела, хотя и попыталась скрыть свою радость от мужа. Но он обращал очень мало внимания на свою жену, куда больше его интересовала Лида. Он все время что-то шептал ей на ушко, что заставляло Юру пристально наблюдать на ними обоими.

Аня даже удивилась. Неужели Юра так ревнует своего отца? Честно говоря, Виктор Сергеевич мог бы вести себя приличней, учитывая, что его жена рядом. Так что вполне возможно, что Юра и впрямь ревнует. Наверное, так бы Аня и подумала, если бы не одна маленькая деталь. Она заметила, что Юра напрягался лишь в тот момент, когда сама Лидуся принималась отвечать на комплименты возрастного жуира. А вот когда говорил отец, а Лидуся помалкивала, Юра хоть и прислушивался, но они с матерью выглядели сравнительно спокойными. Казалось, они боялись, как бы Лидуся не проговорилась о чем-то таком, от чего им двоим могло впоследствии не поздоровиться.

И полностью мать с сыном успокоились лишь после того, как Виктор Сергеевич отпустил от себя девушку, повторив ей свое приглашение на обед.

Кажется, чары мужчины сделали свое дело, Лидуся уже готова была принять приглашение, но Юра незаметно дернул ее за руку и зловеще прошептал:

— Откажись! Или прольется чья-то кровь!

Это уже вообще не лезло ни в какие ворота, все выглядело настолько нелепо, что подруги решили хорошенько потолковать с Юрой о поведении его родителей на обратном пути до центра.

Разговор состоялся совсем скоро. Не успели они выйти из Малаховки, как Юра буквально кинулся перед девушками на колени да еще вдобавок попытался целовать им обеим руки.

— Спасительницы! — восклицал он при этом. — Вы мои спасительницы!

— Ты чего? Перестань!

— Нет, не перестану!

— С колен хотя бы встань. Мы для тебя ничего такого не сделали.

— Сделали! — воскликнул Юра, но все-таки поднялся на ноги. — Сделали! Для меня! Для мамы! Вы спасли нас!

— Ничего мы особенного не сделали.

Подруги были искренне изумлены поведением Юры. Что за семейка такая сдвинутая? Родители с прибабахом, да и сынок их тоже недалеко ушел.

— Вы золото! Алмазы!

— Перестань!

— Не преувеличивай.

— Благодетельницы!

Подруги решили не возражать и просто подождать, пока он угомонится. Юра еще какое-то время бормотал слова благодарности, а потом начал изъясняться связно.