Хочется сказать тебе, что все будет хорошо, что я сделаю все возможное и мы снова будем вместе. Но если нам суждено попрощаться навсегда, то в следующей жизни я вновь найду тебя, и тогда, быть может, звезды переменятся – мы больше не расстанемся и будем любить друг друга вечно.

«А вдруг он прав? – размышляла Элли. – Вдруг его предсказание рано или поздно сбудется?»

Она никогда не принимала это всерьез, просто хваталась за слова Ноя как за спасательный круг, его записка помогла ей пережить трудные времена. Однако сейчас, сидя рядом с любимым, Элли с грустью думала, что их встреча лишь доказывает его мысль о расставаниях. Если только звезды не переменились…

Переменились они или нет – ей смотреть не хотелось. Хотелось сидеть вот так, рядом с Ноем, обнимать его, чувствовать тепло его тела. Элли задрожала так же, как в юности, как в первый раз, когда они были вместе.

Наконец-то все как надо. И камин, и бурбон, и гроза – все именно так, как надо. А четырнадцать долгих лет ничего не значат.

Снова молния. Пламя легко танцует на раскаленной добела древесине. Октябрьский дождь бьется в оконное стекло, заглушая остальные звуки.

И тогда Ной и Элли сдались. Они перестали бороться с тем, что пытались победить долгих четырнадцать лет. Элли подняла голову с плеча Ноя, посмотрела на него затуманенными глазами, и он нежно поцеловал ее в губы. Кончиками пальцев она легонько гладила его щеку, а он целовал ее снова и снова – ласково, нежно. Элли ответила на его поцелуй и почувствовала, как, словно по волшебству, исчезают разделявшие их годы.

Она сомкнула веки и приоткрыла рот, чувствуя, как Ной проводит пальцами по ее руке – не спеша, будто поддразнивая. Он касался губами ее шеи, лица, зажмуренных век, и при каждом поцелуе она чувствовала его дыхание. Найдя ладонь Ноя, Элли потянула ее к своей груди и застонала, когда его пальцы погладили ее сквозь тонкую ткань рубашки.

Все происходящее казалось Элли сном, она откинулась назад и, прерывисто дыша, начала расстегивать пуговицы на рубашке Ноя – одну за другой. Он молча следил за ней, а она, добравшись до последней пуговицы, улыбнулась и провела ладонями по его горячей, чуть влажной груди. Потом, подавшись вперед, поцеловала его в шею и потянула рубашку назад, за плечи, так что Ною пришлось завести руки за спину. Элли подставила лицо для поцелуя и почувствовала, как Ной поводит плечами, стряхивая одежду на пол.

Освободившись, он протянул руки к Элли, приподнял подол ее рубашки и кончиками пальцев провел по животу, прежде чем поднять ей руки и снять рубашку через голову. У Элли перехватило дыхание, когда Ной, наклонив голову, поцеловал ее между грудей и скользнул языком к шее. Его руки нежно ласкали ее спину и плечи. Элли прижалась к любимому всем телом. Он целовал ее в шею, даже куснул легонько, когда она приподнялась, позволяя стащить с нее брюки. Пальцы Элли нашли молнию на джинсах Ноя, потянули застежку, и он выскользнул из тесной одежды. Они не спешили, их обнаженные тела, вздрагивая, вспоминали все, что когда-то пережили вместе.

Ной водил языком по шее Элли, а руки его скользили по ее горячему нежному телу – от грудей к животу, ниже, ниже и снова вверх. В который раз он поразился ее красоте: светилась нежная кожа, переливались густые волосы, озаренные неярким пламенем камина. Руки Элли ласкали его спину, сводя с ума.

Они легли, подвинувшись к камину. От жары воздух казался густым. Когда Ной одним плавным движением перекатился на нее, Элли слегка выгнула спину. Ной склонился над ней, зажав коленями ее бедра. Подняв голову, Элли целовала его подбородок и шею, касалась языком плеч, чувствуя солоноватый привкус разгоряченного тела. Запустила пальцы в густые волосы и, притворно нахмурившись, попыталась притянуть любимого поближе, но он не дался. Вместо этого Ной потерся грудью о грудь Элли так, что все ее тело содрогнулось от удовольствия. Он повторял это снова и снова, целуя ее, слушая, как она издает сладкие, волнующие стоны.

Ной ласкал Элли до полного изнеможения, а потом они слились воедино. Элли вскрикнула и впилась пальцами в спину Ноя, зарылась лицом в его шею, чувствуя, как глубоко он проник в нее, такой сильный и нежный, отдавая ей тело и душу. Она ритмично задвигалась в такт движениям Ноя, позволяя ему унести себя в рай.

Элли открыла глаза и посмотрела на Ноя, невыразимо прекрасного в танцующем свете камина. Его кожа блестела от пота, капли срывались с груди и падали на ее грудь, как капли дождя за окном. И с каждой каплей, с каждым вздохом она чувствовала, как улетает, испаряется ее прежняя жизнь.

Их тела двигались в едином ритме, даря наслаждение и получая его, и внезапно Элли испытала ощущение, о котором раньше даже не догадывалась. Оно пронизывало все тело вновь и вновь, заставляя ее дрожать, пока наконец не угасло. Но едва Элли успела перевести дыхание, как удовольствие вернулось, а за ним еще и еще. Дождь кончился, и наступил вечер. Элли чувствовала себя измученной и счастливой.

Они провели остаток дня у камина, держа друг друга в объятиях, то занимаясь любовью, то просто глядя на пламя, жадно пожирающее поленья. Время от времени Ной начинал читать какое-нибудь из своих любимых стихотворений, а Элли слушала, лежа рядом с ним с закрытыми глазами и почти физически ощущая каждое слово. А потом они снова тянулись друг к другу, бормоча слова любви между поцелуями.

Наступила ночь. Элли и Ной словно пытались наверстать упущенные годы. Они заснули вместе, обняв друг друга. Ночью Ной несколько раз просыпался и смотрел на Элли, лежащую рядом с ним, усталую и счастливую, и чувствовал, что все в мире наконец-то встало на свои места.

Незадолго до рассвета, когда Ной опять проснулся, ресницы Элли дрогнули, глаза открылись, лицо озарила улыбка. Она протянула руку, коснулась его щеки. Он приложил палец к ее губам – нежно, ласково, не желая разрушить хрупкую тишину, и они долго-долго смотрели друг на друга.

Когда Ной почувствовал, что ком в горле растаял, он наклонился к Элли и шепнул:

– Ты – ответ на все мои молитвы. Ты – моя песня, моя мечта, мое дыхание. Я не понимаю, как смог прожить без тебя так долго. Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить. Я всегда любил и буду любить только тебя.

– Ах, Ной! – только и выдохнула Элли, прижимаясь к нему. Сейчас она любила, хотела, желала его больше, чем когда-либо в жизни.

Тем же утром три человека – два адвоката и судья – сидели в одном из кабинетов здания суда. Внимательно выслушав Лона, судья покачал головой.

– Ваша просьба не совсем обычна, – удивленно сказал он. – Я надеялся, что мы закончим рассмотрение текущего дела сегодня. Неужели вы действительно не можете подождать до завтра или хотя бы до вечера?

– Не могу, ваша честь! – чересчур поспешно выпалил Лон.

«Держи себя в руках, – приказал он себе. – Успокойся».

– И проблема не имеет никакого касательства к сегодняшнему заседанию?