– Договорились, детка, деньги принесу завтра утром. Спокойной ночи.

Едва она развернулась, чтобы уйти, как он набросился на нее сзади. Глория упала на колени. Антон схватил ее за волосы и прорычал в лицо:

– Детка?! Ты называешь меня деткой, сучка? Запомни, я далеко уже не ребенок и готов это продемонстрировать.

Волоча ее за собой по коридору, он направился в коморку, что была сразу за железной дверью. Пинком распахнул ее и втащил рыдающую женщину внутрь.

Пока она приходила в себя, он захлопнул за собой дверь и повернул ключ.

– Так нам никто не помешает.

Дальше все происходило как в страшном сне. Антон набросился на нее с кулаками. Бил не по лицу, а по животу. Избивал, ногами как мешок с песком, пока она не перестала сопротивляться.

– Вставай.

Все тело болело. Ноги не слушались ее. Кое-как она поднялась, опираясь о стену, и поняла, что не может больше сопротивляться.

Антон рывком повернул ее к себе, задрал платье и раздвинул ноги. То, что происходило дальше, она помнила с трудом. Наверное, прошла вечность, прежде чем он закончил насиловать ее. Застегнув брюки, он сплюнул на пол и, наконец, повернул ключ в двери.

– Завтра жду деньги, вместе с веселым рассказом, как тебе было хорошо со мной, детка!

Едва дверь за ним закрылась, Глория повалилась на пол, содрогаясь в рыданиях.

Часы на стене пробили восемь утра. В доме было тихо. За окном светило яркое солнце. Лежа в своей постели, Глория смотрела в потолок. Этой ночью она без конца плакала в подушку. Даже под утро, когда, обессиленная, посмотрела на часы, то не уснула. Она боялась. Боялась, что закроет глаза, и картинки случившегося снова предстанут в ее памяти.

Конечно, в ее жизни бывали моменты и похуже, чем издевательства этого сосунка Антона. Однако сейчас намного больнее. Возможно, это из-за возраста. Она точно не знала. Хотя чувствовала, что это унижение не сможет еще долго забыть.

Приподнявшись на локте, Глория оглядела спальню. В ней царил бардак. Вчера, в приступе отчаяния, она разбросала по спальне свои вещи. Платья, туфли, шляпки. С туалетного столика смахнула об стену мелкие баночки кремов и помад. С кровати стащила покрывало и отбросила к двери. Порой такое поведение ее успокаивало. Но вчера даже это не помогло. Глория до сих пор не знала, как правильно поступить.

Первое, о чем она подумала, это заплатить этому ничтожеству и забыть об инциденте. Но интуиция подсказывала ей, что Антон будет приходить к ней снова и снова за деньгами. Деньги – единственное, что волновало его.

С другой стороны, если она откажется ему платить, то он поведает о ее тайне Леониду. Трудно было себе представить, что он сделает с ней. Об этом она боялась даже подумать.

Глория опустила ноги на пол и потянулась за колокольчиком. Служанка пришла быстро.

– Прибери здесь, чтобы и следа не осталось от этого бардака.

– Завтрак подать как обычно?

– Ничего не хочу. Лучше принеси таз с водой, хочу умыться. Ступай.

Потеряв интерес к служанке, Глория направилась к столику с зеркалом. Она должна была знать, как выглядит после бессонной ночи. Красные припухшие глаза и бледность лица. Это несложно скрыть пуховкой пудры и румянами. Важней этого была ее грусть. Ведь под глазами появлялись легкие морщины, выдававшие ее возраст.

– К черту!

Сейчас она должна была собрать деньги и встретиться с Антоном. Одна только мысль об этом ее доводила до исступления.

Сегодня она предстанет перед ним так, без изыска и роскоши. Пусть потеряет к ней интерес. Антон поймет, что она не игрушка и не безмозглая дурочка. Она женщина, которая старше его на десять лет.

Пару взмахов щеткой для волос. Шпильками она закрепила локоны на затылке. Поверх сорочки надела халат из китайского шелка. Так она выглядела совершенно земной женщиной. То, что нужно.

Деньги вместе с драгоценностями Глория хранила в сейфе, за картиной. Она повернула ключ и открыла дверцу. Коробочка с камнями, шкатулка с золотом и конверт с банковскими билетами. Все, что удалось скопить.

Глория быстро отсчитала десять тысяч и закрыла сейф. Невероятная сумма, за которую она получит молчание. По крайней мере, ей так хотелось думать.

Служанка застилала постель.

– Если Леонид зайдет, скажешь, я скоро приду, – на ходу скомандовала Глория. – И дождись меня. Поможешь собрать вещи.

Служанка захлопала ресницами:

– Мы куда-то уезжаем?

– Да, уезжаем, – расспросы ее раздражали. – Не задавай дурацких вопросов, делай свою работу.

Глория почти выбежала за дверь. Хотелось поскорей покончить с этим инцидентом и больше никогда не вспоминать о нем.

Ей не хотелось, чтобы ее видели. Лишние вопросы и догадки ни к чему. Она свернула за угол, направляясь к спальне хозяйского сына. Быстро постучала в дверь. Тишина. Никто не отвечал.

– Треклятый сукин сын!

Она развернулась на каблуках и остановилась. Руки дрожали. Ситуация выходила из-под контроля. Что если Антона нет дома? Что если он вернется днем, когда дом наполнится людьми?

Она убрала конверт в карман. Несколько секунд Глория смотрела на закрытую дверь и, наконец, направилась назад. В свою спальню.

Но к ней навстречу уже шел Антон. Судя по походке, он кутил всю ночь. Очки съехали набок, на воротничке красный след помады, в руках недопитая бутылка портвейна. При виде Глории парень застыл и вдруг рассмеялся.

– Никак не думал, что повстречаю тебя здесь. Оказывается, не настолько ты и красива. Я бы даже сказал, старовата. Ты принесла деньги, крошка?

Его насмешку Глория пропустила мимо ушей. Человек, которого она не уважала, никогда не сможет повлиять на ее мнение словами.

Она молча достала конверт и швырнула ему в грудь.

– Здесь ровно десять тысяч. Забирай и убирайся в ад.

Он даже не взглянул на конверт. Запрокинув голову, он вдруг рассмеялся над ее выходкой.

– Надо же, как мы сегодня заговорили, – он облокотился о стену и перестал смеяться. – Что? Вспомнила, что у тебя есть гордость?

Его глаза зло сверкнули, и он прошипел:

– Подними конверт и положи мне в карман. Ну же!

От такой наглости Глория едва не задохнулась. Быстро справилась с собой и отступила назад:

– Будь ты проклят!

Антон тяжело задышал. Кажется, он не ожидал, что она станет ему дерзить. Уж не в том она положении, чтобы позволять эту дерзость.

Он рванул с места, бросаясь к ней с бутылкой в руке, явно намереваясь ударить.

– Что здесь происходит?