— Белхрай, а что с Эйгаром? — задала я наконец вопрос, который опасалась задавать почти неделю. Любопытство было подстегнуто еще и тем, что сам Эйгар на обедах не появлялся, а драконицы, с которыми я сталкивалась как раз за столом, разговоров про шайраддана избегали, словно в замке его никогда и не было. Зато они много говорили о черных драконах. Селлия пыталась напугать меня скорой встречей с их шайрадданом, говоря, что он хитер, словно змей.

— Вы скоро увидите его, — только и ответил жрец, поглаживая своего коня по крепкой белой шее.

— Он что, заболел?

— Снежным драконам не стоит бывать в Солнечных Землях, — снова уклонился от прямого ответа жрец.

— Ему бы и не пришлось там бывать, если бы не его собственная глупость, — фыркнула я, садясь верхом. Снежные кони сёдел не признавали, но для меня это проблемой не было.

— Наш шайраддан вспыльчивый, иногда несдержанный, гордый, но никак не глупый, — покачал головой Белхрай. — Все что его волнует — судьба снежных драконов. Он был совсем юным, когда взвалил на себя бремя власти и собрал остатки шайра. Ему слишком часто приходилось доказывать свою силу, чтобы его слушались выжившие снежные и боялись враги. Вся мягкость его сердца ушла, оставив лишь ледяной сосуд и горечь внутри.

— А пить эту горечь придется мне, — сказала я и, вонзив пятки в бока нетерпеливо переступавшего ногами коня, пустила его в галоп. Лишь полетели из-под копыт ледяные искры.

__________________________________

* ле́дник — погреб со льдом для хранения продуктов.

— Хочешь сказать, что ничего не получилось? — нахмурился Эйгар, глядя на стоявшего с виноватым видом жреца.

— Мой шайраддан, ее кровь спит. Семь дней не тот срок, за который можно пробудить память крови. Нужно время…

— Нет у нас времени! — почти зарычал шайраддан. — Ты же знаешь, что Тэрдрик только и ждет, как бы вызвать меня и смешать с золой, которой полны его горы. Он просит разрешения прибыть в Фьеррадан, чтобы засвидетельствовать почтение моей шайранне, как он пишет. Но я-то знаю, что его почтению цена четверть дохлого ягненка, а движет им лишь любопытство и желание найти ту брешь, через которую он сможет на меня повлиять! И этим слабым местом может оказаться как раз Риона!

— Но девушка…

— Если Риона не понесет в ближайшее время, Тэрдрик объединится с другими шайрами. Сейчас их останавливает только личная неприязнь к нему. Они не хотят подчиняться этой ящерице! — Эйгар раздраженно потер ногу. Кожа, несмотря на использованные мази жреца, все еще ныла. — Скажи мне правду, Белхрай, сможешь ли ты пробудить в Рионе снежную драконицу в ближайшее время?

— Нет, мой шайраддан, — прошелестел жрец и убито опустил голову. Морщины на его лице обозначились еще четче.

— Значит, остался один выход. Если Драконья Жрица подсказала, как снежным продолжить свой род, поможет и с Рионой.

— Но она снова потребует плату. Вы уже расстались с одним из своих сокровищ.

— Нет. Она лишь сказала, что нам поможет потомок феникса и снежного дракона, теперь пусть расскажет, как заставить этого потомка выполнить свою роль, — проворчал Эйгар, вставая.

— Вы отправитесь прямо сейчас? — Белхрай округлил бесцветные глаза.

— Именно.

— Но, мой шайраддан, вы же не до конца поправились.

Эйгар лишь отмахнулся.

— Я вернусь сегодня к вечеру. Задерживаться у Жрицы я не собираюсь.

— Вот только она может решить иначе, — задумчиво пробормотал Белхрай вслед своему шайраддану, но тот уже не услышал.

Эйгар вышел от Белхрая и отправился к северной башне, на плоской крыше которой был удобная площадка. Но не успел он ступить и десятка шагов, как к нему, откуда ни возьмись, выскочила Селлия.

— Мой шайраддан, — выдохнула она, склоняя голову. — Приветствую вас и надеюсь, что сегодня вы разделите с нами обеденную трапезу.

— Нет, Селлия, завтра возможно, но сегодня точно нет, — Эйгар попытался обойти девушку, но она ловко сделала шаг, и шайраддан снова оказался стоящим с ней лицом к лицу.

Эйгар почувствовал, как закипает в нем раздражение.

— Что-то еще? — недовольно спросил он. На хорошеньком личике драконицы застыло испуганное выражение, и она уставилась на Эйгара полными страха глазами. — Я тороплюсь, — добавил Эйгар чуть мягче.

— Я всего лишь хотела спросить у вас, мой шайраддан, как нам быть с вашей шайранной, — пролепетала она, опуская глаза.

Эйгара раздражала эта ее привычка. Риона никогда не прятала от него взгляд от страха.

— А что с ней?

— Она ленива, мой шайраддан. Все дни сидит в своей комнате и совершенно равнодушна к занятиям, к которым мы пытаемся ее склонить.

— Вот как, — Эйгар задумчиво потер подбородок рукой. — И что же это за занятия?

— Вышивание, рисование, музицирование. Но шайранна Риона не желает… — Селлия замялась, подбирая слово, — знаться с нами. Все свободное время она проводит со своей служанкой или с ее матерью, швеей. Или в конюшне. Только представьте себе: шайранна и в конюшне! Среди этих грубых животных и неприятных запахов. А один из дней шайранна Риона провела на кухне, мой шайраддан.

— Зачем? — Эйгару вдруг действительно стало интересно. Уж не отравить ли его она попытается, подбросив в еду какую-нибудь дрянь?

— Это мне неизвестно. Но она пробыла там всю вторую половину дня. И если мне позволено будет сказать…

— Продолжай, — кивнул Эйгар.

— Я бы тщательно следила за тем, какие знакомства заводит шайранна. Ведь если к нам пожалуют гости из других шайров, — Селлия особенно выделила «других», — а на конюшне их встретит сама шайранна… — драконица сделала выразительную паузу. — Я беспокоюсь исключительно о благополучии нашего шайра.

— Я понял тебя, Селлия. И разберусь с этим позже, — кивнул Эйгар. Если все действительно обстоит так, как говорит Селлия, а сомневаться в ее словах у Эйгара не было причин, придется объяснить Рионе правила поведения настоящей шайранны.

— Рада служить вам, мой шайраддан, — девушка снова склонила светловолосую голову, тщательно пряча довольную улыбку.

Пока Эйгар поднимался по лестнице, с его лица не сходило задумчивое выражение. Он поговорит с Рионой и выяснит, почему обществу высокородных дракониц она предпочитает общество швей и служанок. Селлия права — один неверный шаг, и шайр снежных снова окажется под угрозой. Риона должна вести себя безупречно, как и подобает шайранне.

Толкнув дверь и выйдя на круглую площадку башни, шайраддан чуть прищурился. Солнце в этой части Аллирии всегда стояло низко, не согревая своими лучами эти края. Эйгар частенько любил подниматься на площадку башни ночью и любоваться северным сиянием, яркие сполохи которого часто рождали эти холодные земли. Его земли. И Тэрдрику, будь он тысячу раз неладен, не удастся отнять у него их.