обладателем трех переходящих Красных знамен. Здесь успешно внедрены укрепление забоя цементно-алюминиевой смесью, обработка призабойной зоны, воздушная блокада и блокада горячей нефтью.

Слово «добытчик» в наши дни обозначает не человека, который берет то, что дает ему природа, а новатора, умеющего взять нефть в любых сложных условиях.

Оха – город старожилов и молодых специалистов. Ежегодно осенью он принимает новых граждан – посланцев Москвы и Ленинграда, Грозного и Одессы, Хабаровска и Владивостока.

В гостинице встретились с двумя ленинградками-подружками. Их судьба сложилась не совсем удачно. Закончили по специальности «бурение», а теперь придется переквалифицироваться на геологов, потому что должность «помбура» здесь явно не по женским силам. Но настроение, несмотря ни на что, – бодрейшее. Девушки собираются на дальнюю нефтеразведку, смеются:

– Дернуло же нас набрать багажа!.. Ну да, и лук, конечно, везем. Так мы о Сахалине знали только, что сюда нужно лук везти. Высадились в Москальво – страшновато стало… Но мы и прикоснуться к своим ящикам не успели! Мигом все перегрузили. А ведь почти незнакомые люди!

Так началось знакомство девушек с Сахалином. Кем они будут, какие дороги пройдут?

Вспоминается история, услышанная на станции Охинской узкоколейки. Тоже о молодом специалисте. Рассказывала ее начальник поезда, женщина, видевшая за время жизни в этик местах такое, что и в книжке не прочтешь.

– Верочка Нехаева, новая фельдшерица, работает на Пильтуне недавно, с ноября. Познакомились мы с ней быстро. Часто она больных в Оху возит. Заметили, что ласковая она к каждому, внимательная… Сопровождала она однажды раненого парня. Тяжелый был, бился, бинты с себя срывал. Мучалась Верочка с ним всю ночь. Но сдала в больницу в полном порядке.

Бежит к двенадцати на вокзал. Привалилась к моей шинели и говорит: «Алла Константиновна, я устала!». А у нас, в ту поездку «бригадного» не было. Повела я ее по вагонам, нашла местечко, посадила на мягкие узлы.

Уснула Верочка. Доехали до Одопты. Если бывали там, так знаете: одно название, что станция, будка да насосная, а больше ничего нет. Только тронулись, проводница из «детского» красный флажок выкинула.

Бежит, объясняет: «У меня в вагоне женщина рожать собралась. Сначала сидела. Потом, на пол легла. Лежит и молчит. Ну, я сама баба, понимаю… Не шуми, – говорю, – пойдем Нехаеву будить. Доктор, вроде, есть».

Разбудили Верочку. Пришла она, посмотрела. «Сейчас, говорит, за инструментом только сбегаю».

Трудные роды были. Часа два прошло. Эрри уже проехали. Верочка все успокаивает роженицу: «Плохо, мамаша? Ничего, сейчас родим…».

Наконец, родила. Девочку. Да только она не дышит. Как начала Верочка ее вертеть, мять, шлепать, даже я не выдержала: «Больно же!». Вера аж побелела, но молчит, делает свое дело. И как крикнул ребенок, у меня внутри все перевернулось. У Верочки тоже слезы брызнули. «Вот, говорит, и Наташка родилась. Назовем Наташкой, мамаша?». А та только глаза закрывает.

В Пильтун приехали – вызвали санитаров. Посмотрела я на Верочку. Еле она идет за носилками, устала. И такая она молоденькая… И-эх, думаю, добрая ты душа!..

Жив на сахалинском Севере героический дух тридцатых годов. По-прежнему Охинский комсомол является верным помощником коммунистов. Но только несоизмеримо выросли за прошедшие десятилетия его ряды. Если в 1926 году в Охинской Организации было 12 комсомольцев, то сейчас она насчитывает 3700 юношей и девушек.

Комсомольцы в Охе – операторы, и мастера добычи, бурильщики и буровые мастера, строители и электрики, трактористы и железнодорожники – люди замечательных творческих профессий. Дела их становятся вехами в истории родного края.

Когда спускаешься к железнодорожной линии мимо огромного здания «Сахэнерго», бросаются в глаза длинный цех, элеватор, складские помещения. На башне – комсомольский значок и буквы «ВЛКСМ».

Это завод железобетонных изделий – комсомольская стройка. Здесь трудились по путевкам горкома комсомола 130 нефтяников, трактористов, металлистов, шоферов. Из них были скомплектованы шесть бригад.

Городу был нужен завод, и комсомольцы дали его – предприятие, выпускающее плиты перекрытий, карнизы, ступени, панели зданий, крупные стеновые блоки, перемычки, балки весом до трех тонн, сборные фундаменты и колодцы.

Смолк в цехах строительный шум, сейчас стоит обычный, трудовой. Курится белый дымок над пропарочными камерами. На платформах выкатываются готовые изделия. Подъезжают к окладу автомашины и развозят их по стройкам города.

Сооружение зданий из сборного железобетона приняло в Охе самые широкие размеры. В конце улицы Дзержинской сверкают стеклами два больших дома, сложенных из крупных блоков. Это еще одна черточка в облике города – индустриальная.

В кабинете, увешанном планами, цветными эскизами и панорамами, главный архитектор города, совсем еще молодой человек, веселый и энергичный, с увлечением нам рассказывал:

– Плановая реконструкция Охи началась совсем недавно, в 1952 году. Но сделано немало. Особенно это заметно на облике наших улиц. Большие изменения произойдут на улице Дзержинского и в нынешнем году. Вы видели, очевидно, строительную площадку в центре, за памятником Ленину? Это закладывается новый Дом культуры. Он будет иметь зрительный зал на шестьсот мест, лекционный и спортивный залы, комплекс клубных помещений.

Трудно перечислить все стройки. Только по объединению «Сахалиннефть» войдет в строй пятнадцать тысяч квадратных метров жилья. Город получит еще одну школу на 880 мест, новую баню. Есть еще одна новость… – Архитектор развернул кальку, и мы прочли: «Октябрьская», «Спортивная», «Пионерская», «Садовая». – Часть улиц квартала индивидуальных застройщиков существует пока только на плане, но многие из двухсот пятидесяти участков уже отведены…

Год от года разрастается и хорошеет город сахалинских нефтяников. Пар и газовая плита в каждой квартире, новые магазины без продавца и рестораны, теплица, где вызревают теплолюбивые томаты, – все это сейчас кажется здесь рядовым, обыденным.

Но если уж говорить о росте города нефтяников, нельзя не сказать о его неодолимом стремлении раздаться вширь. На десятки километров рассыпала Оха в тайге огоньки промыслов и разведок.

Конечно, сейчас невозможно представить Оху без Эхаби, Восточного и других промыслов. Нам хотелось побывать и на сопке «Сахарная голова», где буровой мастер Ремир Кукушкин провел первую на Сахалине двухствольную скважину без специального оборудования, на комсомольско-молодежном участке добычи Наума Подрядчикова, куда еще совсем недавно можно было пробраться только с палкой в руках по тонкой нитке нефтепровода, в Эхабинском газокомпрессорном цехе, снабжающем котельные промыслов и жилые дома лучшим топливом…

Мотоциклы вкатились прямо в просторный механический цех ремонтного завода. Нам гостеприимно предоставили все – место, инструмент, станки. Леша и Станислав, сами токари по специальности, быстро нашли общий язык с ремонтниками, и работа закипела.

Ремзавод – одно из крупнейших предприятий не только в Охе, но и на Сахалине. Его цеха заполнены гудением пламени, ударами механических молотов,