Иногда звонят из райцентра и вызывают на совещание главного агронома. Бизунов откровенно смеется в телефонную трубку: «А у нас нет такого! У нас всего один!» И зоотехник один, и один механик Костя Припеченков, и у него заместителем Шура, которая одновременно заведует складом запчастей, а за рулем техлетучки, обеспечивающей в поле срочный ремонт, сидит все тот же механик Костя: ни одного лишнего рта. Семеро работают — один с ложкой: этот принцип в колхозе вывернуться наоборот уже не может. В прошлом году было двенадцать комплексных бригад, в нынешнем — семь, завтра хотят сделать три: зачем двенадцать «начальников, учетчиков и начетчиков», как выражается Бизунов, если народ и без того дисциплинированный, если на полях и на фермах нужны рабочие руки — не карандаши.

А дисциплина оказывается достижимой потому, что людей просто-напросто хватает. Был случай: перевернулся на стогометателе один паренек. Бизунов возьми и заподозри его в нетрезвости, а парень утверждал, что зацепился рогом за столб, но был чист как стеклышко. Слово за слово — обиделся механизатор, ушел домой, три дня не выходил на работу. Его не звали, подменили — и дело с концом. Когда парень все же явился, Бизунов его спросил: «О чем ты думал эти три дня, Шурик?» — «О чем бы ни думал, — ответил парень, — а обиду на вас я зря переложил на землю». — «Это точно, — согласился Бизунов, — земля обид не понимает. Ну, по рукам?» Рассказав эту историю, Бизунов хитро глянул на меня и вдруг добавил: «Наверное, думаете: какой сознательный этот Шурик, а? Может, и сознательный, но на четвертый день я бы его так прочно заменил, что он год проработал бы в полеводстве — рядом с женщинами. Механизаторов у нас — очередь, он это тоже учитывал».

На каждом районном совещании Бизунова за дисциплину и за организацию труда непременно «подхваливали». Он не скрывал от меня: приятно! Я вообще заметил, что от славы в колхозе не бегают: один орден Ленина получили, не прочь заработать второй. В красном уголке я даже обнаружил фундаментально изготовленный стенд, названный «Хроника нашего колхоза» и имеющий «вечные» рубрики: «Мы информируем…», «Нам сообщают…» и, что особенно меня вдохновило, «О нас пишут в газетах и журналах…» Конечно, я не преминул посоветовать Бизунова завести еще одну «вечную» рубрику: «Нас подхваливают за…» Он почему-то не засмеялся, но и не обиделся, а принял мой совет с достоинством. «А что, — сказал, — деловой народ признание уважает!»

НАУКА

Однажды деда Каширина спросили, какая разница между сегодняшним сельским хозяйством и «до революции». Он, как обычно, подумал и не очень-то с бухты-барахты ответил: «Для рук работы стало меньше, а для головы — больше». В ответе мудрого старика, если разобраться, содержалось признание современной техники, но и была отдана недвусмысленная дань современной науке. К сожалению, при всех ее успехах авторитет ученого в деревне еще маловат, рекомендации — необязательны, конкретная помощь — невелика. Разумеется, вопрос этот столь серьезен, что если тронешь его — то трогать надо основательно, а если не можешь основательно — то не касайся вообще.

Я не буду касаться, лишь приведу один пример: два мнения двух председателей колхозов о кукурузе. У Бизунова двести гектаров занято под кукурузу: «Я ее уважаю, уважал и буду уважать». В этом году корма оказались спасенными, в том числе и благодаря этой культуре: кукуруза, несмотря на погоду, стояла как лес, телята сейчас едят ее, Бизунов говорит: «Зависть гложет!» У Васильева кукурузы нет, хотя и он признает, что это «могучая» культура. Но, говорит, вы знаете штангистов-тяжеловесов? Они больше всех поднимают, зато, наверное, и больше всех едят. Так и кукуруза: она дает много, но и многого требует. Мы, говорит, еще не созрели для того, чтобы ее выращивать. Когда же созреем, я лучше возьму не кукурузу, которая в наших краях на зерно все равно не годится, а бобовую культуру типа донника: 500 центнеров зеленой массы с гектара — на 200 больше, чем кукуруза.

Ладно: две точки зрения практиков есть. А где наука? Казалось бы, столько томов, столько исследований связано с кукурузой, однако два председателя колхоза, два Героя Социалистического Труда вынуждены собственными «боками» доходить до окончательных решений.

Теперь несколько слов об удобрениях: органика или неорганика? Навоз или аммиачная вода? Убей бог, никто кардинально решить этот вопрос в колхозах не может, хотя литературы — завались. Вероятно, рекомендации по этому поводу со стороны науки не обладают той степенью доказательности, которая позволила бы тому же Бизунову рисковать. Он бы и рискнул и применил бы на своих полях аммиачную воду, но ответственность хотел бы разделить с учеными, как, впрочем, и удачу. Пока что он придерживается тактики: пускай другие попробуют, я потом съезжу и посмотрю, и там видно будет. Давят на Бизунова? Конечно, давят: мол, как тебе не стыдно! Передовой председатель и не доверяешь научным рекомендациям! А он в ответ: извините, кто вам в этом году дал план, как не мой колхоз, — а на чем я его сделал? На органических удобрениях.

Любимая байка Бизунова — про мужика, у которого было пять коров. Так вот, были у мужика коровы, и давали они мало молока. Кто-то и посоветовал мужику: «Дурак, продай своих коров и купи одну, которая даст тебе столько же молока, сколько все пять!» — «А навоз?» — ответил мужик.

Органические удобрения — второй бог после «метода Маяковского», на которого молится Бизунов. Про его хозяйство в области говорят, что там не просто хорошо или отлично поставлено дело с органическими удобрениями, а говорят — создана «система», целая «фабрика»: вырыт огромный котлован, снабжен насосами, и органические удобрения, которые круглогодично поливаются, так же круглогодично вывозятся на поля. Земля колхоза «дышит легко», если пользоваться бизуновской терминологией.

Слово «навоз», как я заметил, плохо пахнет только для горожан. В деревне об этом не думают, а потому запахов не замечают. В деревне навоз — спасение, к нему относятся просто и без эмоций. При въезде на машинный двор, на самом, я бы сказал, почетном месте, очень естественно висит огромный щит собственного изготовления. На нем изображен молодой человек с пробором на голове, весьма похожий на знаменитого французского актера Алена Делона, который, обращаясь к широкой аудитории и подкрепив свое обращение роскошным жестом, как бы произносит слова, написанные тут же крупными буквами: «Ключ к урожаю даю вам, друзья: щедро вносите навоз на поля!»

Счеты с наукой у Бизунова на удобрениях, конечно, не кончаются. Где-то он прав, где-то излишне осторожничает, хотя и понимает, что без риска в