– Ты куда-то отъезжал? – спрашивает Тарик.

– Я был у Рафаэля, он починил машину.

– Мне кажется, ты говорил, что машина на ходу.

– Да, она нормально ездила, но начались проблемы с передней фарой, и я подумал, что надо бы показать машину Рафаэлю.

– Ты все правильно сделал. Как у него дела?

Мансебо не хочет продолжения разговора, ему совсем не хочется обсуждать, что он делал у Рафаэля. Он просто пока не понял, что ему пора расслабиться. Все задания на сегодня выполнены, и теперь ему не нужны никакие алиби.

– У него все хорошо. Знаешь, его жена Камилла – само очарование. Вот какую жену надо иметь – приветливую и свежую.

– Короче, не такую, как наши.

Мужчины от души смеются, обмениваются рукопожатиями и желают удачного дня. Мансебо переходит бульвар с часами на запястье и с биноклем в кармане.

– Все прошло хорошо?

Амир, вместо ответа, кивает, встает и идет по своим делам. Вероятно, он сейчас займется чем-то более интересным, чем сидение в лавке, думает Мансебо и кладет бинокль в тайник, рядом с шестьюдесятью девятью китайскими записными книжками.

Солнце быстро начинает клониться к закату, и, так как вечер наступает пока слишком рано для лета, пляжи еще не оккупированы немецкими и английскими туристами. Эти последние сейчас заполняют нормандские пляжи, только когда сюда заходят круизные лайнеры, на которых они путешествуют, и перед ними открывается страна, принадлежащая совершенно иной культуре. Вдали от пляжа видны бегущие по кругу рысаки – их тренируют к скорым скачкам. Дети испытывают новенькие воздушные змеи, но больше всего здесь купальщиков, которые к вечеру начинают паковать свои полотенца, солнечные кремы и корзинки, чтобы уйти с пляжа и принять душ перед ужином.

Писатель и его любовница уже приняли душ и теперь отдыхают. Они идут по набережной. Оба сняли обувь. Она держит писателя под руку. Вероятно, они говорят о чем-то важном для них, говорят о том, что их любовь до невозможности коротка и изменчива, как партия в покер. Как и всякая игра, их любовь подвержена случайностям. Они полюбили друг друга не из трезвого расчета. Они отлично понимают, как дороги, как бесценны проведенные ими вместе часы. Ими овладевает меланхолия. Мансебо очень нравится это слово. Он не припомнит, чтобы он когда-нибудь его употреблял, даже мысленно, но теперь он с удовольствием это делает. Он несколько раз вспоминает это слово в своих фантазиях о писателе и его милой.

Мансебо, как обычно, сидит на скамеечке перед входом в свой магазин. Весь день прошел спокойно, и Мансебо благодарен судьбе за это спокойствие. Это как раз то, что больше всего нужно ему после бессонной ночи и суматошного выхода в Галерею Лафайет. Мысленно Мансебо возвращается к писателю и Нормандии. Писатель, несомненно, выбрал место вблизи от Кабура. Сейчас возлюбленная пара проходит мимо Гранд-отеля, который возвышается над всеми пляжами побережья. Здесь жил Марсель Пруст, который, вне всякого сомнения, являет собой образец для писателя. Здесь было единственное место, где великого писателя на время отпускали приступы тяжелой астмы. Обо всем этом писатель сейчас рассказывает своей возлюбленной, а она слушает, преданно глядя ему в глаза. Мансебо знает о таком писателе, как Пруст, потому что когда-то помогал Амиру писать о нем школьное сочинение. Мальчик тогда озадачил этим сочинением всю семью. В этом деле принял участие даже Тарик, а Фатима говорила, что ей скоро тоже придется уехать в Кабур, чтобы не заболеть астмой из-за Мансебо и Тарика, которые постоянно ее обкуривают. Мансебо помнит все это в самых подробных деталях.

Чем больше Мансебо думает о греховной парочке, тем большим сочувствием к ней проникается. Его симпатии на ее стороне. Конечно, это может показаться странным после тех чувств, какие пробудила в Мансебо мадам Кэт своим рассказом. Но Мансебо не может соединить в единый сюжет отчаяние мадам Кэт и неверность ее мужа-писателя. Это две независимые составные части одной истории, и Мансебо против воли проникается все большим состраданием к «преступникам».

Мансебо задумывается о том, как это может повлиять на его работу. Разве не должен частный детектив беспристрастно держаться стороны клиента и не поддаваться эмоциям и чувствам? В противном случае он будет выглядеть как адвокат, который в своей заключительной речи выступит на стороне обвинения. В этом случае все красноречие адвоката пропадет даром, потому что он одновременно повредит своему клиенту, но не поможет и обвинению. Мансебо настолько глубоко погружается в эту аналогию, что едва не пропускает столкновение между мотороллером и автомобилем, происшедшее прямо напротив дверей булочной. Собралась толпа людей, жаждущих узнать, что произошло. Мансебо тоже встает, и в этот момент вдруг понимает, что это превосходная возможность испытать бинокль.

Мансебо приставляет окуляры к глазам и направляет бинокль на толпу, но видит лишь серую сливающуюся массу. Собственно, Мансебо первый раз в жизни держит в руках бинокль, но понимает, что надо навести его на резкость. Он вздрагивает и быстро отводит бинокль от лица. Некоторые люди из толпы вдруг оказались так близко от него, что у Мансебо перехватило дыхание. Раньше он не мог даже представить себе, насколько эффективным может быть бинокль. Мансебо снова подносит его к глазам и начинает рассматривать каждого человека в отдельности, а потом направляет бинокль на дом, стоящий напротив лавки. Изображение снова расплывается, и Мансебо приходится еще раз наводить бинокль на резкость. Мансебо отлично видит Тарика. В бинокле Тарик выглядит каким-то нереальным. У Мансебо возникает впечатление, что он впервые видит собственного кузена. Неужели он и в самом деле такой мрачный? – думает Мансебо и, прежде чем аккуратно уложить бинокль в футляр и спрятать его на полке под кассой, бросает последний взгляд на пожарную лестницу в торце дома писателя. Мансебо возвращается на свою скамеечку и ждет, когда из дома в магазин проникнет духовитый аромат обеда.

При всей радости, которую доставляет Мансебо его новая работа, он начинает ощущать, как понемногу усиливается его одиночество. В комнате темно, и Мансебо отлично понимает, что ему необходимы несколько часов сна. Если он хочет справляться с делами в магазине и с работой частного детектива, он должен хорошо спать. Однако все изменилось до неузнаваемости с того вечера, когда мадам Кэт вошла в его жизнь. Внешне при этом не изменилось ничего.

Мансебо лежит на спине, сложив руки на груди, и вдруг понимает, что в этой позе похож на умершего, и тотчас меняет положение. Время от времени за окном проезжают автомобили, иногда слышны звуки сирен, но в остальном на улице царит необычная тишина. Чувство отчуждения поразило его сегодня за обедом, когда он снова занял за столом свое новое место.

Впервые в жизни он занимается делом, о котором ничего не рассказывает своей семье. Во всяком случае, у него нет такого намерения. Положив руки под голову, Мансебо, глядя на угрожающую трещину в белом потолке, не может решить, хорошо это или плохо. Но одно он понимает отчетливо. Он будет продолжать начатое дело и доведет его до конца.