– Я слышал… звуки. – Он ухмыляется.

– А, да. – Я провожу рукой по волосам. – Я смотрел порно.

Ложь отдает горечью, но, мать вашу, что еще тут можно сказать?

Оуэн смеется.

– Точно, чувак. Я тоже сегодня вне игры.

Я немного удивлен, учитывая то, что он ушел не один, но не давлю на него.

– Тогда пойдем прогуляемся, возьмем еще по пиву. Я угощаю. – Я встаю, чертовски надеясь, что он клюнет.

Помедлив секунду, он пожимает плечами.

– Почему бы, мать его, нет.

Это не самый гениальный план в мире, но мне нужно увести Оуэна из квартиры, чтобы Элиза могла ускользнуть. Это единственное, что я в силах придумать, пока стояк на месте.

После того, как мы с Оуэном покидаем квартиру, я отсылаю Элизе сообщение.

«Мне ужасно жаль. Я не думал, что он вернется сегодня»

Она отвечает через несколько секунд.

«Вы ушли?»

Оуэн занят своим телефоном, так что я немедля пишу ей быстрый ответ.

«Да, я подумал, что лучше вытащить его из квартиры, чтобы ты могла уйти. Я еще раз ужасно извиняюсь»

Она отвечает просто смеющимся смайликом.

Я медленно выдыхаю, чувствуя благодарность за то, что она не разозлилась. Мне только что пришлось попросить ее тайком бежать из моей квартиры, вместо того чтобы разобраться с ситуацией как мужчина. Не лучший мой момент.

«О боже. Спасибо. Ты гений. Я ухожу»

Я не чувствую себя гением, я чувствую себя засранцем. Засранцем, которому надо кончить. Мы выходим из лифта, а затем – из дома, направляясь к ближайшему кабаку. Сегодняшний вечер кажется кульминацией неудачной шутки. Я три месяца ждал этого, и все, что получил, – вкус ее киски на губах и худший в мире случай перевозбуждения. Пальцы заняты, набирая очередное извинение для Элизы.

«Я ужасно себя чувствую. Ты сильно злишься?»

Ее ответ приходит как раз в тот момент, когда мы подходим к дверям бара. Я пропускаю Оуэна вперед. Пока он заходит, опускаю взгляд, чтобы увидеть ее ответ.

«Не злюсь. Ужасно себя чувствую из-за того, что оставила тебя в ТАКОМ состоянии»

Я понимаю значение слова «ТАКОЙ» – это эвфемизм для ужасающей эрекции, от которой в штанах все болит. Я заставляю пальцы двигаться.

«Переживу»

«Я не успела вернуть тебе долг»

Боже, эта девушка. Она меня убивает.

«Может, я это заслужил»

Мы с Оуэном подходим к стойке и занимаем два барных стула. Тут почти никого нет сегодня. Я мельком гляжу вниз, прочитать ответ Элизы.

«Полагаю, это карма за то, что ты игнорировал меня до этого»

Я качаю головой, коротко смеюсь и набираю ответ:

«Точно»

– С кем переписываешься? Ты какой-то рассеянный, – спрашивает Оуэн, подозрительно прищурившись.

– Ни с кем. Извини. – Я прячу телефон в карман, чтобы не испытывать искушения вновь обратиться к нему.

– Этот парень платит, – ухмыляясь, объявляет друг бармену, а затем заказывает самое дорогое виски в меню. Тридцать баксов за бокал.

Я тянусь к заднему карману и качаю головой.

Дерьмо.

– Забыл бумажник, – хриплю я.

Оуэн закатывает глаза.

– Засранец.

Спеша покинуть квартиру, я оделся в брюки от смокинга, футболку «Нирвана» и кеды на босу ногу. И, очевидно, не взял бумажник. Тот еще ансамбль. Я заказываю пиво для себя и обещаю расплатиться с Оуэном, но тот лишь качает головой. Он зарабатывает миллионы долларов в год и в любом случае не нуждается в том, чтобы я его угощал.

Пока я слушаю, как он пересказывает события этой ночи, понимаю, что уплываю в воспоминания о собственных приключениях. Воспоминания о том, как потрясающе Элиза выглядела в этом коротком розовом платье и как прекрасно было держать ее в руках. Мне отчаянно хочется вынуть телефон и проверить сообщения от нее, но пока не осмеливаюсь сделать это.

Наконец Оуэн отходит в туалет, и я хватаю телефон, трижды проклиная пароль, который приходится набрать. Быстро печатаю сообщение и нажимаю «отправить».

«Хотел убедиться, что ты благополучно добралась до дома»

Она отвечает быстро.

«Я уже дома. Спасибо за вечер»

«Тебе спасибо, что поделилась со мной своим роскошным телом»

Немного пошло, но черт с ним. Я нажимаю «отправить» как раз в тот момент, когда Оуэн выходит из уборной. Он садится рядом и делает глоток виски.

Я опускаю телефон в карман, когда друг поворачивается и хлопает меня по плечу.

– Спасибо, что пригласил сегодня Элизу, чтобы она могла потусить с Беккой. Я знаю, она грустила с тех пор, как тот парень бросил ее.

Чувство вины пожирает меня изнутри.

– Пустяки, – выдыхаю я и делаю большой глоток пива из кружки, которую поставили передо мной.

Оуэн качает головой и слабо улыбается.

– Ты хороший друг.

Он бы так не говорил, если б знал, что я все еще чувствую на языке вкус его сестры, а мой член ноет от желания оказаться внутри нее в тот самый момент, как мы разговариваем.

Я чувствую себя огромной лживой задницей, и мне не нравится, что приходится выбирать: либо ранить Элизу, либо нагло лгать Оуэну. Тут нет полутонов, только белое и черное, и это самое хреновое.

Между молотом и наковальней.

Элиза

Я привыкла к постоянному ощущению дурноты во время хоккейного матча. Ничего нового. Мой брат, звездный вратарь команды, всегда был спокоен в кризисных ситуациях, но я подтруниваю над ним, мол, это из-за того, что я нервничаю за нас обоих. И все же я бы не пропустила эту игру ни за какие деньги в мире… если забыть о тошноте.

В груди все сжимается, когда я склоняюсь вперед на своем месте в третьем ряду, наблюдая за происходящим на льду. Ребята играют всего пару минут, и как бы ни было приятно наблюдать за игрой Оуэна, сегодня вечером я смотрю на кое-кого другого.

Джастин Брэди, номер тридцать шесть. Моя личная катающаяся на коньках мечта оживает. Боже, он – совершенство.

У нас обоих была напряженная неделя, и мы ни разу не оставались наедине с тех пор, как я улизнула из его квартиры посреди той ночи после банкета. Однако это не значит, что я не думала о нем. Я фактически не могла думать ни о чем другом. Мы переписывались каждый вечер. А в последние несколько ночей наша переписка набрала обороты, превратившись в сплошное сексуальное озорство.