Ханна остановила велосипед у маленьких ворот своего дома и сдержала зевок. Она валилась с ног от усталости. В пятницу вечером на дорогах было особенно много транспорта, и у нее была очень тяжелая рабочая неделя.

Встав на землю, она прислонила велосипед к входной двери, вставила ключ в замок и вдруг услышала грохот.

Огромный сверкающий черный мотоцикл со столь же огромным водителем остановился прямо у ее ворот.

Ошеломленная, Ханна наблюдала, как Франческо в кожаных брюках и куртке шагает к ней, снимая шлем, его глаза метали молнии.

– Что ты здесь делаешь? – Сердце едва не выскочило у нее из груди. Она приложила все силы, чтобы не таращиться на него открыв рот.

– Не важно. А какого черта ты делаешь на этой каракатице?

Он встал перед ней, загораживая лучи вечернего солнца.

Ханна моргнула, полностью растерявшись от неожиданной встречи с Франческо. Только благодаря умению сохранять спокойствие при общении с проблемными пациентами и их ближайшими родственниками она вернула самообладание.

– У меня нет машины, – сказала она.

Тяжело дыша носом, он отрезал:

– Я не могу поверить, что ты до сих пор катаешься на этой… штуковине.

– Так это новый велосипед!

– Я понял. Я видел, что твой прежний велосипед превратился в груду металла, – процедил он сквозь зубы. – Я просто пытаюсь понять, почему ты по-прежнему ездишь на велосипеде, хотя всего несколько недель назад чуть не погибла в аварии.

– Я не люблю общественный транспорт. Кроме того, езда на велосипеде помогает мне согнать жир с задницы, – прибавила она, стараясь говорить весело и надеясь развеять злость Франческо. Но ее попытка с треском провалилась.

– С твоей задницей все в порядке, – холодно сказал он. – А даже если бы с ней были проблемы, вряд ли из-за нее стоит рисковать жизнью.

Ситуация выглядела настолько сюрреалистичной, что Ханне хотелось ущипнуть себя.

Неужели ей снится сон? Она так мало спала после возвращения с Сицилии пять дней назад, поэтому вполне возможно, что сейчас она спит.

– Как любой другой человек на этой планете, я могу умереть в любой момент из-за любого несчастного случая. Я не собираюсь отказываться от велосипеда из-за одного водителя-идиота. – Ханна говорила решительно, давая Франческо понять, что этот вопрос больше не обсуждается. Она взрослая женщина. Если она хочет ездить на велосипеде, то она будет на нем ездить. – Во всяком случае ты вряд ли можешь читать мне нотации. Ты хотя бы представляешь, скольких покалеченных мотоциклистов мне приходилось штопать, пока я работала в неотложке?

При мысли о том, что Франческо может пострадать, по ее спине пробежал холодок.

Она моргнула, отгоняя от себя эту мысль.

– Я отлично вожу мотоцикл, – ответил он с уверенностью мастера своего дела. – В любом случае, я не езжу на куске дешевого олова.

– Ты в курсе, что бываешь невероятно высокомерным?

– Меня называли и похуже. Если для того, чтобы ты была в безопасности, мне придется вести себя высокомерно, то я буду вести себя высокомерно.

Его глаза шоколадного цвета почти прожигали Ханну. От желания прикоснуться к нему и провести большим пальцем по его сердито поджатым губам у нее чесались руки.

Хотя она была шокирована его внезапным появлением, в его злости было нечто невероятно трогательное. Ее тронуло, что он волнуется из-за ее безопасности.

Ханна отвернулась, боясь на него смотреть.

– Я ценю твое беспокойство, но моя безопасность тебя не касается.

Поняв, что до сих пор стоит в шлеме, она расстегнула его, сняла и руками пригладила волосы. Она не понимала, почему ей вдруг захотелось расплакаться.

– Что ты здесь делаешь? – снова спросила она, и ее щеки зарделись, когда она вспомнила два телефонных звонка Франческо, которые она игнорировала.

– Я не желаю разговаривать с тобой на улице. – Она не ответила, и он кивнул на дверь. – Тебе пора пригласить меня к себе домой.

Менее недели назад она пригласила бы его в свой дом. Тогда ее сердце взволнованно колотилось от предвкушения событий предстоящего уикэнда. Сейчас она разволновалась, просто увидев Франческо.

– Слушай, ты можешь ненадолго войти, но у меня были напряженная, трудная рабочая неделя и очень тяжелый день, и я хочу раньше лечь спать. – Ханна резко отвернулась от него и открыла дверь, боясь, что Франческо поймет по выражению ее лица, о чем она думает.

В его присутствии ей не следовало упоминать о желании лечь в кровать.

Она с трудом верила, какой наивной была, когда решила с ним переспать. Неужели она всерьез думала, что, разделив постель с самым сексуальным мужчиной на планете, сумеет уйти от него и ничего к нему не чувствовать?

Какая же она глупая!

Франческо решил, что никогда не был в более унылом помещении, которое Ханна называла своим домом. В нем не было ничего принципиально плохого, даже наоборот. У нее была трехкомнатная квартира с высокими потолками и просторными комнатами, но…

Она была безликой. Мебели очень мало, и она вся очень скромная. На стенах не было ни картин, ни безделушек, которые указывали бы на вкус владельца дома.

Ханна поставила складной велосипед в почти пустой шкаф под лестницей и посмотрела на Франческо то ли с вызовом, то ли со страхом. Ее волосы снова были взъерошены, и ему это очень нравилось.

– Я иду в душ, – сказала она.

– Это приглашение? – с вызовом спросил он.

Она проигнорировала его провокацию:

– На меня сегодня стошнило двух пациентов.

Он поморщился:

– Значит, ты меня не приглашаешь.

– Дай мне пять минут, и потом ты расскажешь, для чего ты проделал такой большой путь. Пока меня не будет, ты можешь сделать что-нибудь полезное. Например, кофе. – Ханна направилась вверх по деревянной лестнице, не оглядываясь, черные брюки облегали ее аппетитные округлые ягодицы.

Франческо быстро отвел глаза. Если он будет долго пялиться на ее попку, то вопреки всему отправится с Ханной в душ.

Кроме того, им обоим не помешает побыть порознь несколько минут, чтобы собраться с мыслями.

Ханна приняла его не очень радушно. А чего он ожидал? Что она, едва его увидев, бросится к нему в объятия?

Нет, он этого не ожидал. Она все объяснила своим молчанием и кратким текстовым сообщением. Но он приехал, поэтому разговор состоится, хочет она того или нет.

Тем не менее ее глаза загорелись, когда она его увидела. Потом к ее удивлению примешался шок. Однако в ее глазах был тот самый свет, который тронул Франческо до глубины души, когда она открыла глаза после аварии и посмотрела на него.