– Не считала, – ответила я, – как захочется, сразу беру бутылку.

– Какие напитки предпочитаете?

– В принципе, могу взять любой, но мне нравится «Замечательная».

– Водка?

– Вода! Минеральная! Без газа! Я не употребляю алкоголь.

– Совсем? Даже на Новый год? День рождения?

– По праздникам могу сделать глоток вина.

– Портвейн?

– Только белое сухое.

– У вас сегодня именины?

Я начала терять самообладание.

– Ольга, почему вы так решили?

– От вас за километр разит перегаром, – объявила Пискунова.

Алина повела носом.

– Точно! Водяра. А я-то подумала, что у Марины духи дерьмовые.

– Я не пользуюсь парфюмом, он меняет генетический код, – отрезала Киселева, – но тоже ощутила вонь а́лкоголя. Решила, что это Боровец успела разогреться.

– Во-первых, госпожа колхозница, не а́лкоголя, а алкого́ля, – поморщилась Боровец, – во-вторых, я даже не нюхаю спиртное.

– Зашилась? – рассмеялась Марина. – Тебя же отовсюду с треском за пожирание ханки выперли. Виола, не стесняйтесь, расскажите о своей проблеме прилюдно. Выпивоном никого не удивишь. Алина бухает по-черному! Закусон у нее всегда под рукой. Хомяковая жрачка прекрасно под водяру катит.

– Виола Ленинидовна не употребляет горячительные напитки, – встала на мою защиту Маргарита. – С чего вам в голову мысль об алкоголизме пришла?

– Так понюхайте, как она воняет, – злорадно заявила Марина.

Маргарита потянула носом.

– Наверное, писательница принимает спиртосодержащие лекарства. Пустырник. Валерьянку.

– Это пиво, – объяснила я.

– Вау! Она похмелье гасит, – обрадовалась Боровец.

Мне стало понятно: я совершила ошибку. Я попыталась исправить положение:

– Не увлекаюсь алкоголем. Пиво вылила на голову.

– Ух ты! У нее белая горячка, – пришла в восторг Ольга. – Вам показалось, что в башке поселилась белочка, и вы решили ее утопить?

Меня охватило возмущение.

– Что за чушь вы несете? Я позволяю себе небольшой бокал вина по праздникам. Мне не нравится спиртное. И к тому же я пьянею от чайной ложки всего, что крепче кефира!

– Помнится, мы брали интервью у одного литературного критика, – протянула Марина, – он постоянно выходил из комнаты, просто вставал и убегал. Через полчаса совсем окосел. А тоже говорил: мы с водкой не друзья.

– Если не глушите ханку, откуда смайлок? – вкрадчиво поинтересовалась Алина.

– Смайлок? – повторила я. – Не поняла. Что это такое?

– Английский явно не ваш конек, – ухмыльнулась Боровец.

– Увы, да, – призналась я, – владею немецким. Правда, давно не говорила на нем, наверное, забыла.

– Если человек вежливо улыбается вам, это еще не признак его алкоголизма, – заявила Рита.

– К чему эта фраза? – захихикала Марина. – Кстати, генетические больные всегда ржут.

– Алина задала вопрос, – покраснела Рита, – «откуда смайлок»! Я ответила ей.

– О боже, – закатила глаза Боровец, – перевожу для тех, кто «о’кей» не понимает. Смайл – это запах. Смайлок – запашок.

– Да ну? – восхитилась Ольга. – Наверное, читаете в подлиннике рукописи Гомера? На английском?

– Конечно, – вмиг солгала Алина.

– Ой, держите меня семеро, – расхохоталась Пискунова. – Гомер жил в Древней Греции. И он свои произведения пел! Не писал! Smile – смайл – улыбка. А вот smell – запах. По-вашему смел, смелок. Колхоз!

– Сама деревня, – нашла достойный ответ Алина, – твой журнал полторы калеки читает.

Маргарита подергала носом и с укоризной посмотрела на меня.

– Никакого запаха нет.

Но я сообразила, что хозяйка агентства тоже уловила аромат спиртного. Вот тут я растерялась и потрогала свои волосы. Они оказались на ощупь жесткими, как первая ледяная корочка на луже.

– Пиво! – выпалила я еще раз.

– Во! – зааплодировала Боровец. – Молодец. Всегда лучше признать проблему, чем делать вид, что ее нет! Ну бухаешь. И что? Все такие.

– Уже говорила: я налила его на волосы, – сказала я, – они поэтому стали как наждачная бумага. Кто хочет, может потрогать.

Марина вскочила, провела ладонью по моей макушке и протянула:

– За фигом ты эту глупость сделала?

– Закончились укладочные средства, – вздохнула я, – в магазин бежать было некогда. Вот и взяла пиво.

– Почему не сметану? Или масло? – хихикнула Алина.

– Потому что у нее из продуктов есть только бухло, – резюмировала Ольга. – Надо же такое придумать! Пиво на голову! Да ее мыть надо, она от грязи цементная стала.

Я попыталась объяснить женщинам, почему пиво можно использовать вместо пенки для объема.

– Моя тетка всегда так делала, она…

– А-а-а, – бесцеремонно перебила меня Ольга, – теперь понятно. Вы из семьи потомственных алкоголиков.

– Снимите с меня пояс немедленно, – потребовала я, когда журналистки ушли.

– Ключика нет, – воскликнула Рита, – вы же знаете, мой супруг…

– И не надо, – зашипела я, – сейчас я поеду к мужу на работу, там в лаборатории «Волшебник» обязательно разрежут.

– Ой, – испугалась Маргарита, открыла ящик стола и вынула небольшую железную палочку, изогнутую крючком.

Когда палочка оказалась в руках владелицы рекламного агентства, я радостно выдохнула, схватила сумку и услышала:

– Виола, деньги придется вернуть. Договор расторгнут по вашему желанию.

– Я провела пресс-конференцию, – напомнила я. – Кстати! Кто вам разрешил уродовать мое изображение? Делать с помощью компьютера из меня слонопотама? Издательство «Элефант» узнает о вашей акции и подаст в суд.

В глазах Маргариты взметнулось беспокойство.

– Виолочка, мы же друзья. Давайте договоримся. Есть прекрасное предложение. Фирма «Боббис-коггис» производит консервы премиум-класса, ей нужен рекламный ролик про хлопья для завтрака. Работы всего ничего: постоять с коробкой хлопьев в кадре. Очень не хочется у вас деньги забирать. Но условия договора нужно выполнять. Конечно, мы вычтем пресс-конференцию, день вашей работы. Все равно придется отдать приличную сумму. Но я нашла выход. Проведете мероприятие для «Боббис-коггис», оплата за него покроет возврат «Волшебника». Правда здорово?

– Спасибо, – обрадовалась я, – только я никогда не участвовала в рекламе.