— Тогда действуй, — посоветовала она.

— В конце концов, мне нечего терять, правда? — неожиданно засмеялся он.

«Только твое душевное здоровье», — подумала Ева, но ничего не сказала.

Он положил руки ей на плечи и смачно поцеловал ее в губы.

— Спасибо, ангел. Надеюсь, никто не будет возражать, если я уеду пораньше? Не переживай за меня, я возьму такси, — усмехнувшись, добавил он.

Ева с беспокойством посмотрела ему вслед. Из другого конца комнаты еще один человек наблюдал за этим проявлением нежности.

— Дрю, дорогой, ты помнишь, когда…

Привстав, Дрю посмотрел на миниатюрную руку, державшую его за рукав, и, успокоившись, снова сел в кресло. Для того чтобы повернуться к стоящей рядом женщине с улыбкой, ему пришлось изменить выражение лица.

— А куда это уехал Тео? — Ник неожиданно появился возле Евы. — Ты заметила, он сегодня какой-то странный?

Ева с любовью улыбнулась брату.

— Я-то заметила, но не ожидала, что и ты это заметишь. А ты становишься чутким, старик, правда? — поддразнила она брата, взъерошивая его волосы.

— Ну, пожалуйста, Ева, только не перед гостями. Сведи к минимуму свою заботу, а то я потеряю свою репутацию. Я знаю, ты терзалась сомнениями по поводу сегодняшней вечеринки, но вроде бы все идет хорошо, как ты считаешь? Кажется, присутствие стариков рядом с нами не повредило вечеру.

— Надеюсь, ты не смутишься, если я спрошу тебя, к какой категории ты относишь меня.

Ник усмехнулся.

— Родители Дэна вернулись из-за его дня рождения, — заметил он, плюхнувшись в кресло и пододвигая другое кресло к Еве. — Они пригласили меня переночевать. Тебе не нравится эта затея, Ева?

— Даже слишком не нравится.

— Раньше ты не была так против, — небрежно бросил он. — И, кажется, ты очень интересуешь маму Дэна. Есть ли между этим какая-то связь?

— Мама Дэна, вероятно, беспокоится о том, как бы безумие не воцарилось у нее в доме, особенно, если ты проведешь ночь под их крышей. Когда она приехала, я кричала на Дрю. Не важно, почему, — твердо добавила она.

Ник пожал плечами.

— Ну, если ты так говоришь…

— Достаточно сказать, что я поставила себя в нелепое положение.

— Это может случиться с каждым.

— Что это? Смена ролей? Изрекать доморощенные мудрости всегда было моей привилегией.

— А теперь не твоя. Я уже официально считаюсь взрослым, и ты, моя маленькая сестренка, теперь свободный человек. Я редко говорю о том, что ты сделала для меня — я имею в виду то, что ты не уехала в университет, а осталась заботиться обо мне. Но это не значит, что я не оценил твоего самопожертвования, — сердито сказал он.

— Если ты сейчас же не прекратишь, — сказала она, быстро заморгав, чтобы не дать вылиться неожиданно подступившим слезам, — я еще раз публично выражу свою любовь, и тогда уж ты точно лишишься доверия своей дворовой команды.

— Ну раз так, тогда давай сменим тему. А кто это был рядом с Дрю?

— Его бывшая невеста.

— Бывшая? Тогда все в порядке.

— Для кого это все в порядке? — спросила она, подозрительно глядя на него.

— Конечно же, для тебя. Если ты влюбилась в этого парня, не позволяй его бывшей подружке отодвигать тебя в сторону.

— Я ни в кого не влюбилась, по крайней мере не в Дрю Каммингса. — Еву передернуло так, как будто через нее пропустили мощный электрический разряд. Уже ответив брату, она поняла, насколько смешон был ее детский ответ.

Если Ник все знал, то, вероятно, другие тоже. Она быстро взглянула поверх плеча в страхе, что все окружающие говорят только о ней. «Тебе только паранойи не хватает, Ева! Уж если когда-нибудь тебе и требовалось чувство юмора, так это сейчас!»

— Я переживаю за тебя, сестренка, — признался Ник, бросив в ее сторону критический взгляд. — Теперь девушки сами добиваются того, чего они хотят. Ты не должна быть такой пассивной.

«Разве я пассивная?» Она потрясла головой, пытаясь отогнать от себя эту нелепую мысль. Да, конечно, она и представить себе не могла, чтобы девушка приглашала куда-нибудь мужчину. Но разве это пассивность?

Дрю так и не пригласил Еву танцевать, наверное, потому, что у него была масса других развлечений. «Интересно, эта женщина всегда ходит в черном?» — подумала она, бросив взгляд на Шарлотту и ее родителей. Ее одежда многое скрывала, но еще больше открывала. Дрю все еще танцевал. Пожилой, представительного вида мужчина, должно быть, был его отцом: Ева заметила некоторое сходство. Вместе они смотрелись как милая семья.

Она раздраженно одернула платье. В комнате было так душно, что ей стало трудно дышать.

Услышав голоса и смех гостей, Ева ощутила, как все внутри нее ощетинилось. Она больше не могла делать вид, что прекрасно проводит время. Если бы кто-нибудь спросил ее, почему она решила так рано уйти, то она бы рассказала старую добрую сказку о головной боли, что, по счастливой случайности, было правдой. Но сейчас ее мало беспокоило, поверил бы ей кто-нибудь или нет.

Ева никогда не боялась темноты. Напротив, она находила ее успокаивающей. В эту ночь было полнолуние, на небе ни облачка, звезды мерцали холодным белым светом, и все это великолепие отражалось от покрытого ледяной коркой тротуара.

Ее путь домой лежал через парк. Часто, в сумерках или на рассвете, она бегала там и всегда чувствовала себя в полной безопасности, потому что в это время в парке было многолюдно — кто, как и она, бегал, кто выгуливал собак. Но сейчас она не задумывалась о безопасности, она просто была рада, что вырвалась на свободу.

«Хорошо, что я увидела Дрю и Лотти вместе», — сказала она себе. Эта пара смотрелась прекрасно. То, что произошло сегодня, подтвердило ее первое впечатление о Дрю Каммингсе: он был черствым эгоистом! Ева не могла себе представить, что еще несколько дней назад она могла думать о нем иначе. Продолжая соблазнять ее и сегодня, он даже не задумывался о том, что чувствует она, Ева! Наверное, она была последней в ряду его мимолетных подружек, служивших ему утешением после краха его детской любви.

Вдруг мертвую тишину ночи прорезал жуткий крик. Ева тут же забыла о своих мрачных размышлениях. Страх буквально парализовал ее.

Прошло несколько секунд, пока до нее дошло, что это всего лишь жалобное кошачье мяуканье. «Идиотка!» — в сердцах выругалась она. Кошка не замолкала, и она, не раздумывая, свернула с тропинки, чтобы ее отыскать. Через несколько ярдов она обнаружила животное, которое сидело на верхних ветках старого дуба и, скорее всего, было маленьким котенком.

— Иди сюда, кис… кис, — ласково просила она. — На улице холодно. Тебе нельзя сидеть здесь всю ночь. — Ева заметила, что животное не шевелилось. Она больше не могла стоять неподвижно: ее руки и ноги начали деревенеть от холода.